Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик
И тут Гримдор, спрятавшись за одним из контрфорсов караулки, не веря своим глазам увидел, как вниз по ступеням катятся груды костей, а вместе с ними изрубленные, обезглавленные тела.
Сверху шел кто-то, способный убивать мертвоходов раз и навсегда.
Глава 25
Дагна крепко сжал челюсти, чтобы не выругаться от досады, когда потревоженная гермозатвором гремящая лавина начала съезжать вниз по лестнице. Черепа будто демонические кастаньеты отбивали нестройный ритм, прыгая по ступеням, сталкиваясь друг с другом, ударяясь о стены. Словно страшные привратники, не имеющие языков и голоса, радостно, наперебой торопились возвестить новым хозяевам Яруса о прибытии гостей.
И судя по тому, что чуткий слух дварфа уловил, как где-то внизу костяной ритм нарушился, наткнувшись на какую-то преграду, хозяева уже спешили на долгожданную встречу. Весь план тихого проникновения на Ярус приказал долго жить.
Быстро окинув взглядом отряд, Дагна заметил, как в глазах людей плещется ужас. Побледневшие лица блестели в холодной испарине, а руки до скрипа сжимали оружие, но дварф понимал, что силы в этой хватке осталось немного. Медлить было нельзя, еще немного и гермозатвор запечатает их на Первом Ярусе, обрекая на медленную смерть.
- За мной, быстро! – рявкнул Дагна, подавая пример остальным и первым ступая на лестницу, расшвыривая пинками обглоданные костяки.
Люди повиновались машинально, безоговорочно веря своему командиру, и преодолели первые двадцать шагов на негнущихся ногах, ведомые одним лишь приказом, словно бездумные куклы.
Тяжелая дверь захлопнулась, чуть было не прищемив заднюю ногу замыкающей, упирающейся лошади, и, если бы не Нодур, который поднырнув здоровым плечом под ее брюхо, вытолкнул животное, быть беде. Поспешив забрать высунувшийся из стального массива двери ключ, старшина занял свое место впереди.
- Вперед, ребята! – шепнул Дагна. – Надо пройти лестницу, во что бы то ни стало, иначе нам крышка.
Движение давалось с трудом, люди будто одеревенели. Давящий мрак подземелья, наполненный эхом перестука сползающих по ступеням костей, и утробное завывание приближающихся тварей взывали к самым потаенным, животным страхам, уходящим в глубину веков, когда все, что отделяло людей от смерти был яркий огонь и плохо заточенная палка. Все естество их противилось идти навстречу таящейся во тьме смерти и требовало немедленно бежать, и как можно дальше.
Дагна все это прекрасно понимал - он помнил себя на глубинах Аусгора, помнил и бальгров. Если сейчас же что-то не предпринять, несмотря на всё мужество его товарищей, слепой и безжалостный таран паники неминуемо разобьет стену щитов.
И тогда владыка Дренг-ин-Дара тихонько запел.
- Раз-два, звон топора,
Мы без страха идем на врага,
Раз-два, бей и круши,
Удаль и силу свою покажи,
Раз-два, грохот и треск,
Пусть враг увидит копья яркий блеск,
Раз-два, вместе идем,
Всё по плечу, потому и поём!
Раз-два, грохот сапог,
Шаг мы чеканим во всю силу ног!
Раз-два, вот и нет никого,
Так и споем всем печалям назло!
И нехитрая, даже простецкая, песенка сделала свое дело. Когда Дагна начал заново, первыми подхватили «раз-два» Фред и Аэсон, как Дагна и ожидал от бывалых егерей, а за ними и все остальные. Тихонько, сперва неуверенно, а затем все веселее, но все так же стараясь не шуметь. Даже не оборачиваясь, дварф ощутил, как люди встряхнулись. Шаги стали увереннее, они перестали спотыкаться о каждую ступень. Успокоились и перестали упираться лошади, мгновенно уловив перемену в настроении ведущих их людей.
Голоса всё еще подрагивали, но отряд упорно, словно заклинание, пел и пел солдатскую песенку дварфов. Нодур, шедший рядом с Дагной, поглядел на него сверкающими глазами, но ничего не сказал, лишь восхищенно качнул головой, и продолжил петь вместе с остальными.
Гул снизу становился все ближе. Лестница делала небольшой поворот, который, судя по отметкам на стенках, предвещал середину спуска. Ощущение было такое, что гудело и ворочалось какое-то огромное многоногое и многорукое существо, расталкивая костяки в стороны.
- Сейчас начнется, парни, - глухо произнес Дагна. – Руку крепче! Не дрожать!
И оно началось. Мертвецы, нагоняя перед собой костяную волну, вывалились из-за поворота, падая и переползая друг друга, протягивая иссохшие руки, разевая в жадном порыве голодные, зубастые рты. Каждый норовил побыстрее дорваться до живой плоти во что бы то ни стало. Хрип, вырывающийся из их глоток, был жалким, слабым и никак не походил на тот грозный рык, который навсегда запомнил Дагна.
- Окс двергур! – выдохнул Дагна.
- Двергур хадад! – горячо прошептала его маленькая дружина.
Копья Олафа и Роба вонзились в грудь двух самых прытких мертвецов. Все, как учил командир – поперек рёбер, чтобы не пропороть тела насквозь. Сильный толчок, и мертвые дварфы рухнули навзничь, опрокидывая тех, кто лез следом. Минус и Ноч на флангах следили за тем, чтобы враг не подобрался к копейщикам слишком близко. Вот один из мертвецов все же сумел пройти вдоль стены, но только чтобы рухнуть с размозженной головой от ударов клевца старшего О’Тола. В это время Дагна и Вил проделывали в толпе противника широкую просеку, и отряд двигался дальше. Время от времени барон добивал тех, кого не в силах было уничтожить оружие товарищей, дварф же в это время продолжал перемалывать мертвецов по центру.
- Береги силы! – ворчал Дагна, когда Вил в очередной раз вместо укола наносил широкий удар. – Береги силы, вонючий пепел!
Барон кивал, брал себя в руки и продолжал колоть.
Тела мертвецов падали под ноги отряду, и прежде, чем по ним проходили сапоги или переступали копыта, каждому доставался удар топора Дагны или меча Вильямина. Нельзя было оставлять недобитков позади. Скольких они уже сразили? Десять, двадцать, тридцать? Мертвецы не кончались. Все новые лезли, оскальзываясь на костях, падая и вновь поднимаясь.
Дагна заметил, как Вильямин уже тяжело дышит, и как все медленнее поднимается его меч.
- Минус! Смени барона!
Вил без сожаления передал Синий клинок в руки подскочившего молодого воина, схватив его щит и клевец, и нырнул на левый фланг.
- Держись, ребята, держись! Окс двергур!
- Двергур хадад!
Сколько так продолжалось Дагна не знал. Даже его неутомимые мышцы стали наливаться свинцовой тяжестью, и он все чаще сперва принимал мертвеца на щит, отталкивал, а затем уже рубил топором. Вот место Минуса занял
