Роберт Силверберг - Легенды II (антология)

Вино было крепкое, и даже Фрэзер, разгоряченный им и игрой, утратил толику своего поразительного самообладания.

Уже за полночь сонный денщик Грея, убиравший со стола, споткнулся на пороге и растянулся во весь рост, сильно поранившись битым стеклом. Фрэзер метнулся к парню, посадил его на стул и зажал рану подолом его же рубашки. Грей хотел послать за лекарем, но Фрэзер остановил его, сказав: посылайте, если хотите угробить парня, а если нет, то я сам о нем позабочусь.

И он стал действовать, очень умело и очень бережно. Прежде всего он вымыл руки, затем промыл рану вином и спросил иголку с шелковой ниткой, которую, к изумлению Грея, тоже окунул в вино, а после провел иглу сквозь пламя свечи.

«Моя жена сделала бы то же самое, — сосредоточенно хмурясь, объяснил он. — Существуют, видите ли, крошечные создания, именуемые бактериями, и если они… — Он, прикусив губу, сделал первый стежок и продолжил: — Если они попадут в рану, она загноится, поэтому ее первым делом следует хорошенько промыть, а инструменты прокалить или протереть спиртом — это убивает бактерий. — Фрэзер улыбнулся белому как мел денщику. — Никогда не подпускай к себе лекаря с грязными руками, говорит она. Лучше уж быстро истечь кровью, чем умирать в муках от гноящихся ран».

К бактериям Грей относился не менее скептически, чем к суккубам, но после этого случая всегда невольно присматривался к рукам всякого медика — и ему действительно казалось, что у наиболее чистоплотных пациенты умирают реже, хотя он и не изучал специально этот предмет.

Рядовому Боджеру, однако, мистер Киган уже не мог повредить, и Грей, несмотря на испытываемое им отвращение, не препятствовал лекарю раздевать мертвого.

Грей уже знал, что солдат умер в состоянии полового возбуждения. Это состояние не прошло и теперь, когда прочие члены тела уже начали обмякать.

— Та-та-та, — удивленно промолвил Киген, наткнувшись на это явление. — По крайней мере он умер счастливым. Бог ты мой.

— Как по-вашему, это нормально? — спросил Грей. Он полагал, что после смерти упомянутое состояние пройдет, но оно сохранилось и при дневном свете особенно поражало — возможно, из-за багрового цвета, резко выделявшегося среди мертвенной бледности остального тела.

— Что твоя деревяшка, — заметил Киген, потрогав явление пальцем. — Нормально ли? Как сказать. Ребята, с которыми я имею дело, умирают большей частью от горячки или Дизентерии, а больному, знаете ли, не до… хммм. — Он задумался, потом встрепенулся и спросил: — А женщина что говорит?

— Та, с которой он был? Она исчезла, и вряд ли ее можно упрекнуть за это. — «Если женщина, конечно, была», — добавил Грей про себя. Хотя, если вспомнить, что произошло у Боджера с цыганкой, то можно предположить…

— Можете вы сказать, что послужило причиной смерти? — спросил Грей. Киген теперь приступил к общему осмотру, хотя его взгляд то и дело возвращался к достопримечательности, притягивающей внимание не только цветом.

Киген, возясь с рубашкой, тряхнул рыжими кудрями.

— Ран на нем я не вижу. Возможно, удар по голове? — Помощник лекаря нагнулся, чтобы получше рассмотреть череп.

К лазарету трусцой приближалась группа солдат, с громкой руганью поправляющих на себе ранцы и мушкеты. Грей снял шляпу и прикрыл самую заметную часть трупа, не желая делать ее достоянием гласности — однако на очередное мертвое тело никто даже и не взглянул.

Солдаты удалились, ворча и побрякивая амуницией. Почти весь полк собрался уже на плацу и ожидал команды старшего сержанта, чтобы построиться.

— Полковника Рюсдейла я знаю только понаслышке, — сказал Грей. — Обычно о нем отзываются «Господи сохрани и помилуй», но я не знал, что он вдобавок осел.

— Ну, я бы так не сказал, — улыбнулся Киген, продолжая осмотр.

Грей молчал, и лекарь не замедлил продолжить:

— Он хочет измотать их как следует. Чтобы после ужина повалились спать как убитые.

— Вот как?

— Ну да. Они ведь всю ночь спать не ложились. Боялись, как бы эта сукаба к ним не пришла. Для кабатчиков это, конечно, хорошо, а вот для дисциплины не очень. Кому нужно, чтобы солдаты клевали носом на посту или во время учений? — Киген поднял глаза и поинтересовался, указывая на темные круги под глазами Грея: — Вы, я вижу, тоже неважно спали, майор?

— Да, я поздно лег вчера — стараниями рядового Боджера.

— Хмм. Ну что ж — тут, видать, без сукабы не обошлось, — сказал Киген и выпрямился.

— Значит, слухи о суккубе дошли и до вас? — спросил Грей, не пожелав поддержать шутку.

— Ясное дело, — удивился Киген. — Все знают. Я же вам говорю.

Киген не знал, кто принес в лагерь этот слух, но распространился он подобно лесному пожару. Те, кто сперва только фыркал, начинали прислушиваться, а там и верить, слушая красочные рассказы о ночной гостье — а после известия о смерти прусского солдата в лагере поднялась настоящая паника.

— Его тела вы, вероятно, не видели? — спросил Грей.

Киген покачал головой.

— Говорят, что из бедняги всю кровь высосали — но кто знает, правда ли это. Возможно, это апоплексия — мне приходилось наблюдать такое: мозг освобождается от давления, и из носа хлещет кровь. Довольно жуткое зрелище.

— Рационально мыслите, сэр, — одобрительно сказал Грей.

Киген в ответ издал сдавленный смешок и снова вытер ладони о полы сюртука.

— Поживите с мое среди солдат, еще и не такого наслушаетесь, скажу я вам. Особенно в лагерях, когда нечем заняться — страшные истории растекаются, как масло по горячему хлебу. А уж когда дело касается снов… — Киген развел руками.

Грей кивнул, признавая его правоту. Солдаты придают большое значение снам.

— Итак, вы ничего не можете мне сказать относительно смерти рядового Боджера?

Киген снова потряс головой, почесывая блошиные укусы на шее.

— К сожалению, ничего, сэр. Кроме… э-э… очевидного, — Добавил он скромно, указав на среднюю часть трупа, — а это обычно к смерти не приводит. Поспрошайте его друзей — так, на всякий случай.

Грей, услышав этот загадочный совет, посмотрел на лекаря вопросительно.

— Я уже говорил вам, что люди боятся спать, — кашлянув, сказал тот. — Боятся, как бы сукаба к ним не пришла. А некоторые заходят несколько дальше и берут дело, так сказать, в собственные руки.

Кое-кто, по словам Кигена, рассудил так: раз суккуб охотится за мужским семенем, не лучше ли сделать так, чтобы она его не нашла? Подобные предосторожности, конечно, все старались предпринимать наедине, но при такой скученности это не так-то просто. Сегодняшний приказ полковника Рюсдейла был, по сути, вызван многочисленными жалобами местных жителей на непристойное поведение его солдат.