Владимир Мясоедов - Море сумерек

Без кукловода нежить не рассыпалась на части, но утратила задор и способность принимать тактически грамотные решения и действовать сообща, превратившись из большого войска в толпу, где все мешали друг другу. Люди и эльфы смогли отступить и под прикрытием оставшихся в строю магов, на несколько секунд задержавших тварей волшебством при помощи воздвигнутых барьерных чар, перезарядить оружие и дать залп. А затем повторить маневр еще раз. И еще. Пока у колдунов не кончились силы. Правда, тогда и мертвецов осталось штук пятнадцать, и их добили мечами, покрошив в мелкую гнилую щепу. «Буратинаторы» тем временем почти расправились со своими врагами, оружие которых все же оказалось недостаточно прочным, чтобы пробить зачарованное железо и камень, а при поддержке с тыла окончательно уничтожили одоспешенных гигантов. Галеры развернулись и попытались уйти. Не успели. Из заработавшего портала темной тучей, сыплющей молниями, вылетел Михаэль, и скелет гигантской акулы, выложенный Асазором на берегу для скорейшего избавления от остатков плоти, раздавило килем одной из них, выброшенной на сушу. От двух других даже щепок не осталось.

Каэль, с удивлением осознавший, что жив и даже не ранен, принялся считать потери. Их оказалось на удивление мало, по той простой причине, что эльф в горячке боя находился на самом острие вражеской атаки. Всего двадцать человек погибли сразу или умерли от ран, не дождавшись помощи целителей. Эльфы остались живы все, хотя перенапрягшаяся Кайлана и утратила на пару недель способности к плетению чар. Даже Асазор, неудачно испытавший на себе новое творение Михаэля, отделался всего лишь переломом плеча, ожогом лица и ушибом копчика. В целом, по мнению бывшего жителя Древнего леса, размен оказался достаточно удачный. Один к пятнадцати. Или больше. Лучшего желать можно, но сложно.

— Не знаю как, но вы справились, — повторил его мысли вслух шаман. — Каэль, тут говорят, ты особо отличился. Проси чего хочешь. В разумных пределах, конечно.

— Портал в Черное озеро настроить можно для начала? — решил проверить степень доброты шамана эльф, по уши забрызганный кровью, свежей и не очень. Последняя его особенно сильно беспокоила, ибо содержимое жил мертвецов могло оказаться не только давно и основательно протухшим, но и ядовитым. — Мне бы помыться и отоспаться, чтобы потраченные магические силы быстрее восстановились, а в окрестностях озера купаться не хочу. Вдруг кто из более-менее разумной нежити на дне затаился.

— Сам его перенастроить не хочешь, что ли? — удивился Михаэль. — Там же все элементарно! И даже энергии много не требуется, раз на ногах стоишь и не качаешься, хватит.

— А разве можно? — оторопел Каэль, по старой привычке опасающийся подходить к дорогим и сложным артефактам без разрешения владельца.

— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил шаман. — Кто-то из девочек Кайланы каждый день домой вроде мотался хахаля своего кормить, если верить жалобам Шиноби на неоправданный расход энергии.

Воин-маг мысленно обозвал себя идиотом.

К себе домой он после боя несся как на крыльях. Хотелось вымыться, надеть чистую одежду, свою-то он стирал по мере необходимости в ручье, но особых успехов на этом поприще не добился, да и Сариэль хотелось, гм, повидать. Воспоминания о мастерстве бывшей гаремной рабыни будоражили кровь, и без того разгоряченную недавней битвой.

— Я вернулся, — возвестил он, вваливаясь в помещение, которое привык считать своим. Вопреки обыкновению эльфийка не бросилась его встречать, не начала расспрашивать о том, чем занимался ее мужчина, командующий собственным отрядом, и даже не поспешила высказать просьбу о выделении некоторой суммы для пополнения съестных припасов. Если бы Каэль не заметил ее в небольшом креслице из бамбука, с печально опущенной вниз головой, он мог бы даже подумать, что Сариэль ушла куда-то. — Что случилось? — спросил он.

— Мотакей умерла, — не поднимая глаз, ответила его сожительница.

— Кто? — удивился воин-маг, не знавший ни одной перворожденной с таким именем. Да и людские женщины были известны ему наперечет. Хотя бы по той причине, что все население Сумеречного леса можно было запомнить в лицо без особых усилий.

— Канамот. — Сариэль наклонила корзину, в которую был устремлен ее взгляд, и стало видно, что там на дне лежит выгнувшаяся дугой, будто пытающаяся достать задними лапами до затылка, магически измененная кошка. — Она уже три дня ничего не ела и не желала сходить с рук. А сегодня с утра начала гадить кровью, и вот…

Голос эльфийки дрогнул и оборвался.

— А, понятно. — Каэль успокоился. Смерть животного была им ожидаема, а единичный случай контакта с умирающим неразумным эмпатом не мог причинить девушке особых проблем. — Ладно, выкинь ее в чан с отходами, чтобы не завоняла. И нагрей воды, мне надо вымыться и тебе то…

Эльф осекся и сам не понял, как оказался у порога в боевой стойке с обнаженным клинком. На мгновение ему почудилось, что по воле злых богов он вернулся в бой и теперь находится на расстоянии вытянутой руки от скалящего зубы в гримасе умертвия.

— Ты! — прошипела Сариэль, чьи миловидные черты исказил гнев, превратив ее лицо в чудовищную гримасу. — Да как смеешь ты! — Девушка не могла говорить, захлебываясь от избытка злобы, буквально душившей ее.

Бывший пограничник Древнего леса просканировал нежданно-негаданно появившуюся угрозу, вспомнил, что он вообще-то далеко не последний воин и маг, и рассеял заклятие молнии, уже практически готовое сорваться с пальцев левой руки. Возможно, Сариэль была несколько неадекватна, но она оставалась слабой, почти не владела искусством волшебства и неспособна была причинить ему вред.

— В чем дело? — потребовал объяснений Каэль. — Я, демоны тебя дери, только что из боя, усталый, покрытый с ног до головы Бездна знает чем, но заслуживший от лорда Михаэля награду, вернулся домой, а ты встречаешь меня так, будто являешься законной женой, а не взятой из сострадания содержанкой, обязанной принимать в доме любовниц своего сожителя, вышедшего из низшего сословия, вместе с родней!

— Да чтоб ты провалился со своими деньгами, упырь! — от души пожелала ему эльфийка. — Швырнуть Мотакей к отбросам! Единственное оставшееся дорогое мне существо! Видеть тебя не желаю!

— Ох, — тяжко вздохнул порядком утомленный Каэль, понимая, что продолжение будет не лучше. — Ну давай ее похороним. Тем более, чтобы вырыть могилку для такого тельца, хватит одного слабенького заклинания. Только извинись сначала за свои слова.

— Дурак. — Сариэль наклонилась к корзине и нежно погладила мертвого зверька по шерсти. — Мне не за что просить прощения. Для тебя я всего лишь смазливое личико и длинные ноги. Ну и то, что между ними. Выказываю покорность, готовлю, глажу, стираю и подчиняюсь всем желаниям — хорошо. Нет — всегда можно выгнать и заменить на любую доступную девку хоть из наших, хоть из краткоживущих. Молчи! Сегодня я скажу тебе все, что думаю, и уйду. Без еды не останусь, в пустыне много мужчин, но нет еще изобилия жриц продажной любви. Тем более таких опытных и терпеливых, как бывшая обитательница гарема эльфийского аристократа. Может, люди грубы и вонючи, но после вас, о великие волшебники, цвет и гордость расы перворожденных, очень хочется стать десятой женой в шатре самого поганого гоблина, который только есть в этом мире. Он хотя бы увидит в своей новой игрушке живое существо, а не дышащую куклу!