Ольга Кай - Городская Ромашка

- Только мне все равно немного не по себе, - прошептала она.

- Ромашка! - Мирослав был предельно серьезен. - Я понимаю, что тебе сейчас трудно и, возможно, будет еще труднее потом. Но, пожалуйста, не забывай, что у тебя есть Тур с Димкой, и тетушка Звана, и я. Ты говори, если что, мы же всегда тебе поможем, Ромашка, ты же это знаешь, правда?

- Знаю, - улыбнулась девушка.

Широкая фигура Тура словно сама собой выросла на пути. Богатырь как раз поднялся наверх и оглядывался по сторонам, когда Ромашка с Мирославом попали в поле его зрения. Тур нахмурился и пошел им навстречу.

- Поздно уже, - проворчал он. - Ходите тут…

- Не сердись, Тур, - ответил Мирослав. - Это я виноват. Хотел с Ромашкой поговорить, а разговор получился долгим.

В другой день Тур обязательно бы очень обрадовался тому, что Мирослав с Ромашкой наконец помирились, но сегодня настроение его было испорчено практически окончательно.

- Сержусь… А как же не сердиться? Ты знаешь, кто сейчас у меня дома сидит? Нет? Сивер, вот кто! Тебя искал, между прочим!

Это он сказал Мирославу, который, в свою очередь, очень удивился.

- Сивер?

- Он самый! Мать моя где-то встретила его в поселке и к нам привела. А меня послала тебя найти, да и Ромашку заодно. Вот прямо сейчас этот Сивер сидит у меня дома и чай пьет с матерью, а я тут вас хожу-ищу!

- Ну и что тут такого? - осторожно спросил Мирослав.

Вместо ответа Тур очень красноречиво фыркнул, словно говоря, что уж кого-кого, а Сивера бы и на порог не пустил. Девушка представила, как Сивер сидит у них дома и пьет чай под присмотром едва ли не пыхтящего от недовольства Тура, и не смогла сдержаться - рассмеялась.

Окна дома приветливо светились - тетушка Звана запалила свечу в честь позднего гостя. Тур с Ромашкой и Мирославом поднялись на крыльцо и вошли внутрь. Сивер действительно был там. Он сидел за столом в своей бессменной черной жилетке, как всегда, немного растрепанный и неопрятный. Обернулся Сивер неторопливо, без особого любопытства глядя на вошедших. Тетушка Звана вдруг приподнялась и удивленно охнула. Девушка поняла, что случилось, только когда такое же удивление отразилось на лице Тура. В свете свечи он разглядел, что белый рукав Ромашкиного платья перепачкан землей, а к безрукавке прицепилось несколько жухлых травинок. Это, конечно, было совершенно неудивительно, но картину дополняла украшавшая лицо Мирослава отметина, постепенно превращающаяся в хороший синяк.

- Я сегодня рассказал Ромашке о последнем решении Совета мудрецов, - сказал Мирослав, прежде чем кто-либо успел задать вопросы. - О том, что ее родной город будет уничтожен землетрясением.

- Так это Ромашка тебя стукнула? - еще больше удивился Тур.

Мирослав кивнул.

- Одобряю, - коротко высказался Сивер и одним глотком допил остававшийся в кружке чай.

Тур очень недоброжелательно зыркнул в его сторону, но ничего не сказал - снова посмотрел на Мирослава.

- Когда-то я обещал Ромашке сделать все, чтобы ее город не трогали. Как вам известно, у меня ничего не получилось.

- Я на самом деле нечаянно, - вдруг тихо сказала Ромашка. - Я очень расстроилась и… и мне просто хотелось кого-нибудь ударить. Так получилось…

- Бедная ты моя девочка, - вздохнула тетушка Звана и, подойдя к Ромашке, ласково ее обняла. - Конечно же, Мирослав знает, что ты не со зла. Еще бы - такое известие получить.

Она усадила Ромашку на лавку, присела рядом, продолжая обнимать девушку.

- А синяк я тебе сведу, - сказала мать Тура Мирославу. - Хочешь?

При этих словах Сивер усмехнулся, и Мирослав, в ответ на эту усмешку, чуть приподнял брови.

- Не надо, - сказал он тетушке Зване. - Сам пройдет.

Вместе с Ромашкой тетушка Звана накрыла на стол и усадила всех ужинать. Поблагодарив за еду, Сивер из Родня, которого весь вечер Тур сверлил недружелюбным взглядом, объяснил, наконец, зачем разыскивал Мирослава.

- Меня наставник по делу в Долину Ручьев отправлял, а на обратной дороге наказал за тобой заехать.

- Он тебя дома не нашел, - добавила тетушка Звана, - воеводе передал, чтоб тебя в Родень отправил, а сам уже уезжать собрался. А я и подумала: чего ему одному ехать, вдвоем-то ведь в пути веселее. Вот и привела к нам. Видишь, Сивер, я же говорила, что мой Тур быстро Мирослава найдет. И ехать тебе одному не придется!

Ромашка ниже опустила голову, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Ясное дело, Сивер наверняка и не надеялся на такую удачу - Мирослава дома не застать. Уж и обрадовался, что сможет поехать один, да не тут-то было! И как это тетушка Звана его уговорила остаться у нее да Мирослава подождать? Вот это загадка так загадка.

- Нам к утру надо в Родне быть, - сказал Сивер, поднимаясь. Поклонился тетушке Зване и добавил: - А синяк вы ему все-таки сведите. В Родень-то мы вместе приедем. Еще подумают, будто это я его стукнул. Неудобно как-то.

Глава 25

Ромашка поначалу все время думала о том, что же будет с ее родным городом, но ни одна, даже самая тяжелая мысль, не может постоянно держаться в сознании, особенно когда вокруг так много всякого происходит. В конце-концов день, когда все случится, не был известен, девушка знала только, что это будет где-то в середине зимы, а потому на время постаралась выкинуть из головы грустные мысли. Да и времени раздумывать у нее не было - тетушка Звана учила Ромашку готовить различные блюда, кроить и шить, и вот Ромашка уже сшила себе сама сорочку из грубоватой ткани - на зиму, вышила ее цветными нитками, что привез ей из Родня Мирослав - красными и темно-синими. Теперь Ромашка шила себе теплые штаны. Обычно девушки Вестового не ходили в штанах, но в холода это не считалось зазорным - куда удобней, чем в длинном платье, особенно по снегу. К тому же девичьи фигуры были скрыты под длинными шерстяными свитами почти до колена, а поверх еще и тулупчик надевали.

Вот и Ромашка готовилась к холодам. Ей, городской, особенно не терпелось наконец штаны надеть - что поделать, многолетняя привычка. К тому же Ромашка искренне считала, что в штанах удобнее.

Что такое настоящие холода, Ромашка, как выяснилось, не знала.

И не знала не только этого.

Однажды утром девушка увидела, что мимо окошка ее комнаты, медленно, плавно переворачиваясь в воздухе, пролетают кусочки ваты. Ромашка даже подумала спросонья, что это кто-то на крыше сидит и специально вату крошит, чтобы ее, Ромашку, удивить. Но вата все летела и летела мимо окна, и Ромашке стало казаться что это и не вата вовсе, а что-то другое, но вот что? Она подошла к окну и обомлела: белая вата падала с неба в долину и уже плотным ковром укрывала и землю, и крыши домов, и даже на ветвях деревьев что-то белело. Ромашка так и прилипла к окну, а спустя минуту вышла в горницу, всунула ноги в туфельки и - как была в одной сорочке - так и вышла на улицу.