Макс Каменски - Надежда

– Да, – буркнул Тимур. – Сколько там магов?

– Около двух десятков.

Тимур тихонько простонал.

– Безумие. – тихо вырвалось у него.

Харг, глядя в глаза Багратиону, не подал вида, хотя кулаки за его спиной сжались до боли. Идти таким количеством против двух десятков магов – самоубийство. Чего они выжидают за стенами? Давно ударили бы по безмятежно растянувшейся гурьбе вояк.

– А что, если враг уйдёт под холм? – спросил Харг.

Багратион, склонив голову на бок, сухо ответил:

– Вы выкурите его оттуда.

– Но там же селяне. – проговорил Харгул онемевшими челюстями. Он, конечно, знал, что это не предлог, но…

– Там враги, солдат, – просто ответил Багратион. – Ещё вопросы?

– Больше нет. Всё ясно, – выдавил из себя Харг.

– Идите. У вас два часа, затем зайдёте ко мне для консультаций. К утру должен быть чёткий план. Уж придумайте что-нибудь. Иначе валяться всем нам в этой грязи.

– Красавец, доволен своей выходкой? – гневно заявила Дарина, ворвавшись в Тронный Зал. Даратас как раз собирал вещи. Мельком взглянув на её искажённое лицо, он предпочёл пока оставить её во власти стихий Бу’эфера.

– Успокойся, Дариана. Хватит разговоров. Я сделал, что должен был.

– Ты предал своего друга! Ты предал Кельвина! – возмущалась она.

Даратас покачал головой.

– Нет. Я спас его народ. Я сделал всё, что в силах человека. Увы, несмотря на моё могущество, есть такие материи, которые неподвластны никому и ничему, кроме времени и труда. Община распалась. Государства Подземного Престола больше не существует. И не мне его суждено поднять из руин. Особенно если весь мир стоит на грани пропасти.

– Ах, ну да! Конечно! Зачем тебе какой-то малый народ? Тебе нужно весь мир спасти! Вот это заслуга!

– Дариана, прошу, прекрати, – резко пресёк девушку Даратас. – Если хочешь помочь – собирайся, у тебя не больше часа, пока я настрою телепорт.

– Ты несносен! – воскликнула она, и, взмахнув рукой, испарилась в воздухе.

Даратас хмыкнул. Ей бы играть в театре.

Упаковав в плотную походную торбу некоторый провиант и алхимические принадлежности, маг хотел приняться за сотворение телепорта, как раздался стук в дверь. Даратас бросил быстрый взгляд в её сторону, и, увидев Мильгарда, позволил ему настроиться на нормальный облик Тронного Зала, который в этот раз представлял собой нечто схожее с привычными опочивальнями замков людских правителей. Мотнув пару раз головой, эльф устремил взор на Даратаса, который и не думал прерывать приготовлений, рассыпая специальный порошок по заранее начерченным линиям пентаграммы.

– Мой царь…

– Мильгард, мы оба знаем, что я поступил правильно. Отныне судьба твоего народа в твоих руках. Увы, я ничем помочь не смогу. Времена требуют самых эффективных и самых быстрых мер, которые сможешь использовать только ты.

– Но я… – хотел сказать что-то принц, как облик Бу’эферана какую-то секунду померк, затем мигнул ярко-алым светом и вновь вернулся в прежнее состояние. Опешивший эльф стоял, не в силах вымолвить ни слова.

– Сами силы выбрали тебя, мой друг. Я исполнил предназначенное. – пробормотал Даратас, задумавшись над последней фразой. Было очевидно: невиданные материи приняли перемену, предложенную им. Теперь сила правления, даже над такой мелочью, как эта аномалия, постепенно переходила к принцу. – Будь добр, постарайся пока не взаимодействовать с этой материей. Я ещё не закончил приготовления.

– Да, конечно, мой друг, – кивнул Мильгард. – Ты решил нас окончательно покинуть?

– Увы, слишком много дел. Слишком много.

– А что делать мне? Мой народ обескровлен. напуган и полон недоверия.

– Идите в Ансвиль. Насколько я понял, именно там вы сможете обрести самих себя.

– Да нет никакого Ансвиля. Вымышленная родина наших предков сплошной обман. Нет её.

У Даратаса дёрнулась рука, и магический порошок просыпался мимо линии.

– Как так?

– Племенам нужно было хоть какое-нибудь основание для объединения. Вот Великие Вожди и выдумали его, умело пустив в ход всевозможные сказки о бессмертной земле.

– Друг мой, по-моему, ты ошибаешься. Судя по моим изысканием, Ансвиль – не что иное, как Анхельм, город древних рас, сгинувших в незапамятные времена. По записям Диора Каданса.

– Они – подделка. Диор никогда не писал о нас. Диор вообще ничего не писал.

Глаза Даратаса расширились от изумления.

– Не удивляйся так, друг. Слишком многие умы попали под власть этой великолепной аферы. Слишком многие были готовы, чтобы их обманули. – сказал эльф, проходя вдоль линий пентаграммы. – Диор – личность, реально существовавшая, однако настолько недоступная, и настолько загадочная, что вокруг него сложилось множество легенд и всевозможных мифов, которые умело использовались правителями древности.

– Однако… знания… множественные исследования…

– Они – прикрытие для тех, кто боялся раскрыть своё реальное имя. Мне доподлинно известно, что более двух тысяч манускриптов, блуждающих по Гипериону под именем Диора, всего лишь работы пускай талантливых, но диссидентов, живших в различных частях владений ныне покойной Святой Инквизиции. Древние формулы, и тому подобное. Неужели ты думаешь, что, обладай мы такими разрушительными инструментами, которые во множестве изложены в этих трудах, мы не стёрли бы весь человеческий род с лица земли? Особенно тогда, во времена вашей полной беспомощности. Но, увы, ваш исследовательский талант воистину достоин всевозможных похвал. Вы гении волшебства! А мы. лишь придатки.

– Не говори так.

Мильгард махнул рукой:

– Ты сам знаешь, что это правда.

– Однако Анхельм существует. Он…

– Он был уничтожен накануне пришествия вас, людей, в наш мир.

– Так-так. – Даратас рефлекторно взялся за бороду.

– Да, именно. Анхельм и правда был последним оплотом древней расы. Расы, с которой мы дружили, но. не имели никакого родства, – Мильгард закрыл лицо руками. – В тот день. Диор пришёл к отцу. В слезах он сообщил о горе, постигшем последнее пристанище его народа и всей расы. Те, кто выжил – потеряли рассудок и были обречены. как многие их соотечественники тысячелетия до этого.

– Гоншоны…

– Демиурги, скорее. гоншоны – ваше грубое, варварское прозвище. А они – некогда прекрасные создания, увы, обречённые на гибель.

– А что Диор?

– Он бежал на север. Бежал туда, где его не могли бы найти враги. Где он отныне, мне неизвестно.