Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Олегович Смекалин
— Эрих Зуммер? Как же, помню. Я всех служителей науки и искусств знаю. Так это что, актерское мастерство?
— Нет, насколько я понял, актерские приемы тут не помогают. Надо в роль полностью вжиться, самому себя героем почувствовать.
— Все-таки боевая форма получается? В смысле обманная… А ты во что-нибудь еще превращаться не пробовал? Хотя да, в дракона… А кроме дракона?
— Погоди, теперь моя очередь вопросы задавать. Как так могло выйти, что на меня сразу столько кэров напало? Это же не вызов на дуэль? Да и что это за дуэль, когда столько сразу на одного?
— Королева Эрма для гарантии прочного мира предложила, пока нет войны, считать всех кэров рыцарями единого ордена. Ты же сам должен был это слышать. А устав ордена наверняка, как и все, не читал! А там есть раздел «Исключение из ордена», согласно которому тот, за исключение которого проголосует больше половины рыцарей, должен быть казнен. Вот тебя и исключили.
— Это как же? И почему я об этом не знал?
— Сообщить тебе как раз на площади собирались. Посмертно. А как вышло…
Оказалось, все было сделано обычными дипломатическими маневрами. Кэрам Востока в принципе все равно было, но Эрма их убедила. Нионцам пообещала всю кровь дракона отдать, а в Брахмане просто подкупила их духовного лидера Сатьи-Саи-Ути-Бабу, который за деньги все что угодно продать готов, тем более то, что ему не принадлежит. Тот еще фрукт! Объявил себя аватарой Викши, забыв того спросить (в голосе богини проскочил намек на смешок). Но талантливый актер, в Брахмане его слово — закон. Вот он и заявил, что не должны кэры боевую форму иметь, отличную от благородных кшатриев. Наивных кумлякцев она силлогизмами запутала. Являются они сами рыцарями? Являются. Могут в дракона обращаться? Не могут. Значит, тот, кто может, рыцарем не является! У чинцев же голоса поровну разделились, но у них так всегда и бывает. Если один монастырь за, то другой против. В этот раз против Николаса Тайянь-Шаньский монастырь голосовал. Ну а на Западе он слишком недавно рыцарем стал, чтобы кэры к нему привыкнуть успели. Да и репутация у него, мягко сказать, неоднозначная. Для них как монарх скажет — так и будет. В общем, голосов Эрма набрала достаточно, опыт проведения парламентских выборов сказался. Ну а Отто быстро смекнул, что к чему, и в первые ряды пошел. Под такую уступку все свои условия по договору выторговал. Война-то закончилась, дракон-отморозок только имидж портит.
— А Эрме-то это зачем? — так и не мог понять Николас.
— Так мало того что ее кэры воевать с тобой теперь боятся и планы ты ей все порушил, так еще сыну и наследнику по ночам дедушка мерещиться стал. «Верни моих кэров!» — у него требует. Непонятно, что с Тристумом теперь делать: успокоительным поить, на курорт отправить или уже в дом для душевнобольных прятать пора?
В общем, получалось, что своей нестандартностью перебаламутил он весь мир, и сильные этого мира, у которых и так все хорошо было, решили от него избавиться. И богам он как кость в горле, одна Целиция радуется, статус «экспериментальной модели» для него выбила. Что, правда, проблем для него не уменьшило, теперь другие боги ему всяческие неприятности не по злобе устроить пытаются, а для лучшей проверки его возможностей в экстремальных условиях. Это настоятель Лун, зараза, такую формулировку придумал. Три пиктанских кэра из четырех убитых — его были.
Но ничего. Он им сам такой экстрим устроил, да и продолжает устраивать. Куда ему тогда богиня двинуться посоветовала? К Ути-Бабе в ашрам — санкхью изучать? Мол, единственный «мистификатор» там — сам Баба, других рядом с собой он не терпит, конкуренции опасается. Так что остальные — честные фанатики. Вот Николас им там и устроил…
Но сначала вспомнились ему вдруг несколько более поздние события.
ГЛАВА 1
Сосны плачут смолой. А чем плачут плакучие ивы?
В небольшой горной долине в районе истока великой Фиолетовой реки — Юзи-Хе с незапамятных времен стоит знаменитый монастырь Тайянь-Шань. Собственно, в долине расположены деревня и рисовые поля, сам монастырь построен на каменистом уступе горы и соединяется с долиной узкой извилистой тропой. Этот монастырь — небольшая, но неприступная крепость и одновременно тренировочный лагерь. Но, конечно, в местном стиле: больше половины его площади занимает сад-парк для медитаций. Здесь никогда не было много монахов, но те, кто есть, — лучшие бойцы и маги Поднебесной империи. Каждый год в монастыре добавляется по одному новому послушнику, прошедшему самый жесткий отбор среди большого числа претендентов. К конкурсу допускаются все желающие без сословных ограничений, требуется только талант, поэтому среди претендентов большинство составляют юноши из бедных семей. А так как в данном мире способности к магии считаются потомственным свойством аристократов (все по-настоящему сильные маги в конце концов выслуживают дворянство, что тут причина, а что следствие — понять сложно), послушников из крестьян вполне официально величают «ублюдками».
Но даже для знатных послушников переход в монахи был головокружительным успехом. Ибо целью монастыря являлась подготовка одаренных магов и воинов к тому, чтобы стать кэрами. И только кэры становились полноправными монахами в этом монастыре.
Послаблений наставники-кэры не делали ни для кого. Жизнь послушников была подчинена жесткому распорядку, практически круглосуточно они укрепляли свое тело и дух, развивали магические способности. Тренировки чередовались с медитациями, и весь этот изнуряющий труд осуществлялся только ради того, чтобы один раз в год все они собрались в небольшом монастырском храме всех богов в надежде, что делающий выбор небожитель остановит свой благосклонный взор на ком-нибудь из них.
Надо сказать, что эта система небезупречно, но работала. Сейчас в монастыре было трое монахов-кэров, а еще пятеро бывших монахов были отозваны Сыном Неба к мирской жизни для службы в столице. Очень почетной службы, все они стали видными мандаринами и гордостью всего народа. Да и монастырь получал от центральной власти очень хорошее финансирование, так что, скорее, монахи содержали расположенную в долине деревню, а не наоборот. То, что все три кэра-наставника в монастыре придерживались аскетического образа жизни, было их личным выбором, а не необходимостью. Настоятель — господин Лун считал, что монахи должны быть во всем примером для послушников.
Послушник Чен, выполнявший в последнее время функции садовника или даже лесничего (как уже отмечалось, деревья в монастыре предназначались для медитаций, а не для урожая), был целиком и полностью согласен с этим
