Сиреневый ветер (СИ) - Владимиров
— Валяй, — лениво кивнул отец и продолжил разговор с Шельви.
Нермие подходил нарочито медленно, словно давая время убежать, Алрефе бы рад, только ноги не слушались и едва заметно держали. Не отводи взгляд, не отступай. Раззадоришь — сделаешь только хуже. Да как тут держать себя в руках? Страшно. Очень страшно. Тощий, болезный ребёнок против тренированного почти совершеннолетнего лба. Алрефе схватился за грудь — опять закололо сердце, во рту появился привычный и мерзкий привкус крови. Нет, только не сейчас. Хорошо, что он сегодня ещё не ел…
— Хватит показушничать! Никакой жалости ты таким цирком не вызовешь! — прикрикнул брат и пнул в живот.
Алрефе упал, в глазах потемнело, но он всё равно пытался смотреть Нермие в лицо. Тот двумя махами сбил в стороны руки Алрефе, для верности ударяя пяткой в локтевые сгибы, пнул в бок так, что хрустнули рёбра, а после поставил ногу на шею. Давил всё сильнее, с улыбкой слушая хрипы, смотря на тщетные попытки убрать ногу. Куда там — такими спичечными ручонками Алрефе ему даже палец сломать не сможет.
Из последних сил, уже почти потеряв сознание, он поднял руку. Вспышка. Нермие с лёгкостью разбил атаку щитом, но всё равно от неожиданности сделал шаг назад. Хватая воздух, Алрефе всё ещё лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание.
— Это было заклинание? — почти с интересом уточнил Вильхен.
— Похоже на простейшую форму стрелы, — подтвердил Нермие.
— Из этого всё ещё может выйти толк?.. — спросил сам себя. — Посмотрим. Сможет снова что-то сотворить — отдадим всё же в школу. Колдунцы на побегушках тоже иногда пользуются спросом.
— Даже колдунцу нужно пройти посвящение, — напомнила Шельви. — А это может откинуться, как только спустится в червоточину. Даже пары дней не выдержит. Тот, кто будет на регулярной основе пользоваться даже простой магией, должен иметь хоть какую-то выносливость.
— С каких пор тебя беспокоит жизнь этого?
— Меня беспокоят ресурсы, впустую выброшенные на то, чтобы это вырастить.
В каком-то смысле мать относилась к Алрефе добрее всех, по крайней мере называла «он», а не «оно» и «это». Всё ещё видела в младшем сыне личность, а не вещь.
— Не обеднеем. С тем же успехом могли завести домашнее животное. Но тут хоть есть шанс остаться в плюсе. Выживет — вернёт каждую потраченную на него монету. Это пока неважно! Одна удачная тычка ничего не значит. Нер, вынеси мусор, надоело видеть эти кривляния на полу.
Брат кивнул, нагнулся, схватил Алрефе за волосы, чтобы приподнять, и в таком виде по полу поволок до комнаты, по пути пересчитав бессильной тушкой ступеньки. Швырнул на пол, вырвав клок волос, хлопнул дверью и ушёл. Если бы не обсуждение, прерванное очередным занятием, Нермие обязательно задержался бы и хоть пару раз наподдал, но сегодня он торопился вернуться.
Алрефе с тихим стоном перевернулся на спину. Из-за сработавшего заклинание приступ немного отступил. Сил встать всё равно нет, но лучше сломанные рёбра и синяки, чем если опять начнёт тошнить кровью. Хорошо, что пока родственникам ничего не нужно, он предоставлен сам себе. Можно отлежаться.
«Если бы ты только захотел, смог бы ударить сильнее. И тогда он не успел бы отразить».
— Тогда бы я его ранил, — прошептал одними губами. — Не хочу. Достаточно же просто спугнуть. Делать больно… Неправильно.
Его первое заклинание всё равно стало атакующим. Даже если никто не пострадал, это всё равно очень расстраивало.
«Так считаешь только ты. Смотри — все вокруг причиняют кому-то боль. Это нормально, правильно, естественно. Выживает сильнейший. Сильнее тот, кто может прогнуть под себя остальных. Подчинить, запугать, убить. Тобой перестанут пренебрегать только тогда, когда начнут бояться. Чтобы боялись, ты должен делать больно».
То, что нашёптывала тьма, являлось истинным для этого мира, но отчего-то неприемлемым для Алрефе. Он сам не понимал причины. Ведь с детства учили иному. Ведь на самом деле не желал быть половой тряпкой. Ведь не хотел разочаровывать родителей. Так что же с ним не так? Откуда такая трусость и… То, что другие с презрением называли добротой. Алрефе не знал, что именно значит это слово. Наверное, что-то плохое. Какую-то болезнь или просто нечто ущербное, позорное, ненормальное.
— Значит, нет смысла выживать.
Отсюда в окно виднелся только кусок сероватого ясного неба. Неужели так везде? Из разговоров взрослых он знал, что существуют другие миры. Родители ещё поначалу упоминали, что младший слишком мягок, как те демоны, которые росли вне родины. Потом уже поняли, что дела обстоят гораздо хуже. Но что такое это «вне родины»? Где оно? Какие демоны там? Может, родись Алрефе в другом мире, для него всё же нашлось бы место? Вот бы оказаться за пределами родного города. Уйти настолько далеко, насколько хватит сил.
Побитый ребёнок, смотревший в небо, совсем не хотел отплатить, отомстить тем, кто над ним издевался, подсознательно понимая — они не могли поступить иначе, ровно как он не мог уподобиться им. И просто мечтал найти свой дом. Место, где его примут таким: сочувствующим, добрым, желающим созидать, а не разрушать.
Детские мечты, как и розовые очки, бьются стёклами внутрь. Поэтому Алрефе понимал: самое выполнимое, приближённое к реальности желание — умереть, не дожив до шести. Быть сожранным тьмой. Тогда не придётся причинять никому боль. Но жизнь достаточно коварна, чтобы подготовить нечто куда хуже.
Глава 29. Дружба гадюки и соловья
За первым заклинанием шло второе, третье… Алрефе смог доказать, что та атака не была случайным выбросом магии, что у него действительно есть некоторые способности. Это мало изменило его положение дома, ведь презирали не только за неспособность колдовать. Здоровье постепенно начало выправляться: тело, которое с возрастом могло выдерживать больше магии, и регулярное сотворение заклинаний спасали от избыточного заряда. А вот доброта деваться никуда не спешила, оставаясь позорным клеймом.
На следующий год Алрефе пошёл в школу. Обычно демоны отправляли детей учиться в пять лет, а если кто-то начинал в шесть, значит, он отстающий. Стало ли это поводом для насмешек? Конечно! Задирать пытались даже те, кто откровенно не тянул учебную программу. Какая разница, что настоящий отстающий тут ты? Ведь вот тот длинный на год старше, а ещё не машет кулаками в ответ. Его можно толкать с лестницы, выводить из себя любыми способами, на какие хватит фантазии, подкладывать магические ловушки — в ответ либо проигнорирует, либо попросит оставить в покое, либо уйдёт куда-то — спрячется.
Выходки одноклассников не злили, скорее раздражали — он просто пытался спокойно читать, учиться, и печалили
