Никому и никогда - Loafer83
Он посмотрел на зонт-трость, оставленный у двери вместе с гостевыми зонтами, осмотрел брюки, мокрые снизу, и промокшие штиблеты. По лицу пробежала тень глубокого равнодушия.
— Перед тем как пропасть, Илья расспрашивал меня про бомбоубежище. Оно как раз в этом доме. Я говорил об этом следователю и к оперу ходил не раз, но они проверили и не нашли никаких следов. Потом я дожал молодого оперативника, и он рассказал, что дверь была закрыта на замок, полицейский прошелся немного вниз и вернулся. Они решили, что если бы ребята ушли туда, то дверь была бы открыта, замок не сломан, следов взлома нет. Но Илья мастер по взлому замков, мы его в шутку называли медвежатником. У него было такое хобби, страсть к замкам. Он покупал новые, разбирал, изучал, делал специнструмент или отмычки, не знаю, как правильно. Он открывал любые замки незаметно, ключ оставил бы больше царапин. Полиция не хочет дальше копать, считает, что это тупиковая версия, что из бомбоубежища никуда не выберешься, и там кроме мусора ничего нет, они проверяли. Но они даже собаку туда не пускали, а Илья ушел с Арнольдом, следы точно должны были остаться. Я хотел сам, но я ничего не могу, даже этого не могу. Простите, что говорю все это, но больше некому.
— Сергей, ты уже много сделал, но я тебя прошу проверить. Ничего не найдешь, и хорошо, страшно, если найдешь, очень страшно. Прости, но мне больше некого просить.
— Где вход? — Сергей побледнел.
— Здесь, в этом доме в угловом подъезде.
— Господи, — Мэй закрыла лицо руками.
— Ты что-то вспомнила? — осторожно спросил Сергей.
— Да, как я могла это забыть! — гневаясь на себя, воскликнула Мэй. — Альфира слышала что-то из венткамеры бомбоубежища, как раз во дворе, прямо здесь, под нами! А еще помнишь, я рассказывала про взрыв на перекрестке, как что-то вырвалось оттуда? Максим тоже это видел, и Альфира. Нет, я же рассказывала, я же все рассказывала следователю. Нет-нет, я не могла об этом забыть, не могла, не могла!
— Я вспомнил, Максим что-то вскользь говорил об этом, — Сергей встал и налил ей чай, ощутимо сжав плечо. — Все хорошо, просто никто из нас не придавал этому значения.
— Да, мы мало придаем значения тому, что говорят наши родные и друзья, особенно дети. Вот вы сказали, и я вспомнил, что Илья за несколько недель или дней, я уже не могу точно сказать, искал информацию о всякой чертовщине. Я тогда подумал, что он увлекся древними мифами и культами, обещал встречу с одним профессором, как раз специалистом по восточноазиатским мифам. Помню, как Илья загорелся. Они успели с профессором начать переписку, мы нашли это в почте Ильи. Никогда не думал, что мой сын, материалист до костного мозга, и заинтересуется мифами. Особенно его интересовала азиатская культура, духи и прочее, я плохо в этом разбираюсь.
— Я проверю, Александр. Я обещаю и сделаю это, мне надо подготовиться, — сказал Сергей.
— Спасибо, Сергей. Ты недавно познакомился с Ильей, но я рад, что у него появился настоящий друг, — Александр встал и пожал ему руку. — Простите меня, Мэй, Илья очень хорошо о вас отзывался. Он всегда был честным и добрым. Я уже говорю о нем в прошлом, и не могу себе этого простить, но у меня больше нет веры, что он жив. Даст бог, девочки найдутся. Простите, я слишком много знаю о таких делах, мы готовили отчет для органов, неважно! Я хочу похоронить своего сына, и чтобы девочки нашлись, у них больше шансов, простите мне мой цинизм, но во мне все сгорело. Простите.
Он поспешно пошел к двери и пытался вытащить зонт, зацепившийся спицами за другие. Мэй подошла к нему и обняла, крепко, чувствуя, как вот-вот заплачет, как разрывается сердце, переборовшее действие препарата. Она чувствовала, как пусто внутри него, как он опустошен, выпотрошен горем — одна живая оболочка от человека, способная ходить, говорить, способная и дальше жить по инерции, но человек внутри уже умер.
Уже поздно. Мэй сидит в кабинете, обхватив колени руками. Сколько она так сидит? Камиль закрывает ресторан, остались два-три гостя, может больше, она плохо слышит, плохо видит, ей плохо, но ступора нет, она может двигаться, может даже что-то делать, и она делала, согласовывая что-то с бухгалтером. Интересно, не напортачила ли она? Мысль недолго держится в голове, и ей становится на все плевать, не хочется ничего, даже дышать приходится себя заставлять.
В кабинет постучали. Потом еще раз, настойчивее.
— Открыто, — хрипло проговорила Мэй.
Вошел Сергей с рюкзаком. Он переоделся в камуфляж, стал похож на рыбака-любителя. Он неодобрительно посмотрел на Мэй, сидевшую на стуле неподвижно, потом подошел и разжал ее пальцы, выпуская затекшие ноги на свободу. Она повиновалась, безропотно смотря на него. Если бы он ее отругал, она бы не обиделась.
— Я принес тебе картотеку гостей за прошлые два месяца. Посмотришь завтра, хорошо? — он положил на стол флешку.
— Нет, сейчас, — Мэй встала и покачнулась, затекшие ноги отозвались болью, она оперлась на него и смущенно улыбнулась. — Подожди, я сейчас посмотрю. А куда ты собрался?
— В бомбоубежище. Нечего время тянуть, — раздраженно ответил он, поймав ее взгляд, — даже не думай.
— Это ты даже не думай идти без меня, — Мэй сверкнула глазами. — Садись и жди. Сядь, я сказала.
Сергей удивился, но спорить не стал и сел. Мэй открыла файл, перед ней появилась база с фотографиями и найденными данными из соцсетей. Почти у всех робот определил имена и адрес проживания. Она быстро листала, выбрав сразу все разделы, не деля на пол и возраст. Почему-то ей казалось, что она сразу узнает.
— Вот он! Это точно он! Как же я могла его забыть! — закричала Мэй и со злостью стукнула по столу. — Черт, какая же я дура!
— Ты уверена? — Сергей смотрел на красивого юношу со слегка вьющимися каштановыми волосами, синие глаза выделялись слишком ярко, больше походило на цветные линзы. Идеальная улыбка, прическа, нос, лицо, Сергей хоть и считался
