Мария Хлодвиг - Хелена

…Видение комнаты с машиной Повелителя Времени стремительно бледнело. В моей жизни наступало важное утро…

…утро венчания.

— 25-

В Ортано Косом я попала через проход в Чёрном Зеркале, открытый демоницей. По неизвестной причине Жиюнна хотела меня защитить настолько, что велела служителю договориться с извечным врагом.

Надеюсь, Аньярта не причинила вреда телу Эльмира. Бедный брат Шэйна не выбирал родителей. Из-за смешанной крови он стал инструментом — и довольно полезным — в культе Жиюнны. Вряд ли его когда-нибудь вылечат или хотя бы просто оставят в покое.

Огромное зеркало, перед которым я стояла, никакими особыми свойствами не обладало. Даже гадать, и то перед ним было бы бесполезно. Впрочем, размер и отделка рамы всё равно делали его истинным сокровищем, достойным королевского дворца.

Я смотрела на своё отражение, и, удивительное дело, оно мне нравилось.

Голубоглазые молчаливые женщины, которых сотворённая богиня называла Дочерьми, но чаще — Слугами, помогли мне подготовиться к торжеству. Они застегнули застёжки на платье, бесстыдно напоминающем облачение боевой жрицы Жиюнны — отличие составлял лишь цвет (белый, а не алый); защёлкнули шесть чеканных серебряных браслетов у меня на руках — по три на каждой (я порадовалась незатейливому украшению — чистая кожа вызывала болезненные воспоминания о татуировках — символах уже не покорной мне силы); расчесали волосы и наложили макияж.

— Ты такая красивая, элевэ, — сказал Кориан. И он, и его маленькая сестра смотрели на меня с нескрываемым восхищением. Я ещё раз окинула придирчивым взглядом полузнакомую девушку в зеркале… и осталась довольна.

"Действительно, есть на что посмотреть".

— Мы принесли фату и букет, — гордо заявил мальчик. — Кора сама собирала цветы. Их было не так-то просто разыскать.

В отличие от брата, девочку ни разу не выпускали за пределы дворца. Наверно, малышка несколько недель тайком вытаскивала из расставленных по комнатам ваз белые розы и лилии. На фату пошёл шлейфа платья Королевы, так легкомысленно отброшенный ею в день смотрин золотой принцессы. На полупрозрачной ткани сверкала россыпь кристаллов.

"Роскошно. Хелена… Нет, Элен и не мечтала подобное заполучить".

— Умницы. Я горжусь вами.

Дети смущённо заулыбались. Радость от похвалы, впрочем, длилась недолго.

— Королева хочет, чтобы мы прислуживали Яринне, — кисло проговорил Кориан. — Еле улизнули от Слуг, чтобы к тебе пройти.

— Неужели принцесса вас чем-то обидела?

— Она всё время плачет. Словно не замуж выходит, а на смерть отправляется. Посмотришь на неё, и на душе как-то гадко становится. Словно обвиняют тебя, а в чём именно — непонятно.

"О! Какая неожиданность".

— Понимаешь, девушкам свойственно… переживать в этот день. Он особенный. Нестрашно немного поплакать.

— Однако ты не плачешь, — упрямо заметил полукровка.

— Я — другое дело.

— Ещё бы! Ты любишь Лионеля. А вот Яринна Ларандина нет, хотя он без ума от неё.

— Ничего страшного. Если у неё хватит ума, доживутся и до взаимной любви.

— Жалко принца, — вздохнул Корианн. — Он хороший человек, хотя и странный.

Скрепя сердце я вынуждена была согласиться с мальчиком. И чем только думала Белая, устраивая этот брак? Неужели материнское чувство ничего не подсказывало ей?

"Или же всё это часть чего-то большего, о чём я даже не догадываюсь?"

Ох. Неприятные вопросы. Они не должны омрачить мою свадьбу.

Ведь я так долго о ней мечтала.

…Сначала я не поверила ушам, но властительница была как никогда серьёзна.

— К чему спешка?

Королева усмехнулась. Мой вопрос позабавил её — и только. Она никогда — никогда! — не отступала от принятого решения.

— Разве ты в позволяющем выбирать положении? Я думала, мне удалось объяснить, кто из нас госпожа, а кто смиренная служанка.

Я не могла удержаться от сарказма.

— Не рабыня?

— Служанка, — повторила сотворённая богиня. — Пока что.

Хозяйка Ортано Косом не отличалась откровенной злобностью, но и добродушие ей не было присуще. Разговор с ней напоминал игру с огнём, а я, словно глупая бабочка, не могла устоять перед очарованием языков пламени.

— Как ты знаешь, я люблю вознаграждать за верную службу. Или это не то, чего так страстно твоё сердце, девочка-волшебница?

Я смолчала. Больше всего на свете мне хотелось назвать Лионеля супругом.

"Он не против", — успокоительный самообман пришёлся как нельзя кстати. — "Пусть его чувства и таятся от стороннего глаза, но они глубоки… А, в Бездну сомнения! Мой огонь обогреет обоих".

— Я согласна.

— Я согласна.

— Молодец, — похвалил меня Миарк. — Сказано уверено и властно, как и подобает настоящей принцессе. Рыцарь будет доволен.

Я поморщилась. Комплимент показался мне — мягко говоря — сомнительным.

— А что такого? Когда я женился, сила в женщинах не считалась за порок.

"Мудрость из глубины веков. Как… традиционно".

А ведь на месте Миарка должен был быть мой отец. По обычаю, ближайший родственник-мужчина вручает невесту жениху. Жаль, но я, как ни силилась, не могла представить себе встречу папы или Андрэ с Лионелем.

"Я выхожу замуж за мертвеца".

Нет. Нельзя даже в мыслях так его называть.

"Я отдаю себя в руки мечты и надеюсь, что меня не отвергнут".

— Эй, я достаточно стар, чтобы годится тебе в праотцы. Никогда не понимал девичьих суеверий, — неверно истолковал мою задумчивость эйанец.

— Ведёшь ты себя не по возрасту, — попыталась отшутиться я, хоть мои мысли занимало совсем иное.

— Я бесконечно юн душой, — ухмыльнулся эйанец. — Пойдём, принцесса. Тебя уже ждут.

Он взял меня за руку и повёл по тропинкам ледяного сада. Ледяные розы не пахли, но казалось, ещё чуть-чуть, и я смогу почувствовать их аромат. Сердце мучила сладкая истома. Ожидание наполнено особым волшебством — чем ближе развязка, тем сильнее захватывает дух.

Перед последним поворотом Миарк тихо спросил меня:

— Готова? Ещё не поздно отступить.

— Мне кажется, я готовилась к этому всю жизнь.

Мой друг с печалью посмотрел на меня и пробормотал: "Если бы только жизнь".

— Ты что-то сказал?

— Я? Нет, — рассмеялся друг. — Тебе послышалось, принцесса. Ничего удивительного — невесты такие нервные.

Я не стала допытываться.

Последний шаг и… удивительная картина открылась моему взору.

На троне правительницы Пустого мира восседал мужчина. Его глаза были закрыты, и я знала — слишком хорошо — сон какой глубины смежил их веки. Сотворённая богиня, нет, Гвиневера Альбиага усадила тело возлюбленного на символ власть над Ортано Косом, а сама уселась на ведущие к престолу ступени, будто прислужница. Её наряд был подчёркнуто скромен.