Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Олегович Смекалин
В то, что это несчастье обрушилось на него случайно, Чен не верил. За настоятелем была известна манера калечить не понравившихся ему учеников. Так что колченогих и кривобоких среди послушников оказалось уже около десятка. А вот за что он невзлюбил конкретно Чена, можно было только гадать. Возможно, просто за внешний вид, ибо был послушник точной копией Сына Неба в молодости. Собственно, он ему сыном и приходился, но от чем-то проштрафившейся наложницы. В результате император детей от нее не признал, а саму сослал в глухую деревню и насильно выдал замуж за какого-то крестьянина из нищих иммигрантов. Вот тот детей признал всех и сразу. Но магические способности у Чена были явно не от официального отца.
Когда крестьянский сын Чен Су проходил конкурс послушников, на его происхождение внимания не обратили. Было бы на что обращать! А вот магическими способностями и крепостью тела он среди других послушников выделялся. Вот тут-то настоятель и решил покопаться подробнее в его происхождении, а потом и этот показательный урок случился. Один из сыновей императора кэром уже был, так нужен ли второй, к тому же непризнанный? Задач с неоднозначным решением лаоши Лун не любил.
Однажды утром Чен большими ножницами аккуратно подстригал траву в дальней части парка. Газонокосилок настоятель принципиально не признавал, а магию использовать запрещал. Целью работы было не только выравнивание травы, но и приведение послушника в состояние активной медитации. Так, по крайней мере, лаоши Лун выразился. Поэтому Чен полз вдоль небольшого пруда на четвереньках, подволакивая левую ногу и припадая на правую руку, одновременно щелкая ножницами и мечтая о том, что когда-нибудь и мудрому настоятелю кто-нибудь что-нибудь жизненно важное отрежет. Желательно при его, Чена, участии. По-другому медитировать не получалось.
Вдруг в какой-то момент до него дошло, что он не только сам с собой разговаривает, а вроде как какой-то посторонний голос слышит. И даже не слышит, а чувствует. Но понимает. Вот сейчас этому голосу, похоже, надоело, что «медитирующий» Чен мало на него внимания обращает. Ругаться еще не начал, но раздражение уже заметно.
— Эй, ты, болезный! К тебе обращаюсь! Кончай дурью маяться, подходи поближе! Или подползай, если по-другому не умеешь! А то мне тяжело с тобой говорить, еле дотягиваюсь.
Не упал Чен только потому, что и так уже почти лежал. Мысли в голове взвились на дыбы, даже опередив волосы. Что это с ним творится?!
— Эй! Ты полегче! Нельзя так заполошно орать! Оглохнуть можно и голова болеть начинает. Ты спокойнее. Про себя фразы проговаривай и мысленно от себя их толкай. Это же азы ментального общения! Чему вас тут только учат?!
Вообще-то ментальному общению учат только магов соответствующей специализации, которых в монастыре отродясь не было, но спорить с голосом послушник не стал.
— Медитировать с садовыми ножницами тут учат, — буркнул он в ответ и совсем тихо добавил: — А еще больше — терпеть, когда тебя калечат…
— Эй, а тебе действительно здорово досталось. Кстати, как тебя зовут? А то «эйкать» надоело.
Но тут в Чене сработали стереотипы, и снова взвыл инстинкт самосохранения.
— А зачем тебе мое имя?! Власть надо мной получить хочешь?!
— Сказок страшных начитался, маг великий? Власть или есть или ее нет, имя тут ни при чем. Твой настоятель тебя гоняет не потому, что имя твое знает. Он тебя может и «дураком» назвать, все равно как миленький побежишь. Впрочем… конечно, можно сделать вид, что не понял, что он тебя зовет, а не сам представился.
Пока голос философствовал, Чен быстро и воровато огляделся вокруг. Не прячется ли в кустах злой клыкасто-когтистый кабан Фэнси или обманщица Кицунэ? Никого не заметил, но это ничего не гарантировало. Зловредные духи, когда хотят, очень хорошо прятаться умеют. Он, по крайней мере, ни одного в жизни так и не видел…
— Ты где? — наконец спросил он. — И ты кто? Покажись!
— Я и не думал прятаться. Иву на берегу видишь? Это я и есть. Я — как это в вашей мифологии называется? — дух дерева. Пэн-хоу. Да, будем считать, что Пэн-хоу!
На берегу пруда действительно росло несколько ив. Ближайшая чем-то неуловимо от остальных отличалась. Возможно, тем, что раньше ее здесь не было. Парк в монастыре небольшой, он все деревья в нем помнил. Ив с этой стороны пруда раньше было только две. По крайней мере, две недели назад, когда он берег дерном укреплял, ему только две ивы на глаза попадались. А теперь явно три. Или у него… Что именно у него — Чен предпочел не задумываться. Ну не могло такое громадное дерево за две недели вырасти!
— По-моему, я это дерево… тебя… тут раньше не видел…
— Я не всякому на глаза показываюсь! А тебя мне просто жалко стало. Здоровья от природы много получил, а весь поломанный и недолеченный. Магический потенциал большой, но аура развита еще более криво, чем кости срослись. Садись рядом спокойно, посмотрю, может, исправить получится.
Поверить в доброго духа очень хотелось. Собственно, ни на что, кроме чуда, надеяться Чену не оставалось. Но страшно! А вдруг все-таки это паук Кумо в ветвях притаился и его лживыми разговорами подманивает? Сквозь листья же ничего не видно. Хорошо хоть, что имени своего так и не сказал! Если что, можно убежать будет. Попытаться…
В этот момент над монастырем прогремел усиленный магией голос:
— Послушник Чен Су! Немедленно к настоятелю! Бегом!
Бедняга невольно вздрогнул. И здесь его настоятель спалил! Но неожиданно успокоился и принял решение. Хуже гада, чем лаоши Лун, не существует! А этот дух его, похоже, не уважает. Значит, дух — хороший!
— Слышишь, зовут меня. Я попозже приду, как освобожусь!
Вернуться удалось сильно «попозже», практически ночь уже наступила. Весь день настоятель гонял его с пустячными поручениями, например, трижды за разной ерундой в деревню отправлял. Были бы ноги
