Дин Андерссон - Песнь Крови

— Не долго. Мне уже и раньше доводилось видеть подобное. Он вернется, но вернется с солдатами. Они приведут с собой женщин, чтобы приковать их к Черепу. И тогда Нидхегг начнет свой привычный ритуал. Он произносит какие-то заклинания и возвращает своему телу силы, в то время как его жертвы постепенно превращаются в трупы.

Песнь Крови снова дернулась, пытаясь ослабить цепи.

— Единственное, что мне надо, так это прикоснуться к Черепу и произнести слова заклинаний, чтобы вызвать богиню Хель. Этого вполне хватит, чтобы уничтожить его! Должен найтись способ! Я обязана его найти!

— Он не стал использовать для тебя цепи с заклинаниями, — заметила вслух Хальд. — Огонь Тьмы может разрушить твои наручники.

— Без кольца Хель я не могу воспользоваться магией, Хальд. Ты знаешь это так же хорошо, как и Нидхегг. Иначе я бы тоже была подвешена на черных заговоренных цепях.

— А ты уверена, что не можешь произнести заклинания?

— Конечно.

— А ты пыталась?

— Нет, но…

— Мне, например, не требуется никакого кольца, чтобы мое заклинание сработало. Нидхеггу оно тоже не нужно. Возможно, тебе оно тоже больше не понадобится. Может статься, что, пока ты носила это кольцо на пальце, оно передало часть своей колдовской силы тебе самой. Так должно было произойти, судя по тому, как оно изменяло твою внешность. И потом, посмотри на свой палец, Песнь Крови. На тот самый, на котором ты носила кольцо.

Воительница нетерпеливо бросила взгляд вверх, на свою левую руку, и почувствовала прилив тошнотворного ужаса от самого вида разложившейся плоти. Белые кости местами торчали из-под облезшей кожи и сгнивших мышц. На том самом пальце, где она раньше носила кольцо Хель, плоть еще сохранилась, но теперь она была черной, точно обугленной в огне.

— Колдовские знания по-прежнему в твоей голове? — спросила Хальд.

Песнь Крови постаралась напрячь память и сосредоточенно кивнула.

— Ты права, Хальд. Я должна была бы подумать об этом сама. Без этих знаний магии я бы никогда не смогла произнести слова заклинаний и вызвать на свет богиню Хель.

— Тогда попытайся вызвать Огонь Тьмы! Произнеси заклинание! — торопила ее Хальд.

Песнь Крови закрыла глаза и стала концентрировать собственное сознание…

Она услышала звуки шагов, приближавшиеся к пещере по туннелю. Слишком поздно. Но если Ялна сказала правду, то у них еще сохранялся маленький шанс, пока Нидхегг будет восстанавливать свои силы и молодость.

Несчастные пленники, прикованные наручниками к стене пещеры, наблюдали, как властитель снова появился в сопровождении двух солдат, гнавших перед собой четырех женщин, одетых в грязные старые плащи на голое тело. Король отдал приказ, и рабынь приковали к Черепу, затем сорвали с них последнюю одежду, оставив висеть нагими, напуганными, беспомощными. Солдаты выполнили все приказы Нидхегга и удалились.

— Когда он начинает творить свое колдовство, ни один из солдат не имеет права присутствовать в пещере, — прошептала Ялна, обращаясь к Песни Крови.

— Это и к лучшему, — также шепотом ответила ей воительница. «Если только Хальд окажется права», — подумала она, сомневаясь в собственных способностях.

Колдун нетвердо стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону от слабости. Его лицо было обращено к Черепу, казалось, он ничего вокруг не замечал. Он вскинул трясущиеся руки и стал быстро бормотать себе под нос слова заклинания.

Песнь Крови закрыла глаза и стала концентрировать собственные силы и волю. Ей давалось это с большим трудом. И все же ей удалось сосредотjчить свое сознание на древних словах заклинания. Она принялась шептать их в надежде вызвать Огонь Тьмы. Однако ничего не происходило.

— Заклинание не подействует, Хальд, — прошептала она, чувствуя, как отчаяние заполняет сердце страхом.

— Попытайся снова! — совсем тихо произнесла Хальд. — Попытайся проникнуть глубже в собственное сознание. Постарайся найти в себе силу.

Песнь Крови снова закрыла глаза и принялась собирать мысли, шепча слова заклинания. Раз за разом она произносила знакомые звуки, они сливались во фразы, и постепенно она стала ощущать в себе некий твердый стержень, крепший по мере того, как возрождалась надежда на победу. Она снова и снова твердила заклинание, нечто коснулось ее сознания, и из-под закрытых век вдруг начал пробиваться багровый свет. Он проходил сквозь ее плоть, сливаясь с пульсирующим светом Черепа. Энергия заполнила все ее измученное тело, пронзив сознание.

Лицо воительницы исказилось в гримасе боли. Она усилием воли подавила крик, рвущийся из груди, и направила энергию вверх по рукам. Она сконцентрировала всю свою волю на наручниках, сковывавших запястья. Сталь начала раскаляться все сильнее и сильнее. Смрад горящей плоти быстро распространился в стылом воздухе пещеры. Наручники раскалились докрасна, а затем стали плавиться.

Она освободилась внезапно, свалившись на пол под тяжестью тела. Гнилая плоть запястий горела и дымилась. Адская боль затуманивала сознание.

И сквозь этот туман боли она бросила взгляд на Череп и увидела, что Нидхегг так и стоит спиной к ней, вскинув над головой сухие руки мертвеца. Череп уже начинал пульсировать все сильнее, и с каждой секундой свет, испускаемый им, становился все ярче, заполняя собой пещеру. Женщины, прикованные к нему, рыдали, кричали и корчились, их спины дымились, соприкасаясь с раскаленной поверхностью.

— Торопись! — закричала Ялна исступленно. — Очень скоро багровые лучи ударят из Черепа в Нидхегга, и тогда уже будет слишком поздно.

— Я не могу двигаться, Хальд, — сказала Песнь Крови, с трудом дотягиваясь рукой до ноги ведьмы и хватаясь за нее. Как воительница ни была измучена и ослаблена, ей все же хватило сил подтянуться и приподняться. — Ты должна использовать свое лечебное заклинание и помочь мне…

— Я не могу! Эти заговоренные цепи не дадут мне возможности использовать магию!

Песнь Крови продолжала карабкаться вверх, одними лишь руками удерживаясь на ведьме. Вот она добралась до бедер, потом до талии.

Хальд невольно застонала, когда воительница уцепилась за ее пробитый стрелой бок. Она почувствовала, как ком тошноты подкатывает к горлу. Хальд ничего не могла с собой поделать. Ведьма испытывала жгучее отвращение к трупу, который сейчас карабкался по ней. Она лишь усилием воли уговаривала себя, что это не труп, а Песнь Крови — ее друг, несколько раз спасавший ее жизнь.

— Заговоренные цепи! — выкрикнула Хальд в полный голос. Ей уже не нужно было шептать. Неистовые вопли несчастных жертв, рокочущий гул Черепа, нарастающий и заполняющий собой все пространство, полностью заглушали все остальные звуки в пещере. Нидхегг, если бы и хотел, не мог их слышать. Да королю было и не до них, он торопился вернуть себе силы, иначе он мог умереть, а смерти колдун боялся больше всего.