Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)

Вниманием аудитории рыцарю, похоже, завладеть удалось.

- Тогда слушайте. Эта женщина, - Барс эффектно указал столовым ножиком на Алину, - моя. Кто она и что - тоже дело мое. Для вас она не существует. Кто-нибудь хочет мне возразить?

Рыцарь обвел глазами присутствующих. Дожал или не дожал? Представление получалось слабоватое, без искры - мог и не дожать. Добавить бы немного магии... Этого Барс позволить себе не мог. Но гораздо больше, чем невозможность применить магию, мешало ему непривычное ощущение - неуверенности? Опаски? Рыцарь не мог пока его определить - понимал только, что связано оно с Алиной, с ее безопасностью; словно бы какая-то часть существа самого рыцаря вдруг отделилась от него, оказавшись на виду, без прикрытия - беспомощная, беззащитная часть...

- На будущее. Если возражения появятся, обращаться ко мне. Гарантирую ответ - каждому свой. Есть вопросы?

- У меня есть. - Раздался голос из глубины зала.

Вышедшего к столу мужчину Барс прежде не видел, но достойного противника оценил сразу. Глаз непрофессионала вряд ли выделил бы этого человека в толпе: был он не слишком высок, не казался мускулистым, не имел даже той характерной текучести движений, что отличала таосца. И шел как-то расхлябанно, руки свободно свисают вдоль тела, корпус открыт, ноги словно выступают сами по себе. Только наметанный взгляд мог увидеть в этой расхлябанности ту глубинную координацию, что достигается не месяцами и даже не годами - десятилетиями тренировок. Не понравились Барсу глаза мужчины: смотрел он не прямо, а будто вскользь, но этот мельтешащий взгляд словно крючки запускал во все, на что падал.

Этого соперника удивить трюками не стоило и пытаться, потому Барс соскочил со стола и отошел на пару шагов - могло потребоваться пространство. Толпа мужчин подалась, освобождая место - без слов, молча. ``Одно хорошо. - Подумал рыцарь. - Пока мы не разберемся, другие влезать не станут. Кто же это?''

- Красивое представление, - кивнул подошедший на распластавшегося на столе мужика. - Можно в цирке выступать. Пыль в глаза пускаешь?

Барс безразлично пожал плечами.

- Ты его навсегда погасил или на время? - Спросил мужчина.

- На время.

- Так я и подумал. Убивать не любишь?

- Твоих пентюхов убивать лениво.

- Это не мои пентюхи, я б таких себе не набрал. Здесь Карам верховодил. А это ты, значит, узкоглазого уделал?

Барс промолчал.

- Да ладно тебе. Расскажи еще, как он сам с лестницы упал. Что молчишь? Меня вот что интересует: если Карама ты приложил, значит, драться и без дураков умеешь?

- Без дураков проще. - Хмыкнул рыцарь. - Объяснять не нужно.

- Ага. - Довольно отозвался мужчина. - Разговор пошел. Против меня выйдешь?

- Условия?

- Пока один лежать не останется.

- Оружие?

- Чистыми.

- Согласен.

- Что ставишь? - Спокойно поинтересовался мужчина.

- Девчонку. - Так же спокойно ответил Барс.

- Пойдет.

Краем глаза рыцарь видел Алину, видел, как мимолетное удивление пробежало по ее лицу - и тут же сменилось выражением совершенной безмятежности. От такого доверия Барсу действительно стало страшно - до дрожи, до холодного пота. ``Не сейчас. - Сказал себе рыцарь. - Не время''.

- А с тебя? - В свою очередь спросил Барс.

- Вот это.

На стол лег кинжал.

Рыцарь замер.

Кинжал не казался дорогим: он не был богато украшен - собственно, вообще никак не был украшен. Простая рубчатая рукоять под мужскую ладонь шириной выглядела потемневшей от времени и венчалась тусклой шишечкой, лезвие имело длину в две трети локтя и двустороннюю заточку. Ничем не примечательный кинжал.

Если не считать того, что шишечка имела форму язычка пламени, а лезвие было черным.

Тускло-черным, не отражающим свет, отчего казалось, что в столе разверзлась щель - в некую запредельную пустоту.

Барс знал, как куются такие клинки - сам выковал не один.

Знал и то, почему металл имеет такой цвет.

Потому что замешан на магии и крови - крови человека, прошедшего Башню.

Кинжал Рыцаря Пламени.

- Вижу, знаешь, что за вещь. - Удовлетворенно хмыкнул противник Барса. - Это хорошо. Принимаешь заклад?

- Принимаю.

- Тогда начнем?

Бросивший вызов отстегнул пояс с мечом, неторопливо разделся до пояса, разулся. Выходя на центр зала, заявил:

- Меня зовут Бьорн. Слышал, что это означает?

Барс слышал. В северных странах так называли зверя, похожего на медведя, только с совершенно белой шерстью, злобного и сильного.

- А ты?

- Барс.

- Похоже, мы достойная пара, - хохотнул Бьорн.

Барс скинул рубашку, встал напротив Бьорна. При виде отметин на теле рыцаря глаза бойца сузились.

- Я не думал, что Карам дрался мечами, - заметил он уважительно.

- Хочешь отменить поединок?

- Шутишь так? - Прищурился Бьорн.

- Как угодно.

Первый удар Барс пропустил.

Такого противника ему не попадалось давно. Карам против Бьорна казался школьником-недоучкой, неповоротливым и медлительным. Поэтому Барс совершил ошибку - наверное, самую распространенную из возможных, но от того не менее серьезную: он ожидал достойного соперничества - и все же недооценил противника. Первый удар мог стать и последним: Бьорн целил в ту самую точку на шее, что использовал недавно сам Барс, отключая мужика на столе, целил собранными в щепоть пальцами, как острием копья; древком же копья было тело Бьорна, выстелившееся в броске столь стремительно, что рыцарь успел лишь чуть отклониться с основной оси удара. В голове зазвенело, когда пальцы, приобретшие твердость металла, скользнули по углу подбородка, срывая кожу - и тут же последовал второй удар, в солнечное сплетение, без паузы, со второй руки.

Второй удар рыцарь принял на пресс, лишь слегка ослабив, и сделал это сознательно. Барс уже включился, вошел в темп, но отчетливо понимал, что долго такой скорости не выдержит - сказывались последствия отравления. Заканчивать надо было быстро. Потому-то он спружинил под ударом - боль в боевом запале почти не ощущалась - выбрал момент, единственный, всего долю мгновения, когда Бьорн раскрылся в атаке, и рубанул его ребром ладони чуть пониже уха, точно выверив силу удара.

Этот бой точно не был зрелищным. Все кончилось в несколько мгновений - окружающие толком и не успели понять, что произошло: вот два бойца стоят друг напротив друга, вот они сошлись - и один оседает кулем на пол, а второй остается на ногах, правда, слегка покачиваясь и испытывая непреодолимое желание согнуться пополам. Те, кто ожидал красивой драки, были, без сомнения, разочарованы; и все же здесь находились люди, кое-какие бои повидавшие - а потому почувствовать, что случилось нечто, превышающее их уровень восприятия, смогли. Толпа притихла. Мужчины молча ждали, но не было уже сжатых кулаков и взятых наизготовку кинжалов - примерно так смолкает и стыдливо прячет инструмент деревенский музыкант, когда в местечко заезжает по случаю столичный мэтр-бард.