Mirash - Трудная профессия: Смерть
Час от часу не легче, я надеялась, что там хоть серьезные чувства и длинная трогательная история отношений.
— Таня, но это ведь очень мало. Ты уверена, что ты его хорошо знаешь, а он… тебя? — она злобно на меня посмотрела.
— Да, он меня знает!
Врет, поняла я. Не знает он ничего о сущности Танре и маленьких семейных нюансах.
— То есть ты собираешься уйти из дома?
— Нет, мы будем жить у нас, он иногородний. Все, что нужно делать… по дому… я, конечно, сделаю.
Я еле сдержалась, чтобы не наорать на нее. Что мне прикажете делать с этим женихом в доме?! И неработающим к тому же, его тоже кормить я буду? Но Танре говорить об этом сейчас бесполезно, только беситься будет.
— У меня сейчас нет денег, и я не представляю, когда они появятся. Для любви брак необязателен, вы можете его отложить. Или тихо расписаться. Если хочешь, приводи своего жениха в дом и живите.
— Мне на это твое разрешение не нужно! — закричала она. — Ты ведь даже не старшая на самом деле, по какому праву распоряжаешься? Почему я должна тебя слушать?
— А почему тогда я должна оплачивать твою свадьбу? — спросила я в ответ.
— Ты и не оплачиваешь! Думаешь, без тебя не обойдусь?!
— Так обходись, в чем тогда проблема? Ищи деньги, выходи замуж, тащи своего возлюбленного в дом — причем тогда я?
— Не причем!!! — Танремия выбежала, шарахнув дверью об косяк.
— Ничего себе, — заметил Некруев, наблюдавший за сценой.
— А можно без комментариев? — раздраженно спросила я. — Нет, ну что мне с ней делать?! Мне только этого жениха не хватало…
— Ксюша, ты здесь ничего не сделаешь, у нее мозги у самой должны встать на место.
— Я просто очень боюсь, что она что-нибудь учудит.
— Вряд ли ты ее от этого убережешь, — вздохнул он.
Увы, не прошло и двух часов. Раздался звонок от взволнованной Каттер.
— Тут такое случилось!
— Что еще случилось?
— Таню арестовали за кражу!
Я с размаху села на стул под удивленным взглядом Виктора Андреевича и выслушала информацию. Записала на листочек адрес отделения. Сказала Каттер не беспокоиться, положила трубку.
— Мне нужно уехать, сегодня вряд ли смогу вернуться на работу.
— Что-то с сестрой?
— Арестована за кражу.
— Так… Что собираешься делать?
— Пока не знаю. Поеду в отделение, узнаю подробности… попытаюсь ее вытащить.
— Давай я тебя отвезу?
— Да, если можно. Мне кажется, я сойду с ума…
В отделении я долго извинялась, уговаривала и униженно просила следователя и потерпевшую, кошелек которой в магазине попыталась украсть Танремия. Рассказала о сложной ситуации в семье, о проблемах с деньгами. Я выгребла все имеющиеся деньги с карточки и из карманов, предлагая их потерпевшей, что бы она не предъявляла к Танре официальных претензий. Клялась, что буду следить за сестрой и больше не допущу с ее стороны таких поступков.
Танремия не говорила ни слова, она была очень бледна, с остановившимся взглядом, еле держалась на ногах. То ли ее состояние, то ли моя отчаянная искренность, но все благополучно разрешилось и нас отпустили домой, даже не взяв материальную компенсацию. Некруев велел обеим садиться в машину, я села рядом с ним на переднее сиденье, Танремия, по-прежнему не произнесшая ни слова, послушно села сзади.
— Пристегнись, — сказала я ей.
Она так же безучастно закрепила ремень безопасности.
Дома Танремия, так и не заговорив, поднялась в свою комнату. Я пила кофе, пытаясь понять, что мне делать с ней дальше. Наверное, с ней надо как-то поговорить. Но как? Что сказать? Лузза растерянно смотрела в окно.
— Ксю, я понятия не имею, что ей говорить. Я от нее такого никак не ожидала. И про жениха впервые слышу… Он хочет таким образом решить жилищный вопрос?
— Надеюсь.
— Почему надеешься?!
— Потому что если этот жених действительно такой больной на голову романтик, что через месяц уже страстно мечтает жениться за чужой счет и, даже не познакомившись с семьей возлюбленной, переехать в дом к невесте… Танре сказала, что он еще и безработный. Я такое чудо в доме просто не выдержу!
— Да, ты права.
В кухню вошла расстроенная Катя.
— Ксюар, сделай что-нибудь! Она не хочет со мной разговаривать, только повторяет: «уйди»!
Я поднялась в комнату Танре, она стояла у окна, вцепившись побелевшими пальцами в подоконник и стиснув зубы.
— Давай поговорим.
— Уйди.
— Послушай, я не собираюсь тебя упрекать и воспитывать. Просто хочу понять, что с тобой происходит.
— Уйди от меня.
— Почему?
— Я воровка.
В ее негромком голосе было столько отчаяния, что у меня сжалось сердце.
— Неправда. Ты была расстроена, растерялась и сделала глупость, это еще ничего не значит. Мы просто это забудем. А сейчас ты умоешься и ляжешь спать.
Танре не отреагировала на мои слова, но покорно пошла, когда я повлекла ее в ванную комнату. Я включила воду, она смотрела в пустоту и ничего не делала.
— Наклонись к раковине и обопрись. — Сказала я, закатывая рукава свитера.
Как только я смочила ладонь и дотронулась до ее лба, Таня горько заплакала, судорожно вздрагивая. Я осторожно ее умыла, дала полотенце, в которое она уткнулась лицом, продолжая рыдать, отвела обратно в комнату, уложила в кровать. Заснула она нескоро, всю ночь мне пришлось сидеть с ней, гладя по голове и держа за руку, потому что стоило только отстраниться, как она снова в слезах просыпалась. Утром я задремала, когда проснулась, Тани в кровати не было, мне на плечи было наброшено одеяло, а из душевой слышался плеск воды. Она вышла уже твердой походкой, но все еще очень бледная, села на стул, неестественно выпрямив спину.
— Ты не спала всю ночь из-за меня? — спросила она.
— Я нормально подремала, почти выспалась, — соврала я. — Ты как?
— Лучше, чем заслуживаю. Это больше не повторится. Ксюар, я вчера была на тебя зла, но я считаю тебя нашей старшей. Неподчинения больше не будет.
Танремия говорила спокойно и отстраненно, но была как натянутая струна, в глазах у нее застыло чувство вины и обреченность. Она сейчас выглядела взрослой уставшей женщиной, а не восемнадцатилетней девчонкой.
— Танре, все будет хорошо, я постараюсь найти тебе деньги, просто дай мне время, пожалуйста.
— Уже не надо, он меня бросил, — также безучастно сказала она.
— Из-за сорвавшейся свадьбы?
— Сказал, что да.
— Ты же сознаешь, что это не любовь? — осторожно спросила я.
— Да, — вдруг с горечью сказала она, низко наклоняя голову и опуская плечи, словно сдаваясь тяжести непосильного груза. — А где она, любовь? Просто мне она тоже нужна, понимаешь? У меня нет ни друзей, ни семьи, ни любимого мужчины. Я просто хотела не быть всегда только смертью, не руководствоваться только долгом. Мне хотелось обрести хоть кого-то, кому мое существование было бы в радость…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});