Андрей Завадский - Вечная Вдова

  - Зачем нужно было везти горшки и всякие поделки вашего кузнеца в такую даль, Эмер, - поинтересовался Ратхар у того, кто возглавлял небольшой - две подводы, два возницы да пять охранников, те же крестьяне, взявшие в руки оружие - обоз, когда они вместе впрягали коня. - Неужели ближе негде было все это продать?

Одна из телег была нагружена всевозможными изделиями из железа, замками, дверными петлями, какими-то частями конской упряжи, но больше всего было оружия и деталей доспехов, причем весьма неплохого качества. Вторая подвода принадлежала гончару, кроме того, в не лежали мешки со шкурами, добытыми охотниками-северянами. Меха высоко ценились лордами, и, по мнению Ратхара, только эти несколько кожаных, наглухо завязанных мешков и стоили того, чтобы везти их в оказавшийся таким далеким город.

  - Ты сам видел, земли к северу от Тейна почти не населены, - пожал плечами стражник, покосившись на юношу. - Там столько кузни и горшков никому не нужно, да и заплатить по-настоящему щедро никто не сможет.

Действительно, по пути к переправе обоз миновал только два поселка, каждый дворов на тридцать. В одном, том, что был ближе к Тейну, даже нашелся постоялый двор, вполне приличный, а вот рынка или его подобия заметно не было. Селения, укрывшиеся за невысокими палисадами, были окружены полями, клочками плодородной земли, с великим трудом отвоеванными предками нынешних их обитателей у казавшегося вечным леса. Близилась очень, и потому, проезжая мимо, караванщики видели стоявшую стеной рожь и сгибавшийся под тяжестью колосьев ячмень. Хлеб и пиво, которое здесь варили лучше всего в Альфионе, большего обитателям этого сурового края было не нужно.

Жители этих земель, называемых Порубежными уделами, во всем полагались на себя, и так же, как не ожидали они войска, могущего в случае нашествия защитить этот край от врага, не ждали здесь и торговцев из дальних земель, сами обеспечивая себя всем необходимым. Им нередко завидовали те, кто селился южнее, в том краю, который давно был поделен между жаждущими наживы и славы лордами. Возможно, жители порубежья и впрямь пользовались многими вольностями, в том числе и правом постоянно владеть оружием. Но воистину жить здесь, среди лесов, казалось, существовавших с самого сотворения мира, было нелегко, и не всякий смог бы так существовать, от рождения до смерти не прекращая тяжелого и почти бессмысленного состязания с самой природой. Однако суровые обитатели Порубежных уделов, считавшихся чем-то вроде северного щита королевства, хотя едва ли эти земли видели по-настоящему серьезные нашествия врагов, держались. Более того, они все-таки ухитрялись одерживать победы, а потому нет-нет, да и появлялся среди дремучих лесов новый поселок, как и все прочие селения, отгородившийся от мира частоколом, водяная мельница или просто свежая вырубка, едва заметная рана на теле раскинувшейся на тысячи лиг чащи.

  - Лорд Грефус, на землях которого стоит Лаген, город, в который мы и направляемся, охотно покупает оружие, поэтому наш кузнец везет множество топоров, копейных наверший и даже несколько мечей и кольчуг. Руды в болотах возле нашего селения хватает, как и оружия для того, чтобы защищать свои дома. Ты же знаешь, Ратхар, - произнес Эмер. Стражник был не против скоротать путь беседой, а интерес его юного попутчика лишь тешил самолюбие Эмера.- Лорды недолго могут жить в мире с соседями, а потому желают, чтобы их арсеналы всегда были полны. Ну а гончар наш тоже хочет продать кое-что из своих поделок горожанам. Золото, да даже и медь, они ведь равно ценятся и в самом Фальхейне, и в нашем диком краю, - усмехнулся стражник. - Это мы только с виду такие дремучие.

От переправы на юг, туда, куда и направлялся обоз, вели сразу две дороги, словно расходившиеся веером. Обе они исчезали за холмами, поросшими еловым лесом, казавшимся особо мрачным и опасным сейчас, под вечер. И обе дороги не казались наезженными. Колеи, выбитые колесами и конскими копытами, заросли жесткой травой, а придорожный кустарник сдавливал их со всех сторон, явно давно уже скучая по топору.

  - Ну, что, вы с нами? - спросил своих попутчиков, Альвена и Ратхара, старшина каравана, когда все приготовления были завершены, и можно было снова отправляться в путь. Хоть люди и устали, их грела мечта о жарком очаге, жареном мясе и горьком пиве, что ждет усталых путников в ближайшей корчме, а потому никто не роптал.

  - Пожалуй, до города можно идти и вместе, - пожал плечами юноша. - Быть может, там кто-нибудь хоть что-то слышал о событиях на севере. Ты как, Альвен, - взглянул на своего товарища Ратхар. - Пойдешь в город, или у тебя свои дела?

Скельд немного помолчал, думая, как поступить дальше. Он понимал, что спешка сейчас ничего не даст, но разум говорил об одном, сердце же требовало иного. И потому Альвен, взглянув на ставших бок о бок караванщика и юного воина, покачал головой:

  - Здесь наши пути расходятся, - произнес воин. - Мне нужно на восток, так что сейчас и расстанемся. Спасибо тебе за все, Эмер, - кивнул он старшине караванщиков. - А тебе, Ратхар, желаю добраться скорее домой, - молвил он, встретившись взглядом со своим спутником. - Ты счастливый человек, ведь тебя есть, кому ждать. И стань хорошим воином, парень. Это твой путь, если даже сейчас ты так не думаешь.

Последние дни превратились для Альвена в настоящий кошмар, но никто даже не подозревал об этом. Днем воин старался помогать своим невольным попутчикам, ведь коль Эмер не потребовал с них никакой платы за постой, следовало хоть посильным трудом отблагодарить на удивление простодушного селянина. И скельд делал все, что мог, честно разделив с торговцами все трудности пути. Если надо, он был готов вступить в бой, сражаясь плечо к плечу с этими людьми, но поездка проходила спокойно, и разбойников, которых так боялись обозники, не было видно. Однако, останавливаясь на ночлег, караванщики неизменно выставляли сторожа, охранявшего покой спящих товарищей.

Альвен с великой охотой помог бы попутчикам в этом деле, благо, в отличие от простых крестьян, берущихся за оружие лишь по необходимости, он был настоящим бойцом, способным в одиночку отстоять весь невеликий обоз от любой шайки грабителей. Но столь далеко доверия попутчиков к пришельцу с севера не распространялось, и Авльен не винил их в этом. Он был здесь чужаком, и никто не обязан был верить словам какого-то бродяги, который запросто мог оказаться разбойником, и среди ночи перерезать глотки стражникам, взяв их добро. Пожалуй, только Эмер не испытывал сомнений в честности как Альвена, так и его юного спутника, прочие же относились к чужакам, старавшимся заслужить доверие, с известной долей настороженности. А потому, едва на лес опускалась ночь, скельду не оставалось ничего иного, кроме как забыться тяжким сном. И начинался кошмар.