Павел Александров - Восхождение миротворца

Амарта указала жезлом на решетку, шепнула заклинание, и прутья разъехались.

— Это вход в Башню мрака. Я даю вам четверть часа, а потом извещу стражей, что вы здесь.

— Спасибо, — попытался улыбнуться Марк, но у него ничего не вышло.

— Постарайся выжить, миротворец, — с ложной доброжелательностью попросила Амарта. — Не откажи мне в удовольствии убить тебя, когда придет время.

И тут, после этих ее слов Марк внезапно почувствовал, что не может так просто разойтись с ней каждый в свою сторону. И понял почему он испытывает к ней то гнев, то сочувствие. Ослепительная догадка вспыхнула как солнечный луч в кромешной тьме.

«Лишь в сердце жестоком найдешь тот ответ, что сможет разрушить Проклятья завет».

Он понял пророчество о Седьмом миротворце!

Амарта! Вот она, скрытая сторона пророчества! И он, миротворец, призван не вершить суд над Амартой, а искупить вину своего предшественника перед ней.

— Я знаю твою историю, Амарта, — произнес он как можно мягче. — То, как обошлись с твоей семьей — жестоко и бессердечно. Но почему ты ненавидишь лично меня?

— Ты убил мою мать! — ответила Амарта, не меняясь в лице.

— Но это же был не я! Это был Третий…

— Это был миротворец! — с ненавистью проговорила колдунья. — Такой же, как и ты!

— Но это был не я, — упрямо повторил Марк.

— Тогда отрекись от своего призвания. Докажи, что ты — не он. Я могу простить аделианина, но не миротворца. Не того, кто совершает мерзкие убийства, прикрываясь тем, что несет мир!

Марк понял, что спор бесполезен. Ему не растопить это раненое озлобленное сердце. Если пророчество Эйренома говорит о том, что он должен примириться с Амартой, то это задание ему не под силу. Оставалось только узнать ответ на один вопрос, который не давал ему покоя.

— Скажи, Амарта, это ты приказала убить епископа Ортоса?

— Нет, — ответила Амарта, и, несмотря на ее ядовитый смешок, Марк ей поверил. Ей нет смысла его обманывать.

— Это сделал человек с половиной лица? Кто он?

Амарта сузила губы в коварной улыбке и вкрадчиво наклонила голову:

— Ты никогда не задумывался, почему я наслала на тебя Заклятие крови?

Марк закусил губу. Он не только думал, но и обсуждал это с королевой. Однако заклинание Хайма Катара оставалось для него загадкой.

— Я не понимаю этого, — честно признался он. — На мне нет ничьей крови…

— На тебе есть кровь, — безжалостно сказала Амарта и улыбка ее исчезла. — Это ты убил своего епископа!

— Нет! — выпалил Марк, резко отвернувшись, чтобы не взглянуть ей в глаза. Нет, это не может быть правдой!

— Маркос, не слушай ее, она хочет навязать тебе чувство вины, — услышал он голос хранительницы.

— Да что ты говоришь! — самодовольно заулыбалась Амарта. — Глупая нимфа верит, что я, владея заклинаниями смерти, прибегну к помощи наемного убийцы, чтобы прикончить какого-то старого святошу?

— Ты не убивала его, в этом ты права, — ответила хранительница, не тронутая ее сарказмом. — И похоже, ты вообще никого не убивала.

Надменность и самодовольство покинули лицо Амарты, ее глаза хищно сузились.

— С чего ты взяла?

— Если бы ты убивала, Хайма Катара сразило бы тебя на месте. А оно просто сбило тебя с ног.

— Тебе лучше молчать, когда речь идет о заклинаниях магии крови, глупая нимфа, — проговорила Амарта сквозь зубы. — Ты и сотой доли не знаешь о том, как действует Хайма Катара.

— Пусть так. Но я знаю как действует сила прощения… да-да, не смейся, дочь Эреба, потому что в тот миг, когда Марк отразил твое заклятие, сила прощения уничтожила смертоносную суть Хайма Катара. Тебя ударил пустой магический шар без умерщвляющей энергии.

— Прощение обезвредило Заклятие крови? До чего вы глупы, аделиане! Если бы прощение побеждало магию крови, то вы бы уже захватили мир!

Марк в это время лихорадочно думал, подключая к мыслям все скрытые чувства и интуицию.

Обвинение в убийстве епископа он отбросил — это абсурд. Но как быть с пророчеством? Не выпал ли ему уникальный шанс исполнить его? Кто знает, сведет ли его еще судьба с Амартой?

«Не сдавайся. Сделай все, что можешь. Может быть, это важнее, чем взойти на Башню мрака. Может быть, ради этого момента ты пришел в этот мир!»

— Амарта, скажи мне, — Марк сделал усилие и с теплотой посмотрел в ее ненавидящие зеленые глаза. — Что я должен сделать, чтобы ты простила меня? Чем мне искупить вину своего предшественника?

Колдунья ядовито глянула исподлобья, словно подозревая Марка в страшном коварстве. Несколько секунд она молча вглядывалась в его глаза, наверное, пытаясь понять, насколько искренен ее враг.

— Своей смертью, — едко вымолвила она. — Умри, и знают боги, может быть, моя семья будет отомщена.

— А когда придет Восьмой миротворец, его смерти ты тоже будешь искать? — не замешкав, проговорил Марк.

— Не забегай вперед, Седьмой. Дай мне насладиться твоей смертью, а там посмотрим.

У Марка подкатил к горлу комок отчаяния. Он приложил огромные усилия, чтобы начать этот разговор, а наткнулся лишь на глухую безжизненную стену. От мучительного бессилия душа заметалась, чуть не разрываясь на части. Он всем естеством чувствовал, что призван совершить это примирение, и тем самым победить Проклятие миротворцев… Но некая темная роковая сила стояла между ним и колдуньей непреодолимой преградой. Он ничего не может поделать с волей другого человека. Ничего. Амарта так и останется бесчувственной к его попыткам примирения — пока живет и существует эта некая темная сила.

Марк больше не мог терпеть напряжение.

— Тогда почему тебе не убить меня сейчас?! — в отчаянии он бросил меч ей под ноги. — Давай, убей меня, и покончим с этой историей!

Амарта улыбнулась, шагнув к нему с совершенно миролюбивым видом.

— У тебя плохо получается обманывать смерть, Седьмой. Я тебе не мертвый лев, — добавила она со смешком.

— Так это ты…

— Нет, не я. Это сделал тот, кому твоя жизнь нужна больше, чем мне твоя смерть.

Амарта стояла рядом. Ее пальцы с длинными фиолетовыми ногтями коснулись его лица, как персты ясновидящей. На запястье были видны следы свежих ожогов, очевидно, после вчерашней схватки с драконом.

— Да, я желаю видеть тебя мертвым, — прошептала колдунья с хрипловатым мистическим отзвуком, — смотреть, как птицы клюют твой труп словно падаль. Но этого не случится сегодня. Проклятие миротворцев — и мое проклятие тоже. Сегодня ты можешь стать моим союзником. Союзником, который мне отвратительней самого жестокого врага. Сделай так, чтобы этого не случилось. Не хочешь смыть своей кровью преступления предшественника, так хоть не уподобляйся ему в его предсмертной личине. Из-за таких как он между нами никогда не будет мира.