Пропавшие в лесах Нетландии - Эйден Томас
– Медсестрой, как мама, – пожала плечами Венди. – Думаю, большинство детей хотят быть похожими на своих родителей. А быть медсестрой куда интереснее, чем банкиром, – сморщив нос, добавила она.
– А чего ты хочешь сейчас?
– Хм-м. – Венди рассеянно погладила ухо медвежонка. Она подумала о формах и брошюрах у себя в комнате. О плане обучения на медсестру. О плане на медицинский бакалавриат. – Не уверена, что знаю точно, – призналась она. – Может, доктором? – Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Она впервые сказала о своей мечте вслух. – Но я еще не решила. Для того и нужны колледжи, верно?
Питер погрустнел и занялся изучением собственной ладони.
– А ты? – спросила у него Венди.
– Я? – нахмурил брови Питер. Он коротко хохотнул без тени веселья.
– Ага, ты когда-нибудь мечтал о том, чтобы повзрослеть? – настаивала Венди.
Питер помотал головой:
– Нет, я не могу сделать этого – или же это не предусмотрено.
– Но все думают о своем будущем, – сказала Венди. – Значит, ты всегда хотел быть Питером Пэном? Или кем-то еще?
– Нет, такое желание меня не посещало. Я всегда был Питером Пэном, мальчиком, который никогда не повзрослеет. Я живу в Нетландии, где может осуществиться любая моя мечта. Я могу стать пиратом, исследователем, подводником, – перечислил он, глядя в окно. – Со взрослением приходит ответственность: школа, работа, взрослая жизнь и постепенное умирание…
– Но тебе же приходится присматривать за пропавшими детьми, – заметила Венди. – А это большая ответственность, разве не так?
– Да, но это еще и весело, – возразил он и в задумчивости закусил щеку. – В Нетландии я мог делать все, что захочу. Я был свободен.
– Но так ли это, Питер? – услышала Венди свой голос.
Он помолчал, а затем покачал головой, не понимая ее вопроса.
– Ты мог делать то, что хотел, играть в придуманные тобой игры, но пропавшие дети всегда приходили и уходили – ты сам говорил об этом. И все это были просто игры. А ты хотел когда-нибудь… – она пыталась подобрать подходящее слово, – делать что-то реальное? У тебя никогда не было такого чувства, будто тебе чего-то недостает?
Божественные глаза Питера встретились с ее глазами.
– Не было, пока я не встретил тебя.
У Венди екнуло сердце. Его слова были так неожиданны, так просты, что она засомневалась, правильно ли она его поняла.
Он внимательно смотрел на нее.
Венди помотала головой, стараясь обрести ясность мыслей.
– Ты… что?
Питер сделал глубокий вдох.
– Я был доволен тем, какой я есть, тем, что делаю свое дело. Твоя мама – первый встретившийся мне человек, который не был пропавшим ребенком. Она стала первым моим другом, не жившим в Нетландии вместе со мной. Мы представляли, что деремся на мечах на заднем дворе вашего дома, она рассказывала мне истории, а я рассказывал ей о Нетландии. Но, как и всем в твоем мире, ей пришлось повзрослеть.
Никогда прежде Питер не рассказывал таких подробностей о ее матери.
– И ты больше не мог прилетать к ней?
Питер кивнул.
– Да, и спустя какое-то время я забыл о ней. Твоя мама помнила меня, но забыла, что я настоящий. Когда я захотел увидеть ее снова, то обнаружил тебя, сидящую на этой вот скамеечке. – Казалось, он с трудом подбирает слова. Кончики ушей Питера покраснели, но он не отводил от Венди взгляда, как и она от него. – Когда я услышал, как ты рассказываешь истории обо мне, то почувствовал, что должен познакомиться с тобой. Мне хотелось, чтобы ты увидела меня и поняла, что я настоящий. – Он говорил очень эмоционально, желая расставить все по своим местам.
– Когда моя тень пропала в первый раз, я решил, что это наказание за то, что я… за то, что я пренебрег своими обязанностями, потому что попытался сблизиться с тобой. Я хотел этого, – настойчиво добавил он. Взгляд Венди моментально скользнул по тянущейся к ней руке Питера, но он быстро отдернул ее. – Ты увидела, как я борюсь с моей тенью, и повела себя так, будто это было совершенно нормально, и ты – именно тот человек, который способен вновь прикрепить ее ко мне, то есть пришить.
– Но почему все было именно так? – перебила его Венди.
Питер покачал головой:
– Не знаю. Я думаю, ты обладаешь своим собственным волшебством. В тебе есть что-то необыкновенное. Я чувствую, что ты не такая, как все. Значительная. – Он искоса посмотрел на нее. – Особенная.
Пальцы Венди крепко вцепились в медвежонка на ее коленях. Сердце трепетало в груди.
– А потом ты стала рассказывать меньше историй обо мне, – продолжал Питер. Он заговорил быстрее: – Я видел, что ты становишься старше, что ты перебралась в другую комнату, превратилась в подростка и забыла обо мне. Когда Джон и Майкл были… – Питер обреченно вздохнул и начал сначала: – Когда я нашел вас троих в лесу, ты стала умолять меня отвести тебя в Нетландию, да я и сам хотел этого. Это… – Он неуверенно взглянул на нее. – Мне больно думать об этом.
Венди с трудом понимала его. У нее кружилась голова.
– О чем ты говоришь? – Ей казалось, она задыхается.
– Ты была самой старшей из детей, побывавших в Нетландии. – Он наконец взял ее за руку, ладонь была теплой. – И это имело значение. Думаю, именно поэтому я начал терять мое волшебство и Нетландия начала распадаться на части. Это произошло по моей вине…
– Но ты же не знал, что так будет, – возразила Венди. Ее тело остро чувствовало его – его руку на ее руке, то, как он наклоняется к ней, как ее окутывает его тепло. Желудь на ее груди казался горячим.
– Я нарушил правила, – сказал Питер. – Моя работа – приглядывать за пропавшими детьми. И я не должен контактировать с кем-то еще. Я мог наблюдать за тобой, слушать, как ты рассказываешь истории, но я не должен был приближаться к тебе. – Он помолчал и облизал губы. – И тогда все пошло наперекосяк. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня. – Он говорил медленно и твердо.
Брови Венди сошлись у переносицы. Она не понимала, что он хочет сказать, не могла сосредоточиться из-за тумана в голове. Она даже не поняла: то ли она приникла к нему, то ли он придвинулся к ней. Их плечи соприкоснулись, прижавшись друг к другу. Потрясающие глаза Питера были широко распахнуты. Щеки пылали. Его пальцы гладили
