Надежда Первухина - От ведьмы слышу!

Опять странный взгляд. Что они о себе думают, эти светлоглазые мужики-финны!

— Я имею в виду, что вы будете рассказывать мне о маршруте, который нам придется проделать. Я ведь в вашей стране впервые, и вряд ли мне еще выдастся возможность познакомиться с ней из окна автомобиля…

— Хорошо, — кивает Арво.

И начинается бешеная гонка, которой позавидовали бы чемпионы «Формулы-1».

Впрочем, среди лучших гонщиков тоже были финны. Это только кажется, что они такой спокойный и хладнокровный народ.

…И только спустя некоторое время я с ужасом вспоминаю, что не отправила домой телеграмму со стандартным текстом: «Добралась нормально. Целую. Мама». Они же теперь там с ума сходят от беспокойства.

У Арво запиликал мобильник. Он поднял трубку, сказал что-то на финском, а потом передал телефон мне:

— Это вас.

— Викка? Вас беспокоит Хелия. Дело в том, что ваши домашние переживают по поводу вашего молчания. Я отправила им телеграмму от вашего имени о том, что у вас все благополучно.

— Спасибо… — шепчу я.

— Не стоит. Когда вы прибудете на место, Викка, у вас будет возможность связи с вашими близкими…

— Замечательно. Хелия, а как вы догадались, что меня собираются взорвать?

— Я хороший административный помощник, госпожа Викка.

— Тогда, возможно, у вас есть версия, кому это было нужно?

Хелия спокойно дышит в трубку. Потом я слышу ее рассудительный голос:

— Двадцать три процента против Госпожи — это ведь немало… врагов и завистников.

— Кстати, Хелия, а за кого голосовали вы?

— Госпожа Викка, в силу занимаемой мною должности я не имею избирательного голоса. Но с вами мне приятней работать, чем, например, с мистрис Кидман. По слухам, она слишком капризна и пропагандирует нетрадиционную сексуальную ориентацию. А Госпожа Шабаша должна быть безупречным работником со стабильными этическими императивами.

— Хорошо, Хелия. Я учту. Еще раз благодарю за телеграмму.

Она отключилась, я передала Арво мобильный. На душе стало поспокойнее: теперь мои знают, что с их мамой-ведьмой все в порядке.

В относительном порядке.

Первую после Хельсинки большую остановку Арво сделал в городке Йювяскюля: нужно было отдохнуть и машине и нам. Потому что у меня уже подступала к горлу тошнота и плясали мальчики кровавые в глазах, едва мы с ревом проносились мимо очередного щита с надписью типа: «Vaarallinen mutka!», хотя это всего-навсего было предупреждение о предстоящем крутом повороте.

В маленькой гостинице я смогла наконец впервые за изматывающие часы «автомобильного ралли» как следует выкупаться и заказать нормальную еду, а не ту жареную ряпушку, которой торговали на автобане и от которой все время хотелось пить.

— С вашего позволения я взял номер на двоих, — спокойно и рассудительно сказал Арво. Он вообще был немногословен. Насколько я поняла, немногословность — его национальная черта. — Нам лучше держаться вместе на случай непредвиденной опасности или очередного покушения.

Я в этот момент доедала курицу под сливочным соусом и думать о покушениях мне совсем не хотелось.

— Арво, — вытирая пальцы салфеткой, протянула я. — Делайте, что хотите. Можете выставить какую-нибудь магическую защиту по периметру комнаты. Можете даже под предлогом защиты моего тела от нападения и расчленения забраться в мою постель Только дайте мне выспаться, а?

С этими словами я, нимало не смущаясь присутствия мужчины (он же финн, а финны отличаются редкостным хладнокровием и выдержкой!), стянула с себя купальный халатик и с наслаждением рухнула в податливую мякоть полосатой перины. И через минуту спала.

И конечно, не видела, как Арво, опасливо поглядывая в мою сторону, бесшумно открыл баул с моими вещами, вытянул оттуда некую интимную часть моего белья и прикрепил к ней нечто напоминающее клык животного. Или коготь. Я не могла точно разглядеть — я же спала…

Утром мы снова были в дороге. На север, на север, в места, облюбованные древними шаманами и современными ведьмами!

Я только успевала читать названия населенных пунктов, мимо которых мы проносились: Куопио, Ийсалми, Каяани, Суомуссалми, Куусамо, звучащие словно слова какого-нибудь древнего шаманского заклятия…

Финляндия, безусловно, страна дивной природы, но, к сожалению, я уже перестала чувствовать себя туристом, которому предоставлена возможность этой самой природой вдоволь налюбоваться. Арво все время торопился и, если мы останавливались в каком-нибудь местечке, не давал мне даже лишних пяти минут, чтобы зайти в лавчонку или на рынок и купить сувениры.

— Арво, вы просто садист, — жалобно говорила в таких случаях я. — Какая разница, прибуду я в Трибунал часом раньше или часом позже?

— У меня задание, — мигом прекращал все мои стенания потомок колдуна Рауда.

— Какое? Убить меня этой бешеной гонкой?

— Нет. Доставить в Трибунал целой и невредимой.

…И больше ничего от него не добьешься!

Пару раз звонила Хелия, сообщала, что от моего имени отправила моим домашним несколько телеграмм, чтобы они не беспокоились. Со мной-де все обстоит благополучно. Заботливая какая!

Интересно, а кто все-таки так заботился о том, чтобы ведьмы Викки, новоизбранной Госпожи Шабаша, не стало?

В общем-то я никогда не страдала отсутствием таланта влезать в большие неприятности и попутно наживать себе целый эшелон разнообразных врагов. Взять хотя бы из последних: те ведьмы, которые проголосовали за Николь Кидман, — они могли желать моей смерти, и я их понимаю, точнее, понимаю их стремление к власти, которая досталась мне, а не их обожаемой Николь. Кстати, сама Николь тоже может нанять киллера, чтоб он со мной — счастливой соперницей — расправился. С нее станется…

А еще… Я уж и позабыла о них. О московских вампирах, чье поголовье резко сократилось благодаря визиту в столицу одного моего африканского приятеля. У вампиров тоже, таким образом, имеется повод для мести мне, скромной и несчастной…

Мести мне?

Только ли мне?

Я даже заерзала на сиденье, чем вызвала удивленный взгляд со стороны Арво. Тебе этого не понять, потомственный колдун. У тебя нет семьи, которой может угрожать кто угодно, покуда мама-ведьма в длительном отъезде!

У меня возникло безумное желание выскочить из машины на полном ходу и, отодрав ветку от первой попавшейся осины, оседлать ее и таким образом вернуться домой, наплевав и на свою должность, и на весь Трибунал в целом.

Но я не стала этого делать.

Малодушие — порок.

Ведьма не должна быть малодушной.