Ксения Баштовая - Пыль дорог

— Правда? — мурлыкнул квартерон и потянулся, пытаясь встать. Лерке шарахнулась от него, как от прокаженного. Сам же парень, тихо зашипев от неожиданной боли в плече, откинулся на подушки.

Разговор явно не задался.

Джейт всю ночь мотался по материку. За прошедшие несколько лет здесь изменилось если не все, то очень и очень многое. Появились широкие ленты дорог — кажется, здесь нашли способ использования природного асфальта. Переулки, еще в прошлое посещение чертом Алронда тонувшие во мраке, расцветились огнями фонарей, многие лачуги были снесены, а на их месте появились приличные дома. Честно говоря, больше всего Джейту хотелось заглянуть в небольшой такой особнячок, проведать, как там хозяева живут, сообщить, что с сынком их все нормально. Но не будешь же в три часа ночи вываливаться из портала — еще не так поймут, каких-нибудь охранников натравят. Доказывай потом, что мимо проходил да решил поздороваться.

Пришлось ждать до утра.

Началось все с того, что примерно часов в десять, когда господин и госпожа Герад собрались завтракать, откуда-то сверху раздался дикий вопль. А потом из-под потолка рухнуло на пол невесть откуда взявшееся тело.

Тело упало всего в нескольких дюймах от перепуганной Эрики, неуклюже село, помотало огненно-рыжей головой и мрачно поинтересовалось:

— Ну и какой идиот додумался поднять потолки на первом этаже?

— Джейт? — только и смогла выдохнуть потрясенная хозяйка.

— Нет, — огрызнулся черт, вытряхивая из волос кусочки побелки. — Объемная галлюцинация. Злая и уставшая. Нет, ну это ж надо было планировку трансформировать! Кто вас учил менять уровень полов на втором этаже? Головы бы поотрывать архитекторам вместе с руками — чтобы больше ничего не нахимичили.

Хозяин дома окинул нежданного гостя скучающим взглядом, воздел очи горе и, скользя взором по потолку, задумчиво протянул:

— Поднимать надо было выше. Чтоб уже наверняка.

— Добрый ты, Ирдес! — хихикнул черт, наконец соизволив перевести взгляд на хозяина. — И за что только ты меня так любишь?

— Объяснить? — невинно заломил бровь его собеседник. — Каждый раз с твоим появлением у меня начинаются проблемы.

Джейт только фыркнул:

— Можно подумать, без меня их у тебя нет. Ирдес нервно дернул плечом:

— Да вот как-то справляюсь.

Эрика фыркнула, проглотив смешок, но этого хватило для того, чтобы черт оживился:

— О, кстати, к слову о проблемах. У Рихара все в порядке, все нормально. Можете за него не беспокоиться, он по Гьерту гуляет. — И, бодро отсалютовав присутствующим, рыжий растворился в воздухе, даже не удосужившись поинтересоваться, как дела у его старых знакомых. А зачем, в самом деле? С выпученными глазами никто не бегает, головой об стенки не бьется, значит, ничего интересного здесь нет и не предвидится. А жаль.

Ирдес окинул задумчивым взглядом комнату и резко встал:

— Вернусь через час.

— Ты куда? — удивленно поинтересовалась Эрика.

— Хочу выяснить, где Рихар. И чем скорее, тем лучше.

— Но Джейт же сказал, что с ним все в порядке? — Эрика искренне ничего не понимала.

— Вот именно это меня и беспокоит.

Рассказывать, что с ней произошло на площади, Эсме не собиралась. В самом деле, сообщишь сестрам — а потом лечить еще начнут. Инге, так та вообще травами закормит. А они горькие. Нет, рассказывать не надо.

Занятая своими мыслями, девушка совершенно не обратила внимания на то, какая мертвая тишина царила в доме вечером: Инге так и не пришла, кот мрачно прятался в соседней комнате, Лерке хранила гробовое молчание, а больной… Ближе к вечеру Рихар осторожно сполз с кровати и, держась за стену, медленно обошел всю комнату. А на удивленный взгляд Эсме зло обронил:

— Завтра уйду, не беспокойтесь.

Эсме недовольно на него покосилась, но промолчала. А о чем тут еще говорить? Все равно на вопрос: «Что случилось?» — никто, скорее всего, не ответит.

Вечером вновь появился Джейт. Где он был весь день, черт так и не ответил. Впрочем, его и спрашивать никто толком не стал: Эсме, вымотавшись за день (и почему никто не сказал, что торговать цветами так трудно?), давно спала, а Лерке, страдая оттого, что так и не решилась вновь заговорить с квартероном, и коря себя за то, что вообще сказала хоть слово, сидела у окна, глядя вдаль — и ей было совершенно все равно, кто, куда и зачем пришел. Чем был занят Рихар, осталось тайной.

Черт крутанулся, мрачно буркнул:

— Ну раз меня никто не ждет, пошел я подальше, — и вновь пропал.

На рассвете Эсме ждал сюрприз. Проснувшись и собравшись готовить завтрак, она вдруг обнаружила, что вроде как раненый квартерон уже давно на ногах, одет и сейчас нетерпеливо меряет шагами комнату. Правда, получалось это у него не особо: пару раз Рихара повело в сторону. Он с трудом удержался в вертикальном положении, но подхватить при этом себя не дал, гордо выпрямился, обронил:

— Я сам, — и отстранился.

Эсме только губы поджала. Не доверяет?

— И куда же вы собрались, господин хороший? — Девушка постаралась добавить в голос нотки иронии. Спрашивать, где он умудрился найти зашитые Лерке камзол и рубаху, она не стала. И так все понятно.

— Домой, — огрызнулся квартерон, нервно оглядываясь по сторонам. — Найду вот только… Где мой кошелек?

— Не брала, — отчеканила Эсме. Подумала и поспокойнее добавила: — На шкафу глянь, Лерке могла убрать.

Пиковый туз медленно (быстро он двигаться не мог при всем своем желании — перед глазами все плыло и двигалось) добрался до шкафа, пробежал взглядом полки и, убедившись, что там ничего нет, распахнул один из ящичков.

Не слыша за спиною никаких звуков, Эсме в первый миг решила, что что-то случилось, резко обернулась — Лерке же голову откусит, если этому больному вдруг станет плохо, — и удивленно уставилась на Рихара: тот стоял, крутя в руках старую плетеную куклу.

— Откуда это у вас? — резко обронил парень, вскинув голову.

Эсме знала, что Инге очень не любила, когда что-то, принадлежащее именно ей, тягают чужие люди. Вот только кукла была настолько стара, что попытайся вырвать ее из рук Рихара и засунуть обратно в шкафчик — и вполне может получиться так, что голова останется в руках у него, а туловище — у Эсме. И как потом объяснить старшей сестре, что случилось с ее вещью?

— А что, — язвительно поинтересовалась Эсме, — понравилась? Сам хочешь поиграться?

Вот только реакция пики на это оскорбление оказалась очень странной.

— Не то слово, — серьезно кивнул он. — Детство вспомнил. Так откуда она?

Эсме наконец приблизилась к нему, осторожно вытянула из рук куклу, медленно провела ладонью по кожаным ремешкам и пожала плечами, убирая игрушку обратно в шкаф: