Олег Борисов - Рассвет над Майдманом

И слабая улыбка покинула лицо безглазого человека.

Налетевший порыв ветра захлопал надорванным куском шкуры, покрывающим завалившуюся юрту. Громкий звук спугнул десяток ворон, что с недовольными криками поднялись над сваленными в кучу телами, покружились и вернулись к прерванной трапезе. Одна из птиц потеребила обломок стрелы, каркнула и перескочила на другое место.

Бывшую ровную площадку рядом с юртой Мало-Мохнатой испятнали следы лошадей и людей. Стремительное нападение не позволило оркам оказать какое-либо организованное сопротивление. Следопыты выбили стрелами самок и большую часть молодняка. Один из малышей успел схватить меч и юркнул в крайнюю юрту, огрызаясь оттуда на крики и требования выйти. Промасленное старое жилище сожгли вместе с ним. Никто не хотел в полутьме получить удар железом в живот.

С убитых ободрали шкуры, нанизали на грубую нитку выбитые клыки. Собрали скудное оружие, пошарили в разоренной стоянке и утром погрузили все это на лошадей. Двух оставленных в живых маленьких девочек связанными посадили в седла, после чего караван, не спеша, тронулся на запад. Позади над пепелищем и сваленными в кучу телами уже кружили вороны.

На вторые сутки после похорон Тортомана пришел яркий сон, с пугающими багровыми красками, отливающие огнем с широких листьев, обильно покрывающих несущие в неведомую высь ветви. Воздух наполняла ненависть, сочащаяся следом за яркими лучами солнца, изредка пробивающими сплошной полог леса. Ощущение нависшей угрозы возникло столь явно, что Глэд проснулся и долго лежал, отрешенно уставившись в низкий потолок.

Допрос не смог внести ясность в главные вопросы, беспокоящие безглазого изгоя. Бывший советник по безопасности смог лишь повторить подробнее факты, уже известные. Да, наемник Фрайм и его хозяин изредка наезжали в крепость, иногда бывали в городе. Да, они платили за постой и однажды привозили человека, похожего на Глэда. Этот человек не говорил на поххоморанском, плохо владел оружием и оказался слаб физически. После месяца занятий его забрали, и Тортоман его больше не видел.

Почему Глэда преследовали? Кто этот хозяин Фрайма и где его найти? Что это за зверь убил любимую женщину в прошлой жизни и чуть не убил его самого? И как вернуться домой, подальше от этих опостылевших стен? Одни вопросы и минимум ответов. Визжащий от боли пленник смог посвятить во все тонкости личных отношений между офицерами, живущими в Пяти Сестрах. Рассказал о несении караульной службы и практике дальних дозоров на орочей границе. Глэд теперь был в курсе последних городских новостей и слухов об идущей в дальних землях войне. Но его все сказанное интересовало мало.

Пришло время определяться. Заваруха на рынке взбудоражила стражу и тайных хозяев в разветвленных катакомбах. Рано или поздно к нему придут с вопросами или перехватят при очередной вылазке за едой. Пора уходить из города. Чем больше Глэд размышлял, тем больше ему хотелось снова повидаться с маленьким представителем Огненного Народа. Чтобы не говорил гном про избранность, но отнесся он к нему более чем доброжелательно. Может быть, получится укрыться где-либо в их землях, устроиться подмастерьем или еще кем-нибудь. Главное — выиграть время. Время, необходимое для тренировок необученного к бою тела. Время, необходимое на сбор информации. Информации, которая должна привести его к тому, кто заварил эту кашу, кто отдавал приказы верному наемнику и приволок Глэда сюда, в этот мир.

— Твой человек убил мою женщину. Но приказ атаковать наверняка отдал ты, и только ты, — шептали беззвучно губы. — Простите, братья с севера и юга, я не пойду в ваши земли к вашим народам. Я пройду через земли орков на север, подальше от войны. Надеюсь, там я смогу затеряться, подобно песчинке на дне моря. Бедолага Рыбак немало рассказал мне о частых поездках с контрабандой к дальним поселкам у границы. Я помню, какими тропами они ходили и как договаривались с караульными о проезде. Мой должник Тортоман не смог умолчать про горшочек с запасами звонких монет на черный день. Этого мне хватит на ходкую клячу и продукты в дорогу. Завтра вечером этот город забудет о безглазом человеке. Хватит, достаточно я съел местных крыс, пора и честь знать…

Глэд осторожно выбрался по узкому лазу под бревенчатый пирс и застыл там, вдыхая соленый воздух и вслушиваясь в редкие голоса на дремлющих в порту кораблях.

— Я не хочу на юг. Там есть что-то, от чего мой брат-эльф сходит с ума. Я не хочу на север. Что бы не говорил Хар четвертый, ящеры скорее скормят меня крокодилам, чем помогут хоть в чем-нибудь. Слишком долго они враждуют с людьми, оттесняющими их вглубь болот. Против отряда они не выступят, а одиночку с удовольствием отправят в мир иной. Остается лишь надеяться, что оркам сейчас не до меня, и по опустевшей степи я сумею пробраться к дальним горам. Громыхатель помнит несколько троп, ведущих к ним. Пусть мне повезет, и я найду эту дорогу…

Глэд с тоской обхватил руками голову.

— Проклятые боги, я даже не знаю, кому и как помолиться, чтобы мой путь сложился удачно. Кто поможет маленькому человеку, который запутался в этом жестоком мире?..

Глава 8. Фигуры на доске.

Начало сентября — октябрь

Искуcство переставлять каменные фигуры на раскрашенной доске возникло задолго до возврата Южной Империи на отвоеванные у нее земли. Считается, что эта игра воспитывает разум, тренирует находчивость и готовит полководцев к будущим сражениям. Но тогда невозможно объяснить, почему эта игра получила такое распространение среди бедняков и купцов. Тем более невозможно объяснить, почему они стали играть в нее на деньги.

Вода с жадным шипением приняла в себя багровый кусок металла, забурлила и обдала паром кузнеца. Через пару мгновений он достал быстро темнеющую болванку и осторожно положил на окутанное фиолетовыми всполохами блюдо. Понаблюдал и взял второй кусок, грязно-серый в отсветах пылающего горна.

Только так с давних времен рождается старое оружие, способное оборвать жизнь не только людей. Только так — через безумный в плавящей ярости огонь, через всепроникающую воду и через слитую воедино магию этого мира. Древнее серебро еще помнило прошлые века, когда все живое могло призвать тайные силы природы, уступающие в наши дни натиску серой обыденности. Современные руды и металлы уже начисто лишены дара хранить в себе грань между возможным и невозможным. Только одна радость осталась старому кузнецу — дать жизнь крупицам былого величия холодных металлов, правивших бал в битвах давно ушедших эпох. Кузнец надеялся создать лучшую и последнюю в его жизни вещь: доспехи и оружие к ним, достойные минувших героев, достойные породить нового героя. Породить, или убить, если он окажется неспособным принять их как должно.