Оксана Панкеева - Обратная сторона пути

— Он мог сделать это с иной целью.

— Мог. Но сделал именно с этой.

Советник опустил глаза, словно этот разговор его смущал.

— Следовательно, вы сказали неправду. Вернее, не всю правду. Но я вас не осуждаю. Вам и в самом деле стоило умолчать об истинном источнике информации, я ведь могу не сохранить его в тайне.

Нет, ну вот как руководить такими советниками и как с ними вообще общаться? Харгану казалось, он был так осторожен, так удачно сослался на безликие сплетни, а его раскололи с полуслова! Какое счастье, что Шеллар слишком мало знает о ближнем круге Повелителя, ведь сейчас он вмиг вычислил бы Кайдена!

— В любом случае вам не стоит переживать об утрате вашей нынешней должности ближайшие лет двадцать, — продолжил догадливый советник и потянул из кармана трубку.

— Меньше, — неохотно поправил Харган. — Демонята быстро растут. Умнеют, впрочем, не быстрее людей, но сроки тут не важны. Важен сам факт. Зря, наверное, я тебе это сказал.

— Если вы испытывали потребность кому-нибудь это сказать, то не зря. Вряд ли я могу дать вам толковый совет, ибо никогда не оказывался в вашем положении — всякое со мной случалось в жизни, но наставники меня не предавали. Но, по крайней мере, я не поспешу доложить о ваших сомнениях Повелителю, пока он не спросит меня прямым текстом.

— Надеюсь, не спросит, — уныло согласился Харган и сполз с постели. Вставать ему не хотелось, но сцена «больной и сиделка» казалась унизительной и неподобающей. — Кстати, ты был прав. Насчет крыльев. Он мне сам сказал.

Советник промолчал. Видимо, и без уточнений знал, что был прав. Он, зараза такая, всегда прав, как ни крути.

Харган неприкаянно послонялся по комнате, ища, куда бы приткнуться, и в конце концов оседлал свободный стул, развернув его так, чтобы видеть собеседника. Сидеть оказалось больно, но не укладываться же обратно, раз встал.

— И что мне теперь делать?

Шеллар, не поднимая глаз от трубки, которую не торопясь набивал, едва заметно пожал плечами.

— То, что должно.

— Ты хочешь сказать — сделать вид, будто ничего не было, и просто продолжить?…

— Не думаю, что вам придется так уж откровенно притворяться и лицемерить. Вы ведь все равно не предадите Повелителя и не пожелаете ему зла, как бы он с вами ни поступил.

Харган вспомнил прерванный сон и невольно вздрогнул, словно под чешую внезапно набились острые льдинки. «Жизнь Повелителя?» — спросила она… И он… не колеблясь… легко… пусть и во сне…

— Скрывать обиду вам будет трудно, — продолжал между тем советник, — но попытайтесь просто держаться с достоинством и увидите, она скроется сама. Выполните то, что вам приказано, — привезите Повелителю Азиль и не трогайте брата Аркадиуса, он того не стоит. От вас не требуется любезничать с ним или делать вид, будто вы его простили, исполните ровно то, что вам приказано: не причинять ему вреда. — Шеллар чиркнул спичкой и на мгновение поднял глаза, одарив собеседника лукавым, исполненным скрытого намека взглядом. — Полагаю, если вы скажете о нем все, что думаете, это не нанесет никакого вреда его здоровью. И не отвалится у него голова от знания, что вы терпите его в живых только по приказу Повелителя и только пока владеете собой, поэтому в его интересах не доводить вас до срыва. Попробуйте вообразить себе жизнь в постоянном страхе и ожидании…

Харган через силу усмехнулся. Да, советник как всегда хитроумен и как всегда прав, но все же… Мало брату Аркадиусу одного лишь страха, мало!

— Нет, это понятно… а с собой что мне делать?

Тяжкий вздох был ему ответом. Глупо, наверное, спрашивать — это только кажется, будто советник знает ответы на все возможные вопросы, а на самом деле есть вещи и ему неподвластные…

— Вы были в храме? — глухо донеслось из клубов дыма.

— Да.

— И что?

— Ничего. То есть в реальности ничего. А сон… Не знаю… Я не могу понять, был ли это просто сон или он имел мистический смысл… Тот, первый, я счел обычным, а потом оказалось… А этот… Я боюсь поверить… что, если ничего этого на самом деле не было?…

— Думаю, вам стоит рассказать мне. К сожалению, ваши рассуждения слишком бессвязны, чтобы из них можно было почерпнуть информацию для размышления.

Харган помялся, стыдливо вспоминая, как во сне без малейших угрызений совести распорядился жизнью Повелителя, потом подумал, что хуже уже все равно не будет. И рассказал.

— И что вам здесь кажется непонятным? — серьезно поинтересовался Шеллар, выслушав внимательно и уже в третий раз за вечер принимаясь набивать трубку. — По-моему, независимо от того, посещала ли ваш сон Мать Богов, или всему виной игра вашего подсознания, ваши дальнейшие действия остаются прежними. Не важно, велела вам богиня или собственная совесть, ее веление все равно совпадает с приказом Повелителя и моим советом. В следующий сеанс вы должны отвезти Азиль. Может быть, утратив возможность видеться с ней, вы сможете легче пережить расставание, которое в любом случае неизбежно.

— Ну сразу видно, что ты далек и от магии, и от мистики… — огорченно вздохнул Харган. — А если для того, чтобы не случилось несчастья, я должен что-то сделать? И если я этого не сделаю, все закончится плохо?

— Это что же, например? Отрубить крылья, покончить с собой и убить Повелителя? Вам не кажется, что подобная последовательность действий нереальна? И даже если изменить порядок в сторону здравого смысла, последнее требование невыполнимо, пусть вы даже окончательно утратите рассудок и попытаетесь. Если принять за основу предположение, что сон действительно носил мистический характер и его действительно посещала богиня, ее вопросы следует рассматривать только как испытание, как проверку ваших чувств и готовности к самопожертвованию. Боги, если они в самом деле существуют, всеведущи и вряд ли нуждаются в подтверждении наших слов. Подтверждения нужны людям, а боги видят наши мысли, и им достаточно. Поэтому оставьте бесполезные переживания и делайте что велит вам долг.

Харган едва удержался, чтобы не сказать вслух, где он видал этот долг, этих всеведущих богов и этого Повелителя заодно.

На этот раз он даже не испугался собственных нечестивых мыслей. Только подумал, что именно здесь и сейчас предпочел бы видеть перед собой Шеллара таким, каким он был до посвящения. Тогда с ним можно было бы поделиться действительно всем, что на душе, не спотыкаясь о его непоколебимую лояльность.

И еще он подумал, что Ольга была права. И неплохо бы перечитать ее письмо. А чем еще заняться — на дворе ночь, у Азиль наверняка кто-то другой, государственные дела на ум не идут, да и хвост болит…