Елена Хаецкая - Полководец
— А как же безвестные жертвы? — настаивала Деянира. — Те, кто и сам погиб, и делу не помог? Как быть с теми вашими клиентами, которые бесславно пали, не достигнув вообще никакой цели?
— Не всем дано быть избранниками судьбы, — заявил Моран. — У пушечного мяса своя участь. И кто сказал, что эти бедолаги не прожили хорошую жизнь и не умерли славной смертью? И кто сказал, что здесь, в Питере, их биография была бы более полной и насыщенной? Этого, между нами, никто ведь не сказал!
Он тяжело перевел дыхание.
А Авденаго тут посмотрел прямо ему в глаза и подытожил:
— Стало быть, уничтожение всего великого, что вы некогда создали в Истинном мире, — единственное условие вашего прощения? Любопытно… Сколько же там осталось артефактов?
Моран пожал плечами:
— Не знаю, — беспомощно ответил он, забыв о своем намерении заставить нахального раба вспомнить свое место. — Мне вот почему-то кажется, что меня простят и пустят домой, если я исправлю все сделанное.
— Исправите? — уточнил Авденаго.
— Уничтожу. Это единственный способ исправить то, что исправлению не подлежит. Мои дары — черные дыры. Из-за них страдают тролли, и люди, и эльфы, и даже фэйри. И, кажется, чем больше творческой энергии и добрых побуждений вложил я в свое творение, тем более опасным оно может впоследствии оказаться. — Он глубоко вздохнул и мрачно признался: — Ну вот, теперь вы знаете обо мне абсолютно все.
* * *— Арилье… — сквозь сон до эльфа донесся голос Енифар.
Он пошевелился, приоткрыл глаз. Две луны троллиной ночи медленно бродили по небу, как казалось, совершенно бесцельно: не пытаясь догнать друг друга, не соперничая, не любя, даже как будто не слишком друг друга замечая.
— Арилье, — повторила девочка.
Теперь он явственно ощущал ее присутствие: она подобралась во сне к нему поближе, прижалась к его боку и успела стянуть на себя все плащи. Днем оживленная, с немного повышенной температурой, по ночам Енифар всегда зябла.
— Что тебе? — спросил он.
— Ты не спишь?
— А как бы тебе хотелось?
— Ты был когда-нибудь влюблен?
— Да.
— У! — сказала девочка-тролль.
Арилье подождал немного — не последует ли продолжение, — но Енифар ничего не говорила. Спустя короткое время она тихонько засопела, и Арилье с облегчением закрыл глаза.
Едва только его ресницы коснулись щеки, как Енифар отчетливо, совершенно бодрым тоном, проговорила:
— А кто она была?
— Кто? — сонно переспросил Арилье.
— Та, в которую ты был влюблен.
— Я до сих пор в нее влюблен, — сказал Арилье, — и она не «была». Она до сих пор существует.
— А, — сказала маленькая троллиха. — Тогда понятно.
— Давай спать, — предложил Арилье.
— Ты эльф, — возмутилась девочка. — Ты должен по ночам бродить со светящимися глазами. Ты должен ликовать по ночам!
— Теперь я тролль, и по ночам я сплю.
— Ну, — пробормотала Енифар. — А какая она? Ну, та?..
— Она далеко, — сказал Арилье. — Забудь.
— Ты мог бы влюбиться в мою мать, — сказала Енифар.
— Для чего?
— Просто так. Влюбляются не «для чего», а просто по потребности.
— Хочешь, чтобы я женился на Аргвайр и стал тебе отцом?
— Меньше всего на свете! — заверила Енифар. — И для этого две причины. Если ты сделаешься моим отцом, то ты, во-первых, перестанешь быть моим другом, а я этого не хочу. И во-вторых, если ты потребуешь, чтобы я назвалась твоей дочерью, значит, ты потребуешь от меня отречься от моего настоящего отца, и тогда Джурич Моран превратится в твоего врага, а этого я тоже не хочу.
— В таком случае, для чего же мне влюбляться в твою мать?
— Не для чего, а почему… Она прекрасна.
— Ты тоже.
— Но твоя возлюбленная — лучше всех? — ревниво уточнила Енифар.
— Она далеко… И теперь, возможно, я не смогу больше быть с ней.
— Почему?
— Две причины, — сказал Арилье. — Она далеко — это раз. И я далеко — это два.
— Это одна причина, — разочарованно протянула Енифар.
— Нет, две, и ты поймешь почему, если хорошенько подумаешь своей троллиной головешкой, — возразил Арилье. — Она далека от меня, потому что осталась по ту сторону Серой Границы. А я от нее далек потому, что сделался троллем, и теперь между нами истинная, а не мнимая пропасть.
— А чем истинная пропасть отличается от мнимой, если они обе — пропасти? — заинтересовалась Енифар.
— Истинная непреодолима, а мнимая лишь выглядит таковой, — объяснил Арилье.
— Но как различить, где можно, а где не получится? — заволновалась Енифар. — Это не праздный вопрос, учти. Это очень важный ответ.
— Различить почти невозможно, и вот третья причина, почему я не стану и пытаться увидеться с Этгивой.
— А, ее звать Этгива, — подхватила Енифар.
— Не всегда.
— Объясни.
— Она — фэйри, — сказал Арилье.
Енифар вдруг замолчала. Она молчала так долго, что Арилье начал беспокоиться. Он протянул руку, нашел в темноте лицо девочки, провел по ее щеке. Так и есть — мокрая! Она плакала.
— Что случилось? — тихо спросил Арилье. Он обнял ее. Енифар безвольно привалилась головой к его груди. — Что с тобой, Енифар?
— Плачу, — ответила она сердито. — А что еще?
— Почему ты плачешь?
— Может быть, есть причина.
— Какая?
— Ты влюблен в фэйри.
— Я тебе уже объяснял…
Она гневно вырвалась из его рук.
— Ты мне ничего не объяснил! Назвал имя. И морочил голову пропастями. Как будто не знаешь!..
— Чего я не знаю, Енифар?
— Для фэйри нет никакой разницы, по какую сторону от Серой Границы ты находишься. Ты можешь встретить ее в любой момент, и тогда ничего не сможешь поделать. Она предъявит на тебя свои права, и ты, конечно же, сразу сдашься. Ну еще бы! Она — фэйри! Кто устоит… Они знаешь какие бывают?
Арилье не ответил. Слова девочки поразили его.
— Погоди-ка, откуда тебе это известно — про фэйри? — спросил он.
— Да это все знают! — сказала Енифар. — Кто связался с фэйри, тот пропал. Утащит в пещеру под холмом, поминай как звали.
— Что-то не припоминаю, чтобы меня утаскивали в пещеру, — засмеялся Арилье. На краткий миг ему показалось, что все это — шутка, обычная прихоть Енифар, которой захотелось поболтать о ерунде.
Но девочка оставалась печальной и встревоженной:
— Ну да, как же. Она тебя еще как туда тащила, просто ты не заметил. Фэйри — жутко хитрые твари. Это даже та моя мать знала, которая не настоящая мать. У фэйри много обликов. У некоторых вообще нет сердца, а у других — наоборот, два, и три, и больше сердец…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});