Линн Рэйда - Истинное имя

Калариец между тем поднялся и привычно перебросил через руку край плаща.

— Что ж, не смею больше отнимать у вас время, мастер Хлорд. Благодарю за интересную беседу. Я узнал все, что собирался, и даже гораздо больше. Мне будет приятно, если вы позволите как-нибудь посетить вас еще раз.

На сей раз Наставник даже не особо удивился — видимо, сказалась полученная за последний час закалка. Он поднялся, чтобы проводить своего гостя до дверей.

— Никогда бы не подумал, лорд, что у вас найдется время и причины для подобных посещений, — сказал он. — Если я правильно вас понял, вы намерены и дальше наблюдать за жизнью мальчика?

— Да, и это тоже, — улыбнулся рыцарь и предупредительным жестом показал, что дальше пойдет сам, не стоит беспокоиться.

Оставшийся в приемном зале Хлорд еще минуты три раздумывал, что значит это "тоже". Ирем же тем временем легко сбежал по лестнице Лакона, размышляя про себя, что он не зря потратил время: разузнал о Криксе все, что собирался, и нашел в лице мастера Хлорда интересного собеседника, — что было, с точки зрения придирчивого каларийца, большой редкостью. Особенно в столице, где, по глубокому убеждению лорда Ирема, количество людей самым пагубным образом сказывалось на их качестве.

Чтобы сэкономить время, Ирем решил возвратиться во дворец через Лаконский парк. Он собирался рассказать Валлариксу о своей встрече с Хлордом и убедить его, что, раз уж мальчик оказался в Академии, лучше всего оставить его там. Всякое чрезмерное внимание к этой истории могло скорее навредить их подопечному, чем защитить его, тем более, что Крикс, как рыцарь уже имел случай убедиться, обладал довольно независимым характером, и своей непредсказуемостью и упрямством мог в очередной раз спутать все их планы. Впрочем, чего еще ждать от мальчика одиннадцати лет, вообразившего, что он готов начать самостоятельную жизнь?…

Ирем с легким раздражением пожал плечами. Вопиющая самоуверенность! Заслуживающая, безусловно, не такой награды, как вступительная грамота в Лакон, а отрезвляющего щелчка по носу.

Рыцарю было хорошо известно, что большая часть таких предприимчивых недорослей, решивших убежать из дома и добраться до столицы, даже если изначально они думали найти себе хозяина и поступить в ученики, кончали тем, что становились попрошайками или воришками в Шатровом городе. Если, конечно, по дороге не оказывались у пиратов или островных работорговцев. Группками по три-четыре человека они ошивались на базарах и у городских ворот, высматривая, где можно чего-нибудь стянуть или выполнить чье-нибудь поручение за пару медек.

Ирем сказал себе, что он бы не особо удивился, если бы Крикс тоже стал одним из них.

Впрочем, Хлорд, кажется, говорил, что у его ученика есть деньги. Кошелек под камнем — странная история. Откуда в Приозерном взяться кладу, ценность которого намного превышает все имущество крестьян этой деревни?… По словам мастера Хлорда, Крикс считал, что деньги спрятали в лесу разбойники, так и не сумевшие вернуться за добычей. Ирем слишком уважал себя, чтобы принять на веру такое неправдоподобное предположение. Но искренность Крикса подтвердил лаконский ворлок, а Наставник и подавно ничего не мог добавить к сказанному. Значит, оставалось думать самому.

Свернув на яблоневую аллею, ведущую к ограде парка, коадъютор вдруг улыбнулся и легонько хлопнул себя по лбу. Сорок полумесяцев!.. Да уж не те ли это деньги, что он сам оставил Валиору десять лет тому назад?… Ну да, тогда все сходится. Похоже, прижимистый и подозрительный Валиор не потратил ни одной монеты из полученной награды, а берег все это состояние на черный день. Или, может быть, надеялся со временем избавиться от обузы, которой был для него приемный сын, и уж тогда разбогатеть, уехав в Тарес со своей семьей.

"Какая мелочность" — подумал доминант почти брезгливо. "Собственные дети жили впроголодь, приемный сын ходил в обносках, а этот осел держал под камнем почти двадцать золотых имперских лун…".

Ирем задумчиво проводил глазами паренька в лаконской серой форме, поспешившего убраться с пути коадъютора. Было бы забавно посмотреть на Безымянного, одетого подобным образом… Лорд явственно представил, как после исчезновения приемыша Валиор первым делом бросился за спрятанными в лесу деньгами и обнаружил, что его тайник разграблен. Губы Ирема насмешливо скривились. Интересно, хватит ли у Валиора проницательности догадаться, в чьих руках находится теперь кошель с деньгами?… Вряд ли. На такое у него, пожалуй, не хватило бы воображения. Но, по крайней мере, он лишился незаслуженной награды, — с удовлетворением подумал рыцарь. Жаль, конечно, что нельзя как-нибудь наградить его жену за все, что она сделала для мальчика, не выдавая своего участия в этой истории.

В эту минуту Ирем обратил внимание на то, что через деревянную решетку живой изгороди, отделявшей тренировочную площадку от аллей, ведущих к ближней башне, быстро и уверенно карабкается ученик, явно не в первый раз одолевающий это препятствие. По возрасту он мог быть новичком, и, кроме того, был одет не в серую лаконскую одежду, а обычную рубашку и штаны. Вероятно, Ирем бы не обратил внимания на это незначительное происшествие, — в конце концов, следить за дисциплиной в Академии должны были Наставники, и выходки какого-то мальчишки доминанта совершенно не касались — если бы маленькая фигурка лаконца не показалась ему подозрительно знакомой. Недолго думая, рыцарь свернул с аллеи и быстрым шагом направился к тренировочной площадке. Мальчишка тем временем перекинул через изгородь вторую ногу, нашарил выступающий из зелени край деревянной балки и стал спускаться. Длинные пушистые каштановые волосы были связаны на затылке в тугой хвост, чтобы не лезть в глаза хозяину. Или хозяйке, потому что, приглядевшись, можно было сделать вывод, что нарушительницей правил была девочка.

Но Ирему приглядываться было незачем. Он и без того ее узнал.

Элиссив покосилась вниз, прикидывая, нельзя ли просто спрыгнуть, не тратя времени на спуск по деревянной решетке. Выяснилось, что, если повиснуть на руках, то до земли останется расстояние чуть больше ее роста. С земли это никак не выглядело бы приличной высотой, но, если смотреть сверху, расстояние казалось более внушительным. На днях она спрыгнула с парапета, бывшего гораздо выше этой изгороди, но тогда ее подстегивало желание утереть нос этому странному мальчишке в синяках, который смотрел на нее так удивленно, будто у Элиссив было три ноги или четыре глаза. "Я думал, в Лаконе могут находиться только те, кто здесь учится!" Пфф!

Элиссив громко фыркнула. Воспоминание о том прыжке подняло ей настроение. Как у него, должно быть, вытянулось лицо, когда она перемахнула через перила лестницы!