Вадим Леднев - Волк в собачьей стае

Выбравшись на берег, и бросив взгляд на небо, они увидели, что туча заметно приблизилась и выглядела теперь еще более зловеще, чем прежде. Тяжелая, грозная, окаймленная лиловым свечением, она занимала уже полнеба. Издали донеслись раскаты грома — гроза началась. А здесь ветра пока не было — воздух застыл в духоте предгрозового штиля. Некоторое время путники вглядывались в сплошную темную массу, в которую слились густые кроны деревьев. Ничего там не было видно кроме суетливых голубых огоньков. В опускающихся лиловых сумерках их мельтешение тревожило еще более. Внезапно лес огласился новой порцией трескотни. Горсть огоньков приобрела управляемое движение, сорвалась с деревьев и стала приближаться, планируя прямо на путников. За ней еще одна и еще. Слава с Щепой бросились на землю, над головами промелькнули огромные черные тени иллюминированные огоньками. Пролетев над путниками, неведомые летуны снизились еще больше, превратившись во что-то вроде гигантских летучих мышей (электрических летучих мышей, надо полагать) и над самой водой полетели в сторону острова, вызвав приступ паники у Маат, оказавшейся вместе с плотом у них на пути.

— Ксаламасс! — выдохнул Щепа, провожая их взглядом. — Лопни все это небо!

— Вот же пакость какая, — согласился старлей, идея высадки на берег уже не казалась ему такой хорошей. К тому же только сейчас он сообразил, что оставил меч на плоту. Ну, раз уж высадились, логично будет закончить дело. Подбадривая отчаянно трусящего дружинника, точнее, ведя его за руку, Слава пошел к лесу, осторожно ступая по искрящейся траве. Голубое свечение под ногами гасло, чтобы вновь возродиться секунду спустя. Босые ступни словно покалывали тысячи крошечных иголочек. Но это ощущение было даже приятным, чего не скажешь, о вставших дыбом волосам дружинника, которые он безуспешно, раз за разом пытался пригладить.

Вблизи лес выглядел совершенно обыкновенным. Смешанным. Елки, березки, осины. Эта его обыкновенность приободрила Славу, и он принялся выбирать подходящее для их целей деревце.

— Сожри меня ыхырг! — потерянно сказал Щепа.

Обернувшись на голос, Слава обмер. На берегу, возле самой воды, на песке лежали, сидели, стояли странные животные. Старлей готов был поклясться, что несколько секунд назад берег был пуст, а тут, пожалуйте, нате вам, откуда-то взялась целая стая неведомых тварей и по-хозяйски расположилась, отрезав их от спасительной реки. Путники ошарашено смотрели на них, те смотрели на путников. Их было около десятка, этих странных зверей. Они сохраняли неподвижность и будто ждали чего-то. Кто такие? Непонятно. Кошки не кошки, собаки не собаки. Неведомы зверушки. Каждая зверушка по метру в холке. Окрас пятнистый, серо-зеленоватый, камуфлированный.

— Что делать будем Валад? — просипел из-за плеча Щепа.

— Что, делать, что делать… Никаких резких движений! Потихоньку пятимся назад…

— Куда назад-то? В лес что ли?

Блеснула зарница, громким треском разорвал тишину удар грома, теперь уже гораздо ближе. Словно вторя грому, лес наполнился звуками. Откуда-то из чащи, кто-то вопил, гукал, свиристел. Над кронами возникали и угасали всполохи голубого свечения. Лес словно предупреждал путников: соваться в него не стоит. Загадочные звери на эту какофонию звука и света никак не прореагировали. Наоборот будто расслабились. Одни начали вылизываться подобно кошкам, другие ходили взад вперед словно нагуливая аппетит перед ужином (Славе очень хотелось верить, что в качестве ужина не рассматриваются их с Щепой скромные тушки). Старлей огляделся в поисках путей спасения. На дерево что ли залезть? Поворачиваться к зверям спиной категорически не хотелось, может они только того и ждут. Рядом потел от страха Щепа. Кошко-собаки заинтересованно глядели в их сторону. Мысли в голове у Славы были сплошь бесплодные: до воды бы как-нибудь добраться… эх меч бы сюда…

Девичий вопль резанул по ушам, отразившись от стены леса, пошел гулять эхом над рекой. Звери как по команде повернули остроухие головы на крик. Бросив взгляд на реку, старлей тоже не смог сдержать горестного возгласа. Плот. Их плот, медленно плыл по течению. На плоту скакала и махала руками Маат. В голове мигом прояснилось, и Слава все понял и осознал. Какие же они идиоты! Куда было торопиться? От ливня выше по течению, река вздулась и легко сняла плот с мели. И вот теперь он уплывал от них, унося с собой последнюю надежду на спасение.

Сзади раздался дробный топот босых пяток. Это не выдержали нервы у Щепы, и он во все лопатки понесся вдоль опушки леса, следом за уплывающим плотом. Славе ничего не оставалось, как присоединиться к бегству.

Они мчались, по заросшему травой лугу. Оглянувшись на бегу, Слава увидел, что звери перестали изображать из себя сфинксов и ленивой трусцой следуют за ними по берегу, не приближаясь, но и не отставая, ни на шаг. Маат на плоту руками подавала какие-то знаки и что-то кричала. Секунду спустя до Славы дошло, что девушка пыталась им сообщить. Впереди метрах в трехстах, река делала резкий изгиб влево, и если бы им каким-то образом удалось опередить своих преследователей, то оставался шанс, что они, достигнут берега, раньше, чем стая вновь отрежет их от реки. Сомнительно, конечно — скорость движения на четырех ногах намного превышает оную на двух. Но существовала вероятность, что собако-кошкам (все-таки, скорее кошкам, чем собакам), не сильно-то и хочется их догонять. Может быть, они просто хотят поиграть, с забавными двуногими существами. Ага, поиграть… в кошки — мышки! Что бывает с мышками после того как кошки с ними наиграются, старлей старался не думать. Он вообще старался ни о чем не думать. Еще раз прикинул расстояние до излучины и из последних сил рванул вперед. Уставшего было Щепу, вдохновил его финишный спурт, и он тоже поддал ходу.

Никогда в жизни Слава так не бегал. До реки оставалось метров сто. Старлей с размаху перепрыгнул неширокий ручей, проломился сквозь кусты и вылетел на поляну.

Там их уже ждали.

Сзади, как резаный, завопил Щепа, сбитый с ног здоровым кошаком, прыгнувшим на него откуда-то сбоку. Оглянувшийся на крик старлей, запнулся о корень и полетел кувырком. Не чувствуя боли тут же вскочил, и остановился как вкопанный.

Перед ним было три зверя. Пожалуй, многовато. С одним бы может быть и справился. Розовые оскаленные пасти с белоснежными стилетами клыков. По-кошачьи выгнутые спины, шерсть дыбом. Хвосты возбужденно хлещут траву, когтистые лапы скребут землю. По пятнистой зеленовато-серой шерсти, с сухим треском скачут голубые искры. Сильно пахнет озоном.

Старлей почувствовал себя гладиатором на арене римского Колизея и не придумал ничего умнее, как встать в боксерскую стойку. "Где ты спасительная трансформация? Где ты Слава-дракон или Слава-какой-нибудь другой монстр? Где поток силы, хлещущий сквозь меняющееся тело? Ни хрена нет! Неужели, так и сдохну? Синерг, ау, Сине-е-ерг!.."