Александр Абердин - Практикант

— Я обещал заступничество вам в том случае, если вы станете моими подданными, — моментально нашелся Хорн, — а для этого вы должны зажить точно такой же жизнью, как и все жители Верстгорда. В этом городе тоже есть крепостные стены, но они защищают весь город целиком, а не каждый дом и потому все мои верстгордцы если не дружны между собой, то по крайней мере не враждуют друг с другом. А в этом лесном городе что ни дом, то укрытие для шайки лесных бандитов. Если вам не нравится быть моими подданными, то я могу и уйти. Так ведь, сэр Лем?

— Именно так, король Хорн, — подтвердил я, — со всеми исходящими последствиями в виде немедленного возвращения в Дегойн чёрных колдунов-сенторов. Правда, если дегойнцы не желают возвращения колдунов, но в то же время у них рука не поднимается на свои берлоги, ты можешь прийти им на помощь, но опять-таки они должны будут обратиться к тебе с просьбой но только до твоей коронации. Сам понимаешь как только Богиня Лирия возложит на твою голову золотую корону, она будет считать дело сделанным и тогда тебе придётся самому разбираться со всеми своими трудностями. Что ты на это скажешь, король Хорн?

Голова у Хорна работала, как надо, по-королевски. Он сразу же всё понял, слегка улыбнулся и с надменным видом промолвил:

— Сэр Лем, твоё предложение меня полностью устраивает. Как король милостью Божьей, я просто обязан молить Богов Ринора о том, чтобы они снисходили к нуждам моих подданных.

Охотник, в которого Белокурая Салвинг вперила свой гневный взгляд, не сулящий ничего хорошего, нехотя пошел на попятную:

— Что вы имеете ввиду, сэр рыцарь? Мы ни в чём, кроме освобождения из под власти чёрных колдунов не нуждаемся, но если вы требуете, чтобы мы снова обратились к королю Хорну с просьбой, то хотя бы объясните, что именно мы должны попросить у его величества.

Моя напарница угрожающе проворчала:

— Лем, этот старик уже надоел мне своей тупостью. Впрочем нет, он не кажется мне тупым, это скорее всего самая изощрённая охотничья хитрость. — Сузив глаза она добавила — Суарт, своими попытками сохранить всё, как есть, ты добьёшься от меня только одного, я лишу тебя того, чем осчастливила тебя Богиня Синтия — молодости и красоты, а от себя добавлю тебе уродство на всю твою оставшуюся жизнь и множества болячек. Только попробуй ещё раз выставить нас дураками.

Охотник отшатнулся и побледнел, а я, сделав ничуть не менее надменное выражение лица, соизволил наконец ответить ему:

- Ничего особенного, Суарт. Если вы обратитесь к королю Хорну с просьбой, чтобы его величество от вашего имени попросил Богиню Лирию изменить ваш город, то он постарается уговорить её, но учти, это должно быть единодушная просьба всех жителей Дегойна, а не одного только Суарта Лагенира. Поэтому ты сейчас пойдёшь и доведёшь это до сведения каждого дегойнца. В качестве дополнительного бонуса можешь пообещать им, что Белокурая Салвинг исцелит всех страждущих. И вот ещё что, когда я потребовал, чтобы из той толпы разбойников, которая по моему требованию собралась рано утром на рыночной площади, вышел вперёд самый достойный и уважаемый житель этого бандитского лесного города, все остальные главари почему-то вытолкали вперёд тебя. Раз так, то я, пожалуй, предложу королю твою кандидатуру на должность бургомистра. — Повернувшись к его величеству, я спросил — Хорн, ты как, не против или у тебя есть на эту должность свой человек?

Король ухмыльнулся и ответил вопросом на вопрос:

— Лем, а оно мне надо, ставить пастухом над волками барана? Конечно же я назначу бургомистром этого красавца и даже более того, сделаю его герцогом со всеми надлежащими правами, но только в том случае, если он это заслужит. Сам понимаешь, быть правителем столицы королевства, дорогого стоит и мне на этой должности нужен умный и рассудительный человек, а не какой-нибудь проходимец.

Охотник немедленно взвыл чуть ли не в голос:

— Ваше величество, жители Дегойна никакие не бандиты! Меня ещё на свете не было, когда чёрные колдуны задурили голову старейшинам нашего города. Так в чём же тогда моя вина? Всю свою жизнь я охотился на кабанов и пушного зверя, да ещё добывал волшебный мёд и весь мой род жил этим, а не работорговлей, но и к ней сенторы дегойнцев не допускали. Поэтому имейте к нам хоть каплю сострадания, ваше величество, проявите доброту по отношению к вашим новым подданным.

Вот ведь чудак, нашел кого просить о доброте. Барон Хорн её и по отношению к своим домочадцам не слишком-то часто проявлял, зато отличался просто редкостным здравомыслием и потому знал, что жестокостью ничего не добьёшься. На помощь королю немедленно пришел Логерс, который лучезарно улыбнулся и приободрил охотника:

— Суарт, когда кому-либо из жителей Дегойна потребуется чья-то бескорыстная доброта, участие и помощь в любого рода благих делах, для него будут в любое время дня и ночи открыты двери ордена Пурпурный Лаонт, служащего Богине Лирии. Говорю тебе это не как его Верховный магистр, а как Верховный маг королевства со всеми проистекающими из этого правами и обязанностями. Дело короля править всеми нами нам же на благо, а когда речь зайдёт об утешении страждущих, тогда на помощь его величеству тут же придут маги Пурпурного Лаонта, а также служители храма Верховной Богини Лирии и всех остальных Богов Ринора. Заботу об охране порядка в королевстве и защиту подданных короля от врага любой природы взвалят на свои плечи неустрашимые воины-призраки ордена, костяк королевской армии. — От слов Логерса Суарт Лагенир заметно приободрился, а вот маг, к моему полному удивлению, почему-то спросил — Скажи мне, друг мой, много ли волшебного мёда собирают жители Дегойна в этом древнем лесу? Признаться, я уже забыл его запах, но хорошо помню то, какие мощнейшие магические снадобья и амулеты создавал на его основе в юности.

Охотник широко заулыбался и, кивая, с видом знатока сказал:

— Магистр, будьте спокойны, огненные пчёлы ещё не перевелись в Дегойнском лесу и мы сможем собирать волшебного мёда столько, что его хватит всем магам Ринора. Между прочим, это именно благодаря ему чёрные колдуны обладали таким могуществом. Они и лесное зверьё смогли превратить в чудовищ только потому, что три недели давали ему питьё на его основе. Сенторы накладывали лапу на каждую фляжку с волшебным мёдом и потому мы уже не могли продавать его купцам.

Из отчётов наблюдателей я знал, что на Риноре имеется какой-то волшебный мёд, который является одним из самых мощных аккумуляторов магической силы, но в них не было написано, что он из себя представляет и как его добывают. Всё правильно, какой же маг станет болтать об этом на каждом шагу. Это в корне меняло ситуацию и я решил сменить гнев на милость, но не резко, а постепенно и потому сказал: