Далия Трускиновская - Люс-а-гард

Люс поглядела на часы и нажала кнопку звонка. Это было мощное устройство вроде сирены, только малость помелодичнее, потому что девчонки в перерывах бегали купаться на озеро, а озеро находилось в пяти километрах от школы.

Ее группа собралась на удивление скоро. За окном пели, не обращая внимания на сирену.

— Томящая душу отвага вокруг никому не нужна — и, значит, надежная звонкая шпага оттягивать пояс должна!…

— Ну?! — сурово спросила Люс. — Что будем делать с зачетом по жиму лежа?

Девицы потупились. Люс зловеще достала из декольте сантиметровую ленту.

— Всех перемерю! — мрачно пригрозила она. — О чем я вам толкую уже целый семестр? А? Ну, кто мне скажет, на чем горели наши первые десанты?

— На несоответствии физических кондиций местному колориту! — бодро отрапортовала ее любимица Гюльнара, младшая сестра Зульфии.

— Я — ветеран десанта, и то тренируюсь, улучшаю свою форму! — с упреком сказала Люс. — Посмотрите на себя! Эрика! Разве это грудь? У тебя бюст все еще как у четырнадцатилетнего мальчишки! Эмильена! Твою грудь тоже не найдешь без микроскопа! С такими формами вас отчислят за неуспеваемость!

Группа приуныла.

— Ваше счастье, что зачет только на следующей сессии, — проворчала Люс.

— И лучшее в мире богатство найдешь ты в конце-то концов — ночное, шальное, крылатое братство испытанных в деле бойцов! — пели за окном.

В зал вошла Зульфия, ведя за руку синеглазого мальчика, крепкого и кудрявого. Вся группа покосилась на первого десантного сына.

Под мышкой А-Гард-Семнадцатая держала здоровенный фолиант.

— В последний раз показываю вам упражнения, — объявила Люс. — Я-то занимаюсь по схеме, каждые два месяца меняю комплекс, и за этот семестр, что вожусь тут с вами, прибавила полтора сантиметра. Главное — поставить цель!

И она вспомнила свою ненаглядную цель…

— Ватага бродяг своенравных, созревших в гульбе да в борьбе, они тебя примут, подруга, на равных, и выбор доверят тебе! — уже не пели, а вопили завтрашние выпускницы, предчувствуя, какой замечательный они сделают выбор.

Люс легла на скамью. Две девицы подали ей штангу, и она приняла гриф на вытянутые руки.

— Классический жим лежа! — провозгласила Люс. — Единственный надежный способ заполучить роскошный естественный бюст! Хирургия — не для нас! Итак — руки сгибаю в локтях до предела, спина прогнута. Работает только большая грудная мышца. И работает с полной амплитудой! Делаю вдох. Штанга идет вверх на выдохе…

Люс сделала несколько академически правильных жимов, девицы приняли штангу, и она встала.

— А вот и результат! — сказала она, резко напрягая грудь и скосив при этом глаза на Зульфию.

Но результат оказался неожиданным для нее самой.

Узкая майка, и без того стеснявшая ее движения, лопнула в двух местах, и роскошная, упругая, сильная грудь, мечта всего Шервудского леса, выглянула наружу через две прорехи.

— Ого! — так и ахнула Группа.

— Понятно? — как будто событие было запланировано, с ехидным спокойствием спросила Люс.

Она гордо прошла сквозь строй девиц, давая каждой возможность осмотреть плоды трудов своих, и оказалась у зеркала.

Отражение победно улыбнулось ей.

Но из того же зеркала смотрела на нее и Зульфия.

А— Гард-Семнадцатая не задавала вопросов вслух. Но Люс читала эти самые вопросы в ее глазах.

— Раз ты такая великолепная, то почему ты не возвращаешься ТУДА? — спрашивала Зульфия. — Вот ведь даже Свирель подумывает о втором визите. Я сама побывала ТАМ и починила хрономаяк. Все готово! Передашь привет этой несостоявшейся карьеристке Маргарет… Так в чем же дело?

Песня за окном, набирая силу, подошла к последнему куплету. Его полагалось петь негромко, но внушительно, чуточку зловеще, с особым презрением и угрозой выкрикнув хором повторное «навеки». Девчонки так и спели — со всем азартом профессиональных десантниц, спасительниц человеческого генофонда.

— А если влечет хоть немножко диванно-кофейный уют, навеки — НАВЕКИ! — закрыта дорожка туда, где мужчины живут!!!

— Так в чем же дело? — повторили вопрос черные внимательные глаза в зеркале.

Люс не знала. Очевидно, она ждала, пока в душе запоет сигнальный рожок «зеленых плащей». А он что-то молчал, окаянный.

Мэй отравила-таки всю радость, которая могла ждать в Шервудском лесу. Месть была суровая. Но не Мэй же, в самом деле, наколдовала, чтобы всякий закат наводил Люс на мысли о феях, объезжающих свои владения на огненных боевых конях. И не она позаботилась о том, чтобы пять призрачных всадниц вели в поводу свободного коня. Это сделал совсем другой человек.

Люс не могла признаться Зульфии, что влипла в какой-то диковинный любовный треугольник, где все и для всех было невозможно.

В зеркале трудно было разобрать, что золотыми буквами выдавлено на обложке того бархатно-синего тома, который принесла Зульфия. Люс разглядела только маленький золотой парусник. Очевидно, подруга пришла не упрекать ее за бездействие, а предложить что-то совсем другое. И желательно без поэзии…

Люс, уже понемногу возвращаясь к хорошему настроению, оглядела себя в зеркале с головы до ног. Особенно придирчиво изучила свой бюст. Да, пожалуй, редкий флибустьер отказался бы от такой роскоши… не говоря уж о корсарах…

Недаром эту женщину звали Люс-а-Гард!

Она решительно повернулась и протянула руку за книгой.