Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

— Я не хочу, — замотала головой Милика, — мое место здесь. С Людвигом.

— Руди, — Клаус в отчаянии переводил взгляд с нее на деверя и назад, — давай наоборот.

— Цигенбок! — Голос Рудольфа хлестнул как кнут. — Ты уже сделал все, что мог, и даже больше. Забирай их и вон отсюда!

— Я не уйду! — Деверь ее не слышит, не желает слышать, но она заставит считаться со своей любовью, будь он хоть трижды регент. — Слышишь, не уйду!

— Уйдешь! — Рудольф схватил ее за запястья, вынуждая встать. — Если любишь Людвига, а не себя, уйдешь! Клаус, долго еще вас ждать?!

Милика рванулась, но Руди мог сдержать дикого жеребца, не то что женщину. Он не позволит ей остаться, но она теперь знает дорогу. Принц-регент не станет вечно сидеть с невесткой, у него слишком много дел.

— Пусти, — попросила Милика, и брат Людвига, не говоря ни слова, разжал руки. — Мы едем с Клаусом.

Цигенгоф торопливо подхватил Мики, и они втроем пошли к тропинке. На краю обрыва Милика оглянулась: Рудольф Ротбарт стоял у церковной ограды и смотрел им вслед золотым волчьим взглядом.

Эпилог

В лиловеющем небе кружило воронье, рвались ввысь шпили Святого Михаила, за ними проступала прозрачная луна. Рудольф Ротбарт поднялся и неспешно задернул шторы.

— Спасибо, — от души поблагодарил Клаус фон Цигенгоф, — после вчерашнего я с этой круглой дурой не в ладах.

— Она скоро похудеет, — утешил Руди.

— Слушай, — Цигенбок внимательно посмотрел на приятеля, — никак не пойму, что с тобой сегодня не так.

— Спроси что полегче, — предложил Его Высочество, — тут я тебе не помощник.

— Полегче, говоришь? Тогда откуда ты взялся? Я был уверен, что ты у своей красотки.

— Георга благодари, — зевнул Рудольф, — вот уж действительно во всем плохом есть свое хорошее.

— Георга? — Цигенбок явно ничего не понимал. — Он-то тут при чем?

— При многом… Хочешь выпить?

— Признаться, не очень.

— А я выпью. — Руди налил вина и кивнул на свернувшуюся у камина Брауне: — Спит… Всю ночь выла, а теперь спит.

— Ты говорил о Георге.

— Говорил. — Рудольф ополовинил бокал. — Я удрал из Витте, потому что не хотел его видеть. Иногда нет ничего хуже старых друзей, которые тебя знают лучше, чем ты сам. Особенно если одному из них взбрело в голову тебя убить.

— Георг хотел тебя убить? — затряс головой Цигенгоф. — Пожалуй, я все-таки выпью.

— Пей, — разрешил Рудольф, вновь берясь за бокал. — Пока ты пытался натравить на меня Милику, сюда явился Георг. Ему передали, что я прошу его подождать. Он остался, но сначала куда-то послал слугу, что и требовалось доказать.

— А потом?

— А потом я доказал, — хмыкнул Рудольф, — на пустыре в Льняном переулке. Знаешь это место?

— Обижаешь, — возмутился Цигенбок, — его весь Витте знает. И скольких ты убил?

— Четверых. А пятый оказался молочным братом моего лучшего друга Георга.

— Господи…

— Господь тут ни при чем, скорее уж сатана. Но, как ты понимаешь, встречаться с Лемке мне расхотелось, и я решил развеяться.

— И что теперь будет?

— Не знаю! — Глаза Руди бешено сверкнули. — Со мной и впрямь что-то не так, даже ты заметил. Я — регент, Клаус, а не палач… Я знаю, что должен сделать, и я сделаю, но, дьявол, уж лучше бы мне руку под Гольдфельтом оторвало!

— Ты с Георгом так и не виделся?

— Нет. Слушай, Цигенбок, иди отсюда, а? И без тебя тошно.

— Ладно, не злись. Просто я не мог поверить, что это Лемке.

— А сейчас веришь?

— А что мне остается? Свинья!

— Можно сказать и так. Ладно, проваливай.

— Ну, если я тебе не нужен…

— Мне никто не нужен! — рявкнул Руди и вдруг осекся. — Разве что…

— Что? — хриплым голосом спросил Цигенбок.

— Брат Готье Лоасского предпочел собственный кинжал топору палача…

— Его предупредили, — тихо сказал граф фон Цигенгоф.

— Да, — подтвердил принц-регент, — у него нашелся друг, который его предупредил.

— Говорили, что Анри де Монлу сделал больше. Он избавил друга от греха самоубийства.

— Георг фон Лемке — твой друг? — Рудольф Ротбарт улыбался, и его улыбка живо напомнила Клаусу о вчерашних волках.

— Да. — Цигенбок торопливо поднялся и вдруг хлопнул себя по лбу. — Я наконец понял, что не так. Где твоя цепь?

— Потерялась. — Руди залпом допил вино. — Прошлой ночью много чего потерялось…

Почему волки не говорят? Неужели мало потерять душу, имя, лицо, нужно еще и лишить голоса? Эх, Людвиг, Людвиг… Что ты натворил и как нам теперь с этим жить?

Вздох, тяжелая лапа скребет пол и снова взгляд — молящий, отчаянный. Рыжая морда в черной маске тычется в серебряную цепочку.

— Хочешь, чтобы я снял крест? Надел на тебя?

Волки скулят, как собаки, он никогда в жизни не сможет убивать волков. Людей сможет, а волков — нет. Но цепочка коротка, мастер делал ее для человека. Ничего, из цепи регента выйдет отличный ошейник.

— Давай голову!

Золотая вспышка, дикая резь в глазах и такой знакомый голос!

— Руди!

— Ты?! Никогда не думал, что стать человеком так просто!

— Просто, — подтвердил Людвиг, — нет ничего проще смерти, когда-нибудь ты это поймешь.

— Не думаю. Дьявол, как же я рад тебя видеть! Мать сказала, что обратной дороги нет, и я почти поверил.

— Она не лгала, — бросил Людвиг, — волки Небельринга становятся людьми, проходя ворота Вольфзее, но для меня они закрыты.

— Им же хуже, — пожал плечами принц-регент. — Пойдем отсюда, под открытым небом легче дышится.

— Нет. — Людвиг Ротбарт обвел глазами лики святых. — Я могу говорить с тобой только в церкви. Руди, ты знаешь, что боги хранят Миттельрайх, пока им правят потомки Вольфганга?

— Мать сказала, — кивнул Руди. — Только сдается мне, что и Луна внакладе не осталась.

— Теперь это неважно. — Людвиг опустился на резную скамью. — Если Ротбарты потеряют трон, Небельрингу конец, а с ним и щиту Миттельрайха. Это правда, Руди, хотя поверить в нее трудно. Я и сам не верил…

— Не верил или не знал?

— Перед коронацией я вписал в книгу Вольфганга свое имя. Разумеется, я прочел договор, но мало что понял. Конец династии — это всегда смуты, войны, разруха. Стоит ли удивляться, что предок пекся о продолжении рода? Я вспомнил о клятве, только встретив Милику. Мать была вне себя…

— Еще бы, ведь она нашла тебе невесту. Дьявол, сватать тебе высокую брюнетку!