Феликс Крес - Король темных просторов

И подходивший к цвету ее глаз.

Лохматый песик (подарок от «подруги») лежал в углу, поскуливая во сне. Алида чуть наморщила нос. Она не слишком любила животных.

Зато она просто обожала сладкое.

Она снова откусила от груши.

Однако сладкий сок плода не мог заглушить горечи нараставшего в ней раздражения.

Что произошло, ради Шерни? Им не удалось? Впрочем, даже если и так — что ж, бывает! Такие, как они, по-настоящему знающие свое дело, не побоялись бы стать перед ней и честно сказать: у нас не получилось потому-то и потому-то…

Тем временем прошла ночь, прошел день, теперь опять наступила ночь, а она не имела понятия о том, что происходит.

Ведь не убил же он их всех! Нет, она не знала такого человека, который мог бы убить троих профессиональных убийц — возможно, лучших в мире, не каких-то там мелких бандитов, но людей, для которых убивать означало то же, что для сапожника — шить сапоги.

Значит?

Огрызок распался в ее руке надвое, большой кусок упал между бедер. Она взяла его двумя пальцами и начала чертить на коже какие-то знаки. Лобок ее был гладко выбрит по дартанской моде. Она разглядывала влажные линии, оставленные грушевым соком на теле, пока те не высохли и не исчезли. Бросив остатки плода на пол, она поднялась и заглянула в спальню. Нальвер крепко спал. Что ж, хорошо, что хотя бы с этим все прошло гладко.

Она сразу подумала об этом придурке, поскольку получить какие-либо сведения от парочки кузенов было просто невозможно. Нальвер же, которого те считали дурачком (каковым он, собственно, и был), показался ей весьма многообещающим экземпляром. Что ж, она попала в самую точку. Кто мог бы подумать, что Баватар планирует набег идиотов на Ахелию…

Для нее же лучше. Хотя бы одно уже можно было выбросить из головы.

Но это, это!

Алида хотела крикнуть, но передумала, подумав, что может разбудить Нальвера. Она вышла из комнаты и сбежала по лестнице вниз. Ей нравилось ощущать босыми ногами холод ступеней. Особенно в такую жаркую и душную ночь, как эта.

— Эй, бравый сторож! — негромко позвала она, перегнувшись через перила. — Крепко спишь?

Рослый привратник появился почти сразу же, со свечой в руке.

— Всегда на страже, — заверил он, потирая лицо. — Да, госпожа?

— Никто не приходил? — спросила она, хорошо зная, что никто.

— Никто, госпожа.

Она смотрела куда-то поверх его головы, задумчиво морща брови.

— Что тебя беспокоит, госпожа? — спросил он, тоже помрачнев.

Ее отношения со слугами складывались весьма странно. В присутствии посторонних она требовала полного подчинения, зато, когда никто не видел, вела себя с ними полностью на равных. В прошлом все слуги были невольниками, которым она дала свободу, но ушли лишь двое. Оставшиеся души в ней не чаяли. Более прекрасную госпожу слуга не мог бы себе и представить. Может быть, она стала такой под влиянием матери-армектанки? Отец не позволял дома никаких «чудачеств», как он называл прекрасные древние армектанские обычаи и традиции, но мать о них рассказывала. Суровые гаррийцы никогда не сумели бы их понять, особенно учитывая их армектанское происхождение… Впрочем, она сама соглашалась далеко не со всеми из них. Однако правило, что невольник хорош для работы в поле, но никогда — в доме, где слуги должны чувствовать, что им полностью доверяют, нашло у нее полное понимание, и она успешно применяла его на практике. Она давала почувствовать слугам свою исключительность, давала им понять, что лишь они могут быть с ней столь близки. Им это невероятно льстило, они ощущали собственную незаменимость. Алида сама не знала, где проходят границы подобных доверительных отношений… Но на самом деле подобной проблемы просто не существовало. Слуги чувствовали эти границы намного лучше, чем она сама. Она находилась под их опекой.

Пожалуй, никто из знакомых ей высокорожденных не поверил бы, что возможно поддерживать необходимую дистанцию и отношения хозяина с подчиненным, соседствующие с самой настоящей дружбой.

И тем не менее…

Конечно, большое значение имел подбор людей, но в людях она разбиралась превосходно.

Она стояла на третьей ступени снизу, но, несмотря на это, ее лицо находилось на одном уровне с лицом гиганта. Держа свечу так, чтобы не поджечь ее светлые волосы, он протянул руку и осторожно большим пальцем снял кусочек груши с уголка ее рта. Она улыбнулась.

— Чем-нибудь могу помочь, госпожа?

Она покачала головой:

— Нет. Но если кто-нибудь придет, зови меня, где бы я ни была. Не ходи, не ищи. Просто позови. Я жду крайне важного известия.

— Хорошо, госпожа.

Махнув ему рукой, она быстро побежала наверх, поскольку ее босые ноги все же несколько замерзли на каменных ступенях.

Остаток ночи она не спала. Но лишь поздним утром один из ее людей принес известие, что возле сгоревшего дома на краю леса (об этом пожаре она слышала) обнаружили обугленные трупы нескольких человек.

Сгоревший дом? На краю леса…

Она знала и это место, и этот дом. Когда-то там собирались построить лесопильню. Построили, однако, только дом, после чего от дальнейших работ отказались — ее никогда не интересовало почему. Какое ей дело до какой-то лесопильни?

Недостроенный дом долго стоял пустым, поскольку находился далеко от дороги. Около года назад она случайно услышала, что кого-то там видели. Ее даже заинтересовало, кому понравилось жить вдали от людей, в заброшенной развалине; раз-другой ей хотелось проверить, но всегда находились дела поважнее…

Те сгоревшие трупы — могли ли это быть ее люди?

Конечно да. Она сама настаивала, чтобы они вывели Варда куда-нибудь за город, выдавая себя за людей Баватара. Повод имелся прекрасный — Баватар сам предлагал встретиться где-нибудь в безлюдном месте…

«Этот человек — солдат, — сказала она им. — Он может защищаться. Возможно также, что за ним следят. Уведите его куда-нибудь подальше, где никто не заметит борьбы. Легче будет и проверить, один ли он. Ну и спрятать труп, никто не должен его найти, ясно?»

Она мысленно обругала себя за излишнюю осторожность.

Сколько, собственно, трупов нашли на пожарище? Возможно ли, чтобы в этом доме у Варда были какие-то друзья? Нет. Но человек, который там жил, мог ему помочь. Может быть, их оказалось несколько?

Кто там жил, ради Шерни?

У кого это можно узнать? У лесников? Может быть, у каких-нибудь лесорубов? Чем быстрее она это выяснит, тем быстрее получит ответ на вопрос, жив ли капитан. Если жив — дело плохо… У нее не было времени ждать… Теперь — не было.

37