Игорь Федорцов - Камень, брошенный богом

— Не встречают, — подивился я безлюдью.

Но ошибся. Встречали! Голова капитана Хедерлейна, нанизанная на пику и привязанная к древку колющего оружия брехливая шавка.

— Правосудие у нас скорое, — бросил я фразу маркизе и, дав шпоры лошади, понесся к дому, вызвав в псине приступ подвывания.

Выпрыгнув из седла и набросив поводья на клык лестничной химеры, я взлетел вверх по ступеням.

— Где? — коротко спросил у слуги, приставленного стеречь порог дома.

Молодец, едва видевший сквозь синяки заплывших глаз, четко доложил.

— Сеньор лейтенант в обеденном зале! — и распахнул передо мной дверь.

Дисциплина!!! — подивился я, устремляясь в столовку.

В портретной, с полотен, на меня с укором смотрели предки Гонзаго. Пара рам висело криво. В одном из пейзажей дыра. У лысого дядюшки в латах, на масляной плеши, следы от попадания помидора.

Не революция ли часом, — забеспокоился я, прибавляя шагу.

В оранжерее, маленьком рукотворном рае, следы легкого погрома. Битые горшки, земля на полу, в кадке с пурпурными кактусами оторванный рукав и жменя выдранных с мясом пуговиц, в вазоне с орхидеями горлышко битой бутыли.

Ей-ей! Дом Павлова в Сталинграде! — перешел я с шага на спринт.

Вот и столовая! Идальго, присев на край стола, и сержант, мараковали над расстеленной картой. Куринная лапа, служившая Маршалси указкой, упиралась в точку пересечений координатной сетки. Тут же толклась и тетка Монна, врачующая предплечье моего лейтенанта. Тетушкино лицо излучало безграничную влюбленность к раненому пациенту.

— Прошу, сеньора Монна. Полно беспокоится из-за пустяков, — увещевал идальго мою родственницу, отвлекаясь от стратегии. Хитрый глаз Маршалси скользнул за декольте тетушкиного платья. Впечатленный открывшимися видами, он оторвал лапу от карты, откусил курятины и захрустел поджаристой корочкой с мякоти.

— Сеньор лейтенант, на войне не бывает пустяковых ран, — не отступила тетка, ответив взгляд на взгляд. Не знаю, куда она зыркнула, но идальго едва не подавился куском.

— Маршалси, что вы тут творите? — прервал я воркование парочки, сразу же отмахнувшись от положенных в мой адрес приветствий и реверансов. — На стенах висельников, больше чем стражи!

— Это стража и есть, — ответствовал Маршалси, давясь не прожеванной курицей. — Надо честно отрабатывать жалование.

— А капитан?

— А что капитан? — состроил честную рожу идальго. Стоявший на вытяжку сержант не сдержавшись, фыркнул.

Мне и самому стало беспричинно весело.

— Что капитан… Жалуется на головные боли!

Маршалси захохотал, норовя от избытка чувств, хлопнуть сестру милосердия по пухлому заду.

— Все идет замечательно!

— Так и замечательно, — не поверил я приятелю.

— Уверяю вас! Дайте мне сотню самых раздолбанных копейщиков, и я принесу голову Берга в вашей фамильной супнице.

— Маршалси, откуда в вас такая кровожадность? И где наш великий стихослагатель?

— Спит, — идальго указал мне в угол у окна.

Пристроившись на двух стульях, скомкав под голову портьеру, пуская слюни на обивку и посапывая в кулак, Амадеус спал, забыв про мир и свет.

— Пьян? — сверкнув очами, строго спросил я своего лейтенанта. Надо же напомнить кто тут генералиссимус.

— Какое там! Устал как собака, — отверг подозрения в попустительстве идальго.

Быстренько доглодав лапу, глотнув вина и вытерев руки о край скатерти, Маршалси коротко изложил хронологию событий, в мое отсутствие произошедших на землях Эль Гураба и разъяснил суть сложившейся на текущий момент обстановки. То же самое проделал и я.

— Значит, о Ренескюре беспокоится нечего, — в задумчивости подытожил мой рассказ идальго. — Жалко денежки! Они бы и самим пригодились.

— Давай, я для начала поем-попью, — предложил я Маршалси, — а заодно вы мне внятно объясните, на кой вам срочно потребовались копейщики.

Любвеобильная тетушка Монна, оторвавшись от предмета своих воздыханий, взялась организовать нам походный перекус. Пока она командовала и гоняла прислугу, я, Маршалси и сержант склонились над путаной картой Близзена.

— Берг сейчас в районе Луибаса. — пояснял Маршалси. — Ждет, пока его капитан Тю-тю52 не сегодня-завтра изловит, и добьет наш отряд рейтар. Что делать, но у них мой приказ таскать за собой капитанишку по всем окрестным буеракам. Со своей задачей они справятся, нам же следует не позднее завтрашнего дня нанести удар по Бергу, вот здесь! Имеющимися в нашем распоряжении силами, включая знаменосцев, барабанщиков, герольдов и прочий сброд. Начав бой, — идальго сделал паузу, промочить горло, — нам следует отступать к мосту через Каменный овраг. — Маршалси обвел ногтем жирное пятно от курицы. — Берг последует за нами в надежде быстрой победы и мечтах опередить Ренескюра в захвате Эль Гураба. Как только последний берговский кирасир ступит на мост, мы прекращаем отступление, из засады запираем копейщиками отход барону и… давим с двух сторон. Дополнительно нас поддержит ополчение крестьян. Они будут ждать здесь. — Маршалси победно вскинул руку вверх. (Триумфатор мать его!) — Все! Получайте с наглеца Берга контрибуции и начеты за военные издержки.

Бесшумные и плавные словно тени, слуги подали обед. Я в задумчивости рылся в тарелке с рагу из птицы и тушеных овощей, запивая всякую ложку добрым глотком из бокала. Где ж взять денег на копейщиков? Да и самих копейщиков?

— Маршалси, вы не интересовались, Хедерлейн не оставил мне наследства?

— Все что завещал, ушло на выплаты рейтарам, — доложил идальго. — Иначе бы Берг уже обедал за эти столом, — и, позвенев по бокалу вилкой, добавил, — но не в нашей компании.

Я, соглашаясь, кивнул.

— Деньги, деньги… — попытался сосредоточиться я на финансовой проблеме. Честное слово грохнуть Ренескюра придумалось быстрее. — Может вы, что подскажете сержант, — спросил я у стоявшего статуей командира рейтар.

— Без денег, в Близзене никто воевать не станет, — подтвердил сержант, худшее из моих предположений.

— Вы хотели сказать, за Гонзаго и в кредит? — переспросил я на всякий случай.

Сержант помялся, вопросительно глянул на Маршалси и под его гарантии безопасности ответил.