Юлия Григорьева - Погоня за сказкой

А утром проснулась от настырного стука в дверь. Поднявшись с тихим стоном с постели, потому что тело сегодня болело еще больше, чем вчера, я накинула халат, мельком бросила на себя взгляд в зеркало, ужаснулась и продолжила путь к двери. Когда я повернула ключ и распахнула створку, то обнаружила за ней Красавчика. Он несколько смущенно улыбнулся и вытащил из-за спины руку с цветами.

— С добрым утром, мадам Ада, — пробормотал он.

— Доброе утро, Эмил, — кивнула я, удивленно глядя на цветы. — Это мне?

Он кивнул и поднял руку с цветами еще выше. Мне стало приятно. Даже мысли не возникло, что молодой человек со мной заигрывает. Подобное соображение было бы глупостью, потому что раз преподнесенного урока ему хватило. Приняв букет, я улыбнулась и тут же тихо охнула — стало больно.

— Вы пока не улыбайтесь и много не разговаривайте. Скоро пройдет, — подбодрил меня Красавчик. — Сказать, чтобы вам принесли воду?

Я кивнула и закрыла дверь. Но вскоре в нее снова постучались. Это был господин Даэль. Он протянул мне коробку с пирожными и галантно поклонился.

— Доброе утро, мадам Литин, — с достоинством сказал мужчина. — Надеюсь, мое скромное подношение хоть немного облегчит ваши страдания. — Подумав немного, он добавил: — Вы сегодня очаровательны.

Я поблагодарила, закрыла дверь, но в нее снова постучали. Теперь это был бомбардир. Он вручил мне бусы из кораллов. Жутко краснея и заикаясь, мужчина произнес нечто нечленораздельное и стремительно удалился. Затем приходил Кузнечик. Потом Мельник. И даже угрюмый господин Ардо. Он принес мне сочных ягод в корзинке, пожелал скорейшего выздоровления и удалился. На этом паломничество ко мне не закончилось. Вскоре я стала счастливым обладателем серебряного зеркальца, инкрустированной шкатулки, черепахового гребня, прелестнейшего набора шпилек и заколок, нового жилета, трех рубашек взамен порванной, нескольких наборов конфет, пирожных и одного торта. Мое изумление было запредельным.

— Капитан покинул бриг, все спешат, пока он не видит, выразить вам свое сочувствие, — пояснил мне великан Самель, на чьем лице сегодня красовался бордовый кровоподтек. — Мадам, простите меня, я вчера переусердствовал в своей заботе, — кок привычно зарумянился.

— Вас за это ударил капитан? — возмущенно спросила я.

— Это? — он потрогал синяк. — Нет, что вы. Про то, что я переусердствовал, капитан сделал замечание после того, как… объяснил, что нарушил границу этой, как ее… субординации, вот.

Он поставил передо мной завтрак и покинул каюту, не забыв поклониться. Вскоре, умытая и причесанная новым гребнем, я надела новую рубаху и перетянула волосы новым ремешком. Оглядев себя, я пришла к выводу, что не все так плохо, и вышла на палубу, чтобы найти Эмила. Если Лоета нет, то мы вполне можем заняться моим делом, не привлекая внимания. Быть высмеянной несносным капитаном в очередной раз мне вовсе не хотелось.

Красавчик нашелся в трюме, куда я заглянула через откинутую крышку люка. Передернувшись от воспоминания о крысах, я позвала его.

— Эмил, можно вас на минуту?

— Иду, — отозвался тот.

Я отошла в сторону, давая ему возможность выбраться наружу. Красавчик замер напротив меня, ожидая, что я скажу.

— Вы помните, что вчера обещали мне? — спросила я.

— Вы серьезно? — он приподнял брови. — Я думал, что сегодня успокоитесь и передумаете. Все-таки здесь достаточно защитников…

— Вчера создалась ситуация, при которой я осталась один на один с негодяем, — сухо ответила я. — Мне нужно научиться защищать себя. Это не обсуждается, — отчеканила я, ловя себя на том, что невольно повторяю интонации капитана Лоета. — Эмил, или вы помогаете мне, или я ищу другого человека. Думаю, на «Счастливчике» найдутся те, кто мне не откажет в этой маленькой любезности.

Красавчик вздохнул.

— Если баба себе что втемяшит в голову, этого даже палками из нее не выбьешь, — едва слышно проворчал он. — Идемте.

Я проводила его мрачным взглядом и, фыркнув:

— А мужчины всегда уверены, что знают, что надо женщине, лучше самой женщины, — поспешила следом.

Мы прошли в мою каюту, потому что она была единственным местом, где никто не появится неожиданно. Кроме Лоета, конечно, но и он входил, предварительно постучав. Я остановилась и выжидающе посмотрела на своего невольного учителя. Красавчик помялся, явно не зная, с чего начать и что со мной делать вообще. Затем его взгляд переместился на подушку. Он подхватил ее и поднял на уровень своей груди.

— Ударьте, — велел Эмил.

— Подушку? — уточнила я.

— Ее, — усмехнулся молодой человек.

Я кивнула и покраснела, ощущая вдруг себя до невероятности глупо. Хотела уже сказать, что передумала, но вспомнила вчерашний день и решительно поджала губы. Сейчас я выгляжу глупо, зато потом никакой Брагар не сможет унизить меня, прикасаясь к моему телу. Это придало смелости и силы. Размахнувшись, я ударила подушку, посмотрела на Красавчика и покраснела снова. Эмил прятал улыбку.

— Что? — сердито спросила я.

— В вашей руке нет силы, — ответил он. — Оно понятно, все-таки вы благородная женщина. Также нет твердости и точности удара. И замах проведен неверно. Я покажу.

Через некоторое время я перестала смущаться, а Красавчик — посмеиваться надо мной. Он с энтузиазмом объяснял, я внимательно слушала и смотрела. После он принес мне две тяжелые болванки и велел упражняться с ними, чтобы мышцы налились силой. Мы договорились встретиться вновь при новом удобном случае, и Эмил ушел, а я попробовала сделать те несколько упражнений, которые он мне показал.

Капитан Лоет вернулся после полудня. Вместе с ним шли люди с инструментами и досками в руках.

— Господин Даэль, — позвал капитан, — объясните этим людям, что им предстоит сделать.

Сказав это, он кивнул мне, стоявшей на палубе и с нескрываемым любопытством рассматривавшей происходящее, и удалился к себе. А я направилась следом за господином Даэлем и плотниками, развлекая себя тем, чем никогда не развлекалась, — ротозейством. Боцман покосился на меня, усмехнулся и перестал обращать внимание. Плотники окинули короткими любопытными взглядами и обратились к Даэлю:

— У вас на борту мальчишка?

— Это щенок капитана, — отмахнулся тот, и я даже улыбнулась.

— Сын? — удивился один из бородатых мужчин.

— Воспитанник, — господин Даэль посмотрел на плотника, не скрывая насмешки. — Наш батя, конечно, еще тот бабник, но этот сынок для него великоват.

На этом меня перестали замечать, а я не лезла под руку с глупыми детскими вопросами, которые вдруг атаковали мою любопытную голову. Некоторое время я следила за работами мастеров, лечивших наш бриг, пока над палубой не пронеслось: