По следу пламени - Доктор Вэнхольм
Выслушав его и узнав, что двое охотников, Стефан и Хаджар, сейчас находятся в лесной хижине и сегодня понесут им дичь, наши герои поведали, что паломники, коих они кормят, являются отнюдь не простыми паломниками, а культистами, ответственными за погромы в Империи и сожжение Гриобриджа. Джэкар после этих слов моментально почернел лицом. Тень раздумий накрыла его, а затем он, не источая яркой злости или чего-то ещё, просто спокойно сказал:
- Если уж вы преследуете их, - «соколы» всё же поведали ему об их цели. – То покончите с ними раз и навсегда, чтобы эта дрянь больше никогда не появилась в наших землях.
***
К хижине охотников, стоящей где-то на отшибе в лесу, наши герои добрались на закате. Лошадей и повозку было решено оставить в деревне, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Уходя всё дальше по сужающейся тропинке, «соколы» видели, как заросли травы становятся всё гуще, кромка мха покрывает растущие всё ближе и ближе друг к другу деревья. Тем не менее, протоптанная дорожка хорошо просматривалась среди примятой травы, так что путь можно было найти достаточно легко.
Сама же хижина стояла чуть поодаль от тропы, но благодаря фонарю на крыльце выглядела довольно ярко на фоне сереющего леса. Несмотря на опускающийся сумрак, разглядеть её было не сложно. Вокруг было тихо. Из живности только насекомые, ползая, копошились в земле.
Сквозь отворённые ставни виднелся пустоватый интерьер. Ни о каком постоянном жилье здесь и речи не шло – исключительно крыша над головой. Из мебели внутри находились разве что потрёпанный стол и два стула. В остальной части комнатушки, разложенные и развешенные на крюках, лежали тушки животных и их шкуры. Разделка происходила снаружи. Окровавленный пень, служащий столом, воткнутый в него нож – вряд ли бы эти места посетил какой-нибудь случайный воришка, так что за вещи можно было не беспокоиться.
Пока наши герои осматривались вокруг, раз уж внутри не было хозяев, к ним вышли сами охотники. Они ничуть не скрывались, идя к хижине и таща за собой тряпичную волокушу, наполненную тушками местных обитателей.
Один из них был типичным южанином, при том довольно молодым. Загорелая кожа, чёрные волосы и короткая бородка, тёмные, слегка выпученные глаза, пушистые брови. Лицом он был не красив, но и не уродлив. Черты выглядели обычно, даже заурядно: большой нос, массивные губы и округлый подбородок. На коже не имелось никаких отметин, никаких шрамов. Она лишь блестела от пота и слегка налипшей грязи.
Второй был никто иной, как чистокровный сугариец. Или сагариец. Кто их сейчас разберёт… Бородач-южанин со смоляными волосами, неестественно бледный в сравнении со своим коллегой. Морда лица у него была, как и у всех его собратьев, крупная и не слишком красивая. Морщинистая, создающая вид, будто он вечно недоволен. Борода, как и у всех остальных дварфов-южан, длинная, ухоженная, даже здесь в лесу, аккуратно постриженная и заплетённая тремя косичками. Волосы также длинные, косматые и тоже заплетённые в косу.
Чужаков у своей хаты охотники видеть были не слишком рады. Красноречиво наставленный на «соколов» арбалет прямо говорил об этом. Мужики отложили свою волокушу, взялись за оружие и, держась, на расстояние сразу же спросили, кто есть незваные гости такие, и что им нужно. Надо сказать, что мужики крикнули об этом весьма грубо и не слишком стесняясь в выражениях, помянув и эльфийскую матушку и погибшего орочьего хана.
Но если для Орикса это не имело ровным счётом никакого значения, ведь он был крайне далёк от кочевой культуры, то Галантий, оказавшийся довольно близко к ним, воспринял это как личное оскорбление и церемониться не стал. Вытащив свой дешёвенький кинжал, – трофейным он, конечно, жертвовать не стал, - эльф пренебрежительно бросил его в одного из охотников.
Поняв, что только невинного убийства им сейчас не хватало, полуорк предпринял решительную попытку. Увидев, как его спутник достаёт из-за пояса оружие, он мигом прошептал коротенькое наречие и выставил руку в сторону хозяев хижины. Прямо на пути уже летящего кинжала, облегая стоящих охотников, возникла серебряная плёнка, удивительно твёрдая по своим свойствам. Стоило оружию соприкоснуться с ней, как на всю округу эхом раздался металлический звон, немного оглушивший как самих охотников, так и Орикса с Галантием.
Благо, что охотники правильно поняли действия полуорка и стрелять не стали. Иначе, одним трупом сегодня могло быть больше. Хотя, кто знает, что было бы лучше для Галантия. Ещё не доезжая до плато, и он, и постепенно теряющая силы Кора, ещё не обратившаяся собой обратно, получили знатных тумаков от демонокровной. Конечно, выкидывать их из отряда она не собиралась – каждый неподвластный Биллу солдат был на счету, но оставлять такое самоуправство было нельзя. Разумеется, девушка понимала, что найти такой способ выбраться из заваренной передряги, чтобы обошлось совсем без последствий, в считанные секунды оказалось сложно. Однако саму передрягу можно было и не создавать. Сейчас, пока они шли к своей цели, парочка «соколов» отделались лишь предупреждением, однако стоило произойти ещё одной серьёзной выходке, и оба бы остались в деревне заниматься припасами. На этот раз, сначала услышав, а затем и увидев то, что вытворил Галантий, Марисса предпочла его обездвижить одним небольшим заклинанием: пущай отдохнёт несколько минут – а уже затем крикнула, чтоб все успокоились.
Говоря об Ориксе, вы же помните о том, как ваш покорный слуга упоминал, что пробуждение его источника обусловлено фактором нестабильности? Применение чародейских сил, как и в прошлый раз в Стоунхилле, не прошло для него бесследно. Однако, если тогда всё обошлось появлением на коже странных колдовских рун, значение которых невольный маг так и не узнал, то в этот раз нестабильность подействовала куда более прямолинейно и болезненно. Когда щит рухнул, а сам Галантий повалился на землю, сражённый демонокровной, Орикс вдруг почувствовал, как его ноги становятся ватными, затем немеют вместе с руками, на которых становится просто невозможно согнуть или разогнуть пальцы. Чуть пошевелив головой, полуорк ощутил, как всё его тело пронзают сначала лёгкие, а затем всё усиливающиеся и наращивающие боль покалывания. Всё это длилось недолго,
