Диана Удовиченко - Изгнанники

– Ладно, я отправляюсь спать, чего и вам советую, – сказал чародей после недолгого молчания. – Быстрее закончится эта неприятная ночь.

Все разошлись по своим спальным местам, кроме воинов, заступивших в караул. Орка с Алом должны были дежурить с первым десятком.

Я долго не мог уснуть: просто лежал, глядя на костер, и размышлял о том, насколько глупыми могут быть поступки так называемых разумных существ.

От раздумий меня отвлекли странные звуки, которые уловил мой чуткий слух. Рядом кто-то очень тяжело дышал, воздух выходил из легких человека с напряженным хрипом. Приподнявшись на локтях, я увидел в отблеске костра искаженное судорогой лицо охранника по имени Мак. Глаза мужчины были налиты кровью, а изо рта на землю падали клочки пены.

Все остальное произошло в считаные мгновения. Мак вскочил на ноги и, выхватив меч, с диким воем напал на двух часовых, которые совершали обход лагеря. Одному из них воин вонзил оружие в грудь с такой силой, что лезвие пробило доспех и вошло в тело почти по рукоять. Второй часовой не растерялся и сразу рубанул Мака мечом по шее. Тело сумасшедшего, дергаясь в конвульсиях, рухнуло на камни.

Вскоре к месту происшествия стянулся весь лагерь, но на этом все не закончилось. Неожиданно еще один из людей Стоцци, издав громкое рычание, попытался напасть на своих товарищей. Но воины уже были настороже, и несколько человек быстро скрутили и связали мужчину.

Я пробился сквозь толпу, окружившую Мака, и склонился над его трупом. Пальцы на руках мертвеца были скрючены, мимические мышцы свело судорогой, а на губах застыла вскипевшая слюна. Все симптомы указывали на то, что охранник болен бешенством. Но где он мог его подцепить?

Мне сразу не понравилось это место. И не потому, что тут когда-то случилось нечто страшное, приведшее к гибели множество людей. Орки не боятся ни смерти, ни мертвых. Запах… здесь был очень странный запах, которого не ощутили ни люди, ни даже высокомерный ушастик. Для них здесь пахло всего лишь сыростью. Мои же ноздри улавливали еще какой-то слабый, но раздражающий оттенок – кисловато-сладкий, напоминающий аромат брожения медовухи. Он навязчивым призраком преследовал меня с самого утра, а здесь, в форте, еще усилился. От него по спине то и дело пробегал неприятный холодок, все чувства вопили о близкой опасности. Зрение и слух, как у дикого зверя в ожидании врага, обострились до предела. Я решила, что должна сказать об этом Атиусу. Возможно, это выглядело глупо, ведь я не могла точно назвать причину своего беспокойства. Но маг, выслушав меня, помрачнел и приказал обыскать весь форт. Мы не нашли ничего подозрительного, кроме толстого слоя серо-зеленой пыли, который покрывал полы домов, каменную мостовую и прогнившие деревянные тротуары.

– Считаешь, лучше остановиться на ночлег за пределами форта? – тихо спросил Атиус.

– Нет смысла. Я ощущаю этот запах уже полдня. Он везде. Просто здесь он чуть сильнее. Но тут зато ветер слабее.

– Ясно. Тогда я предупрежу людей, что здесь нечисто. Становись в караул с Алом. И, Мара… гляди в оба.

И вот сейчас я прохаживалась по спящему лагерю, чутко ловя каждый шорох и перекликаясь с другими часовыми. Внешне все выглядело спокойно. Мирно сопели усталые мулы, подергиваясь и перебирая копытами во сне, словно все еще брели по бесконечной дороге. Чуть поодаль от них сонно кивали головами кони. Возле костров стихли разговоры: воины отдыхали перед следующим переходом. С высокого северного неба, осыпанного ледяными осколками звезд, падал холодный ветер, ерошил пламя, переносил завихривающуюся пыль. Но запах… он усиливался. Ал, поеживаясь от пронизывающего дуновения, недоверчиво наблюдал за мной.

– Ну чего ты мечешься, как кошка перед родами? – пробормотал он. – Все равно же не знаешь, откуда ждать беды.

– Тише! – Я вслушалась в протяжный свист, потом выдохнула. – Нет, показалось… ветер.

– Неугомонная ты, Мара, – усмехнулся друг. – Отдохни, а то вон уже позеленела вся от утомления.

Я не обратила внимания на его слова. Как же, неугомонная! А сам-то? Тем, кто не знал Ала так хорошо, как я, его вид показался бы лениво-расслабленным. Но за внешним легкомыслием скрывалась собранность настоящего воина. В любую минуту Ал готов был перейти от смеха к бою. А дурацкие шуточки… у каждого свой способ справляться с жизненными тяготами. Любил мой товарищ поболтать и побалагурить, но я уже привыкла.

– Как там твое орочье чутье? – поинтересовался он. – Что говорит?

– Говорит, скоро начнется, – сквозь зубы процедила я, вглядываясь в густую ночную тьму.

– А вот как ты это ощущаешь? – небрежно роняя слова, Ал подобрался, поглаживая рукоять меча.

Я не ответила. Запах сделался гуще. Теперь это уже было настоящее зловоние, и я не могла понять, почему никто, кроме меня, его не ощущает. Пахло страхом, смертью и еще чем-то… чем-то знакомым. Но я никак не могла вспомнить, что это.

– А-а-а-а-а! – полукрик-полувой кинжалом вспорол покров ночи, ему ответили встревоженные голоса и звон мечей.

Бросив Алу:

– Стой здесь, – я ринулась туда, откуда доносился шум сражения.

Но, подбежав, увидела, что бой уже кончен. Хотя… это нельзя было назвать боем. Ярко горели факелы в руках охранников. Весь отряд был на ногах, кроме одного парня, который молча сидел поодаль у костра, безучастно глядя на языки пламени, и будто не замечал происходящего вокруг. Воины молча смотрели на Атиуса и вездесущего ушастого, которые склонились над чьим-то неподвижным телом. Растолкав охранников, я подошла ближе и узнала в убитом Мака. Его лицо было искажено, губы и подбородок покрыты клочками пены. Возможно, в этом виноваты были отблески пламени, но мне показалось, что белки его широко раскрытых глаз налиты кровью. Горло было перерублено. Чуть поодаль лежал еще один труп – часового. Подойдя ближе, я тихо присвистнула: в груди охранника торчал меч Мака. Удар был нанесен с такой силой, что клинок пробил доспех и чуть ли не по рукоять вошел в тело, пронзив охранника насквозь. В нескольких шагах четверо воинов придавили кого-то к земле. Неизвестный отчаянно сопротивлялся, издавая звериное рычание.

– Вяжи его! Веревка где? – пыхтели ребята.

– Вот, готово!

Сыпля проклятиями, они отошли от пленника, в котором я с изумлением узнала человека из нашего отряда – молодого парня по имени Сан. Один из магов – Версум – был здесь же. Настороженно оглядываясь, он вытянул руки, словно готовясь атаковать любого из нас. А над площадью разливался все тот же жуткий запах.

– Что здесь происходит? – спросила я у ближайшего ко мне человека – десятника Дика.

Тот лишь плечами пожал. Я повторила вопрос Атиусу, который, закончив с осмотром тел, подошел ко мне и остановился рядом. Вид у мага был непривычно хмурый и озадаченный.