Марина Ефиминюк - Второй шанс

— Я перезвоню. — Он отключился, телефон громыхнулся о стол, задев золотой миниатюрный глобус, и повалил его.

— Почему Лиза сказала… — Снежана осеклась.

— Демон высосал из нее силу. — Пояснил Филипп, а потом покрутил указательным пальцем.

Книга резко развернулась, поворачиваясь лицом к девочке, чтобы та сумела разглядеть чернобелую картинку на желтоватом мягком листе, стремившемся отлететь от корешка.

— Вот он. Духзахватчик. Он не демон как таковой, поэтому дом не трогает его, и его может видеть обычный человек, такой как Саша, к примеру. Тот, кто выпускал духа, понимал, что у него получится уничтожить всю семью. С каждым новым вселением он будет сильнее, пока не напьется нашей энергии и не сотрет с лица земли Гнездо.

— Гнездо?! — Пролепетала девочка испуганно.

— Конечно, и тогда наступит конец роду Вестичей.

— Но ведь сегодня сороковой день. Зак… — Она запнулась, заметив за скептическое выражение на лице парня. — Он станет Хозяином…

— Если доживет эти часы.

— Черт, почему ты спокоен?! — От злости она оттолкнула книгу, зависшую перед ней. Томик отлетел на несколько шагов и скособочено замер.

— Я не Вестич. — Усмехнулся Филипп. — По какойто причине дух жаждет убить Сашу, и уже попытался один раз это сделать. Я лишь хочу, чтобы он не причинил ей вреда. Считай это местью.

— Тебе наплевать на семью! — Обвинила его девочка, бледнея от гнева, и ткнула пальцем в парня. Неожиданно кончик остренького ноготка засочился голубоватым свечением, и по фалангам пальца пронеслись электрические дуги разрядов.

— Малышка, — насмешливо сморщился Фил, поднимаясь изза стола. — Тебе пора учиться управлять эмоциями, иначе ты никогда не станешь настоящей ведьмой. Сними удар, а то поранишься, детка.

От неожиданной иронии девочка сдулась, как воздушный шарик, обиженно поджав губы, и спрятала руки в больших карманах платья.

— Я не собираюсь оставаться в семье после того, как вы поступили с Максом. — Бросил Филипп, и с громким щелчком по его приказу книги выстроились, подобно солдатамновобранцам, и строго по очереди стали возвращаться на полки. Талмуды, валявшиеся на ковре, открыли темнобурое пятно засохшей крови, которое так никто и не удосужился стереть после убийства.

— Если дух в доме, то он появится, как только почувствует кровь девственницы. Ты хотела мне помочь? — Филипп изогнул бровь, не желая задавать сводной сестре главного вопроса. Та покраснела, как вареный рак, и нервно застучала каблучком по полу, следя за тем, как старинные фолианты, шурша страничками, собираются на пыльных книжных полках шкафов.

— Малышка, если уже поздно… — Непрозрачно намекая, подталкивал Филипп к ответу. — Я пойму. Мы найдем другой способ.

— Знаешь, Фил, — процедила Снежа, окинув его гневным взглядом, — я теперь понимаю, почему тебя мог терпеть только Максим! Ты невыносим! Режь! — Она протянула руку, сердито вздернув длинный рукав трикотажного платья. На узком запястье с прожилками вен болталась яркоалая нитка, завязанная узелком. Она походила на тонкую кровавую ранку, прочертившую бледную кожу.

— Что это? — Филипп ловко поймал нож для резки бумаги, стремительно сорвавший со стола и смахнувший на пол добрую часть писем покойного Эмиля.

— Напоминание кое о ком. — Нехотя промычала девочка.

— Я рад, что ты выкинула меня из головы. Самая правильная вещь, которую ты могла сделать.

Парень изогнул губы в кривой улыбке, от которой у Снежаны на одно мгновение замерло сердце, так преобразилось мрачное лицо сводного брата. В нем не осталось ни тени юности, скулы чуть заострились, подбородок стал четче, и неожиданно на щеках проявилась щетина, намека на которую не было прежде. Ясные синие глаза отчегото потемнели, затаив в себе непривычную угрозу. Филипп понастоящему пугал, превращаясь в сильного ведьмака.

От резкого, грубого касания наточенного лезвия девочка перепугано дернулась, кожу закололо, и по руке побежали тонкие струйки темной крови.

— Черт, больно. — Поморщилась она.

— Извини, — хмыкнул Фил, — не хирург, знаешь ли.

Бордовые капли падали на ковер, смешиваясь со старым засохшими следами убийства Эмиля. Кляксы вспыхивали желтоватым пламенем, и затухали. Филипп крепко перехватил запястье девочки, вслушиваясь в тишину дома. Книги, не успевшие убраться на полки, замерли вместе с ним. Даже Снежана затаила дыхание, судорожно сглотнув, она неотрывно следила за ранкой. Кровь от прикосновения пальцев парня тут же прекратила сочиться, и на месте пореза образовывался тонкий аккуратный шрам. Он мгновенно белел, пока не исчез совсем, лишь рука перепачкалась кровью. Она видела такой фокус — его проделывали с рыжей Александрой Посланники…

— Ну, где же ты? — Процедил Филипп, не выпуская руки Снежи и только синее ее сжимая.

Дух не торопился появиться, чтобы вкусить жертвенной крови девственницы.

— Малышка, — парень быстро заглянул девочке в глаза, тут же находя ответ на собственный вопрос в ее воспоминаниях.

— Не обязательно копаться в моей голове! — Буркнула та, вырываясь. — Мог бы и спросить! Я тебя не обманула! Наверное, его просто нет в Гнезде!

— Тогда где он?!

Родители мгновенно узнали гостью, и отчаянно делали вид, что утреннее кофе со звездами кино для них привычнее самого утреннего кофе. Лиза нацепила маску очаровательной милашки, для которой завтрак с людьми в девятиметровой кухне стандартного панельного дома привычнее самого завтрака, который она обычно пропускала (как обед и ужин). Забываясь, она пыталась щелкать пальцами, чтобы заставить ложку размешать крупинки быстрорастворимого кофе в кружке, или же махнуть рукой, чтобы заплести длинные спутанные волосы в косу, и родители, ловившие каждое ее движение, затаив дыхание, удивленно гнули брови. Залив в себя чашку чая, я старательно справлялась с накатывающим после сумасшедшей ночи сном, присутствие актрисы странным образом вселяло необъяснимое спокойствие. Глядя на меня, Лиза непроизвольно зевнула, прикрыв рот обожженной ладошкой. Мама с папой испуганно переглянулись, боясь задавать вопросы.

— У вас руки обожжены. — Пробормотала мамаша.

— Да. — Лиза, сморщившись, посмотрела на красные ладони с некрасивыми белыми пузырями. — Болит.

— Разве Шурочка не говорила, что мы врачи? — Засуетилась мамаша, вскакивая и кидаясь к аптечке.

— Нет. — Актриса покосилась на меня, и в ее зеленых глазах промелькнул испуг.

«Ты хотела бояться, возмущаться и конфузиться? Поздравляю, ты выиграла приз — мои родители обеспечат тебе самые неловкие пятнадцать минут жизни!» — Вложила я в ответную ухмылку.