Павел Блинников - Служба Радости

А чем же все это время занималась Манада? Ничем. Просто сидела и смотрела, как вырастают ее ноги, сантиметр за сантиметром. С такими темпами, дня через четыре она снова сможет ходить. Изменения происходили не только с конечностями. Дыры в теле благополучно зажили, кожа на лице натянулась, волосы уменьшили скорость роста. Все признаки говорили — через неделю мертвая станет обычным человеком. Жюбо смотрел на это, прицокивая языком и неодобрительно мотая головой. Ему не нравилось, что действие Обезболивателя проходит для Манады так быстро. С другой стороны, ничего удивительного в этом нет — Манаду извлекли из Хоры, а с каждым кругом чувствительность тела и регенерация возрастает многократно. Поговаривают, на седьмом круге ты чувствуешь, как кровь царапает вены. Вот поэтому метаболизм Манады сожрал Обезболиватель куда быстрее, чем у Жюбо. Мертвец еще неплохо держался — кожа на лице едва-едва натянулась, но скрепками пользоваться все еще приходилось. А в остальном он оставался мертвым.

Манада же, как будто пробуждалась от глубокого сна. Теперь стали ясны слова мертвеца о том, что с уходом Обезболивателя появится не только боль, но и другие чувства. Сейчас, впервые после вечности в аду она, наконец, становилась человеком. Простой девушкой, Манадой Трансис. Еще не пришла сверхчувствительность и не надо бояться боли, но бесчувственность тоже уходила. Манада трогала покрытие дешевого дивана, встречая возвращающееся осязание с радостью. Пока еще робкое, еле-еле ощущаемое, но оно возвращалось. Манада подъезжала на кресле-каталке к окну и часами смотрела на детей, играющих во дворе. Она принимала ванну, чувствуя легчайшее тепло. А ночью ей захотелось спать. Жюбо сказал, теперь ее вероятности уснуть растворились за ненадобностью. Под звуки кузнечного молота, под запахи отравленных химикатов, щекочущих ноздри, в первый раз за вечность, Манада уснула естественно. И только где-то вдали зазвенели радостные колокольчики-бубенцы.

***

Погрузившись в Сон, Манада увидела многое. Сновидения как будто сорвались с цепи и накладывались одно на другое, как листья по осени. Манада видела отца и мать. Они готовили ей и сестре невкусные, но полезные завтраки — молоко и кашу. Манада настолько возненавидела их, что своей дочке всегда делала исключительно сладкую выпечку. Дочь тоже мелькала почти в каждом сновидении, и сердце сжималось при виде рыжих кудряшек. Но вот, родители умерли, Манада с Длоном заняли их дом. Рождение Литары. Она появилась на свет легко и обыденно — Манада даже не почувствовала боли. Слишком сильно она хотела ребенка, чтобы какая-то там боль, омрачила радостный миг. Пока маленький комочек вылезал, перед Манадой застыло видение — колокол, окруженный бордовой каймой восходящего солнца. Она добилась! Она мать! Правда, уже так скоро, она умерла… Даже во Сне, грусть разрывала на части. Она не увидела как дочь взрослеет, не увидела ее мужа, не увидела внуков… А так хотела. Колокол, безумный колокол, ударил лишь единожды, а ведь Манада мечтала звонить еще и еще. Муж не желал заводить второго ребенка, пока молодая семья не встанет на ноги. Манада решила завести его от другого мужчины. Да! Сейчас, только в этот момент, когда естественный сон сморил полуживую девушку, к ней вернулись воспоминания. День смерти…

Она шла домой из поля — вид сверху… Телега выезжает из-за соседней избы. Огромный слепень подлетает к крупу лошади. Он кружится, выбирая место, где бы отложить яйца. Лошадь поворачивает, насекомое атакует. Конь дрыгает копытом, ржет от боли, ускоряется… Манада едва замечает движение справа. Она всецело погружена в думы. Приятные думы. Она гладит округлившийся животик. Попадает под копыта, потом шею переезжает деревянное колесо. Нелепая смерть. Двойное убийство…

Жюбо ошибся, сказав, что у Манады растворились вероятности уснуть. Нет, они лишь трансформировались. Манада могла уснуть и без них, но еще четыре раза девушка способна управлять Сном. Увидеть, что хочет. И она увидела. Желание посмотреть, что там с дочерью возобладало, и Манада переместилась в ее сны.

Это случилось уже под утро, но Манада успела увидеть мужа Литары — красивого худого парня из соседнего города. Он богат и Литара смогла родить столько детей, сколько захотела. Все семь внуков пролетели перед Манадой, согревая истлевшую душу. Она не стала смотреть их сны — боялась увидеть смерть дочери; но в сны мужа Литары заглянула. Просто интересно взглянуть на дочь со стороны. В снах зятя, она выглядела богиней. Рыжеволосым ангелом. Такая красивая, слава Гоябе, она такая красивая…

Но самое удивительное, во снах дочери тоже присутствовал колокол. Только не один. Целая плеяда маленьких, блестящих золотом колокольчиков звонила и звонила. Колокольчики Литары не сотрясали пространство чудовищной силы "БОМ", нет. Как веселый детский смех они трезвонили радостно, счастливо, долго…

Полуживая девушка проснулась от ударов молота по железу — она проснулась счастливой…

***

Вернувшись в квартиру, Соня обнаружила Жюбо орущего на Манаду, а та молчала, как ни странно. Мертвец же разорялся вовсю.

— Что значит не налазит?! — кричал Жюбо. — Я же просил тебя вчера снять точную мерку! Я час делал этот шлем!

Возмущения мертвеца связаны с самым настоящим рыцарским шлемом. На нем виднелись грубые сварочные швы и вместо забрала зияли прорези решетки, а так точь в точь. Между прочим, сам мертвец стоял в полном доспехе. И все это он сделал сам, всего за одну ночь! Конечно, железо сварено грубовато, да и не блестит, зато есть сочленения не только в локтях и коленях, но и на животе, что позволяет двигаться свободней.

— Ух ты! — только и сказала Соня.

— Привет, — поздоровалась Манада, Жюбо ограничился кивком.

Доспехи Манады валялись тут же. Причем, как и у Жюбо полные. Соня сначала не поняла, как Манада будет в них ходить, но увидела, что ноги мертвой выросли чуть ниже колена. Теперь она сможет передвигаться, пусть неуклюже, но это лучше чем ничего.

— Я измерила голову в точности, — сказала Манада мертвецу. — Может она конечно у меня выросла за ночь…

— Не говори ерунды, — сказал Жюбо поморщившись. — Просто когда делаешь мерку для шлема, надо мерить по ушам. А теперь уши придется отрезать…

— Ну уж нет, милый мой. Теперь придется тебе переделывать шлем.

Жюбо насупился и пошел в другую комнату. Соня последовала за ним и увидела, деятельность мертвого не ограничилась работой с доспехами. В маленьких бутылочках красовались разноцветные жидкости, повсюду разбросаны всяческие железяки, винтики и гайки кинжалы и мечи… Всего и не перечислишь. Еще Жюбо зачем-то разобрал диван. Сам мертвец взял маску для сварки и поднес к шлему Манады. Соня отвернулась, комната вмиг окрасилась ярким светом. Спустя минуты три Жюбо прекратил варить, Соня бросила взгляд на его работу. Удивительно, но за такой короткий промежуток, Жюбо успел разрезать шлем, и вплавить в него пластинку металла — теперь он мертвой подойдет. Алая каска воителя осталась охлаждаться на полу, а Жюбо подошел к углу и взял что-то больше всего напоминающее консервную банку с толстыми стенками, без дна и крышки. Как оказалось — это нечто вроде браслета, но вместе с тем еще и оружие. Жюбо продемонстрировал его тут же — надел, направил на стенку и второй рукой нажал на квадратную кнопку. Из небольшой дырочки в стену вылетел металлический болт и вошел сантиметров на пять.