Сергей Сезин - Лес на краю света

Когда голова переполнилась пусковыми тросиками, магнето и прочим содержанием книги до полного несварения, отложил книгу и стал собираться. С собой взял только кошелек и револьвер. Путь мой лежал в храм Мардога. Надеюсь, мне кое-что разъяснят, а если прибавят Силы, то тоже будет неплохо.

Дело шло к вечеру. Но для вечерней службы было еще рано. Посетителей в храме находилось всего двое. Я вышел на Свет Мардога, поднял голову кверху и обратился к Свету.

«Я вновь иду по пути, предначертанному Светом, и вновь готов стать против Врагов Света, сколько бы их ни было передо мной. Я готов быть Мечом Света, даже если клинок сломается о доспехи Тьмы.

Я делаю этот выбор во имя Света, а не ради наград и почестей.

Укрепи мои силы, Владыка Света, ради посрамления его врагов».

Волна Света снизошла на меня и поглотила мое сознание.

Спустя какое-то время я открыл глаза. День был все тот же. Народу прибавилось, бегали служки, расставляя светильники. Пришло время вечерней жертвы. Пора идти. Люди будут молиться о своих бедах и радостях, просить и благодарить. Им не нужно знать ни о прошлогодних пещерах Луки, ни о том, что будет вскоре. Они и не будут знать.

Это мой долг и моя дорога. И я ее пройду, насколько хватит моих сил. У меня нет надежд, что я вернусь и стану герцогом в награду за это. Но у меня нет и страха перед тем, что произойдет со мной.

Неси меня, Великая Река Света, к тому, что я должен сделать.

Я повернулся и пошел к выходу.

К гостинице я пришел уже в сумерках. Чувствовал себя усталым, потому даже ужинать не стал (впрочем, было и нечем) и завалился спать.

Во сне я долго блуждал во тьме, иногда мне казалось, что я иду подземными коридорами пещер под горой, иногда — что это какой-то замок. Я уже устал от этого темного путешествия, как передо мной вдали забрезжил свет. Он был слаб, но становился все сильнее с каждым шагом в его сторону.

Наконец впереди показался его источник. Это было что-то вроде своеобразного щита, висящего в воздухе. Я подумал, не портал ли передо мной, но решил, что все-таки не он. Щит был разделен на пять частей. Четыре из них в виде кольца охватывали пятую часть, центральную.

Потом огни щита стали гаснуть и отваливаться. Сначала отвалилась нижняя часть, светившаяся мертвенно-синим цветом. Затем погасла левая часть, светившаяся зеленоватым цветом. Я подошел ближе. Погасла верхняя часть, цвет которой был бледно-голубым. Остались еще две — правая часть, светившаяся тем же бледно-голубым цветом, и центральная, где пульсировал темно-малиновый огонь, словно там пряталось живое сердце Тьмы.

Остатки щита стали потихоньку блекнуть, пока не растворились в темноте. Темнота была вокруг меня. Абсолютная, в которой не было ничего видно. Про такую в народе говорят: «Хоть глаз выколи». Я это выражение понимаю так, что видно в ней здоровым глазом не больше, чем выколотым.

Темнота. Тишина. Негромкий вздох за спиной: «Karan-lik solan lşik Kiliç».[11]

Из сна меня вырвал звонок будильника. Я встряхнул головой, вырываясь из течения Реки Снов. Мне пора идти к другой реке. Говорить о пути по Уржумке, Нократу, Бую. Этой безымянной речушке. Из реки в реку.

Вроде выспался. Ничто не болит. Только есть хочется. Пора вставать и спасать мир.

Вставайте, Юрий, вас ждут дела и люди. Ну что ж, я сейчас. Пусть мир подождет, пока его спаситель чистит зубы. Надеюсь, он не провалится куда-то в бездну, если я задержусь, позавтракав?

Так поехидничав, я привел себя в порядок, оделся и вышел. До срока, названного Сашей, было еще сорок минут. Вполне хватит времени на чай. Вот заверну в царство этой роскошной девицы, для которой все не найдется мужика в спасаемом богами Уржуме. Домой меня не приглашали, значит, иду в этот лодочный сарай, или как его лучше назвать? Могу и ангаром, мне не тяжело, хотя лодки — это не самолеты, чтобы сараи для их хранения ангарами называть.

А может, их надо называть эллингами? Нет, вроде сын говорил, что слово «эллинг» обозначает здание для постройки судов. А тут они только хранятся. Ладно, это не моя область знаний. Даже если я попутаю ангар с эллингом, это безопасно. Вот если я попутаю классы демонов или правила творения магических эликсиров, мои дела будут плохи.

Ну, вот в демонах я и не путаюсь. А творением эликсиров девственной чистоты и вовсе не занимаюсь, потому и опасных ошибок не случается.

Девица уже поняла мою бесперспективность, потому мне зазывающего взгляда не досталось, а достался чай с тремя пирожками и сдача. Сдача отправилась в карман, чай с пирожками внутрь, а я еще немного посидел и подумал о прошедшем сне.

Что это было передо мной? Щит? Может быть, но для чего? Зеркало? Не сказал бы, хотя можно и ошибиться. Магические зеркала зачастую делают в обрамлении либо драгоценных камней, либо цветных стекол, хотя это цветное окружение вспомогательное, а вся основная работа идет с центральным прозрачным участком. Но тут и центр не прозрачный, а темно-красный. Или малиновый?

Амулет? Похоже, ибо пульсирует, а цвет он иметь может, и даже несколько цветов, особенно если реально составлен из драгоценных камей. Темно-синие камни бывают, светло-голубые — тоже. Зеленые есть. Магические рубины тоже используются широко. Если нет рубина, сойдет и шпинель с гранатом, ибо от драгоценности камня магическая составляющая прямо не зависит. Больше от размера и прозрачности. Есть и исключения — опалы и ониксы практически непрозрачны, но ими пользуются. Жемчуг тоже непрозрачен.

Что-то загадка не разгадывается. Алтарь? Никогда не слышал о таких секторных алтарях.

Но не зря лича считают уникальным по магической мощи, ибо ему ведомы знания, недоступные простому магу. Или простому неизандийскому магу.

Ладно, примем как возможное, что это может быть зеркалом или алтарем. Лучше бы не зеркалом. Когда из него выходит демон третьего класса опасности, а преподавателей рядом нет, впечатления остаются на всю жизнь. Хотя есть такая избитая поговорка про то, что если нечто нас не убивает, то оно делает нас сильней. Но я в нее не верю. Врачевателю-то известно, какие бывают несмертельные раны и болезни, способные отравить всю оставшуюся жизнь.

И что это за последние слова за спиной? На каком они языке? Опять на друэгарском?

Ладно, коль не думается, то пойду. Незачем заставлять людей себя ждать.

Дверь в ангар семейства Малышевых была открыта, и в наличии было все семейство. Сам хозяин, его хозяйка и его дочка. Впрочем, дочку я никакие мог рассмотреть подробнее, она постоянно носилась по помещению. Сейчас она обнимает папу за шею сзади, а через секунду уже ее голос слышен издалека: «Мама, иди сюда!» Разглядел только, что светленькая, в папу, и худенькая.