Павел Блинников - Служба Радости

— Ого! — сказала Соня. — И ты успел все это за ночь?

— Да. Я, знаешь ли, не устаю. Есть мне не надо, спать тоже, боли не чувствую, а еще у меня в таких делах много опыта.

— Откуда?

— Вообще-то тебе это знать вредно… — замялся Жюбо. — Но ладно. Понимаешь, я работаю на контору счастья уже почти тридцать лет, а за такое время многому учишься. Особенно, если попадаешь не в такой продвинутый период как ваш, а допустим в тот, где еще не изобрели порох. Там быстро становишься и кузнецом, и изобретателем, и химиком, и кем угодно. А если на это еще дается так мало времени… ну ты поняла?

— В общих чертах. А что еще ты тут наварданил?

— Вот это смеси различных ядов, правда, не очень сильных. Браслеты я сделал из луков и арбалетов. Если среди Трохиных кто-то колдун — такое оружие должно его прикончить. Если же нет, вот там есть пяток пороховых гранат, и еще я немного повозился с патронами. Теперь пули там мало того что отравлены, так еще и разрывные. Правда за ночь я успел сделать всего пятьдесят, но…

— И все равно это удивительно! Просто не верится, что тебе хватило на это всего двенадцать часов!

— А их и не хватило. — Пожал плечами Жюбо. — Я просто отправился в (вырезано цензурой) и все.

— А что такое (вырезано цензурой)?

— Долго объяснять, да ты и не поймешь. В общем, все сводится к тому, что я могу удваивать, или даже утраивать, время для себя. То есть, если для тебя проходит двенадцать часов, я, оставшись в помещении наедине, могу растянуть время в три раза. Так что для меня прошло не двенадцать часов, а тридцать.

— Здорово!

— Да, но практическое применение этому очень маленькое. — Сморщился Жюбо.

— Почему?

— А смысл? Я ограничен во времени, потому что ограничен Обезболивателем. Пока я удлинял время, для меня прошло полтора дня, следовательно, я приблизился к той точке, на которой сейчас Манада.

— Тогда зачем ты это делал?

— Затем, что Трохины вполне могут куда-нибудь смыться. В другую страну, например. Мы и так слишком тянем…

— А ты можешь меня научить растягивать время?

— Могу, но не буду.

— Почему?

— Во-первых, долго, во-вторых, смертельно опасно.

— А тебе неопасно, потому что ты труп?

— Нет, если бы Манада отправилась в (вырезано цензурой), для нее это было бы еще опасней, чем для тебя.

— А почему…

— Потому! Соня, хватит уже задавать мне вопросы, ответы на которые для тебя вредны. Просто поверь, все так, как я говорю и все. Считай, я такой вот особенный, поэтому могу путешествовать туда. Но даже я могу делать это с большими ограничениями и недолго.

— Жюбо, Соня! — раздался голос Манады из соседней комнаты.

— Да? — сказал Жюбо, подходя к мертвой.

В последние два дня, Манада отдала должное телевизору — для нее он представлял диковинку. Жюбо напротив, набросился на интернет — для него информация важней, к тому же телик он видел миллионы раз. В других вариантах, но все же. И вообще, мертвец предпочитал театр. А вот Манаде нравились маленькие человечки в коробочке, призванные развлекать людей нормального размера. Она даже не старалась понять принцип телевидения и пропустила мимо ушей все объяснения Сони о том, что в ящике не настоящие люди, а просто их изображения.

Сейчас Манада смотрела какой-то сериал, пытаясь вспомнить подробности сна, когда выпуск вдруг прервали экстренным репортажем новостей. Он сразу вырвал мысли в реальность, заставил приковать взгляд к экрану. Жюбо и Соня пропустили начало, но попали на самый удачный кадр. Три фигуры, одетые во все черное, в масках, с автоматами шли по гигантской плотине. Манада и Жюбо сразу узнали одну — ту, что замыкала шествие. Плотная, с черными волосами, пробивающимися из-под маски. Вот к ним подбегает какой-то мужчина с резиновой дубинкой в руках, и женщина отвешивает ему такого пенделя, что тот отлетает метров на десять. Сомнений нет — это Света Трохина.

— Сегодня на Цимлянскую ГЭС… — сообщал диктор…

Глава пятая, подраздел четвертый: вторая глава в моем скромном труде, целиком и полностью посвященная семье Трохиных.

— Интересно знать, почему он не пойдет с нами? — спросил Петя, указывая перстом на Эстебана.

Они собрались в доме Жени и снова расселись на креслах, перед пылающим камином. Правда, в это раз к интерьеру добавился низенький стульчик — на нем восседал цыганский барон. Он расположился рядом с камином и протянул руки так, что языки пламени облизывали длинные лакированные пальцы. Сегодня Эстебан оделся в строгий серый костюм, трубка в левом ухе направилась к семье, внимательно слушая обвинение Трохина младшего. Шрам снова скалился, обнажая акульи зубы — для цыгана упреки молодого Пети, не больше чем пыль под ногами.

— Я отвечу тебе Петр, — отозвался цыган. Он повернулся и тут же нашел поддержку четырех глаз. Женя всегда одобрял Эстебана, а за последние четыре дня и Света зауважала его. — Я не просто ваш компаньон. Не забывай — я еще и барон своего табора. Я тот, кто защищает униженный, обездоленный, вечно гонимый народ истинных ромалэ. Вы уж простите, но они для меня куда как важнее, вашего проклятья. Если я умру или если меня посадят в тюрьму, они погибнут в нищете. А я поклялся — тридцать лет этой клятве! — что буду защищать, оберегать и помогать им. Поклялся кровью своему учителю, великому колдуну, который взамен передал мне свои силы. Поэтому рисковать я не буду. Вот если ты Петр, отдашь мне часть своей силы, тогда я возрасту в могуществе настолько, что смогу защитить и вас, и себя. Но ты не хочешь этого делать…

— Да не хочу. — Кивнул Петя. — А после таких речей может, вообще не буду.

— Петя ты обещал! — воскликнул Женя.

— Не поднимай шум Евгений, — сказал цыган. — Я не сомневаюсь, он передумает. Мертвые демоны, так или иначе, придут за ним, и тогда у него не останется выбора.

— А если нет? — сказал Петя запальчиво.

— Хватит! — перебила всех Света. — У нас есть дела поважнее, нам надо обсудить план!

— Ты права Светлана, — подтвердил Эстебан. — И уж если на то пошло, я помогу вам мудрым советом.

— Больно надо… — начал Петя, но осекся — Света до треска сжала подлокотник кресла. — Вы правы, надо заняться делом. Однако я все, что от меня зависело, сделал. Не спал две ночи, но сделал. Теперь мы сможем уничтожить плотину легче легкого. Но остается один нюанс. Как нам выбраться оттуда? И желательно живыми…

— Об этом позаботится Евгений, — сказал Эстебан. — Он уже достаточно может…

— И как? — сказал Петя. — Ты отрастишь крылья и унесешь нас?