Ольга Золотухина - Танцующая на углях

- Не заставляй меня повторять вопрос...

- Прошу, госпожа... - пролепетала девчонка, по её щеке скользнула слеза, а мигом пришедший в себя Роман на диване зашевелился и вознамерился прийти ей на помощь. Мне в голову пришла та же самая мысль: ей надо помочь, вот только в некотором другом плане. И я нагнулась к ней, к самому лицу, посмотрев в зрачки. В моей голове понеслись слова, медленно приобретшие звуковую окраску: - Мерзавка... Ну ты и мерзавка...

- Только что была госпожой. Протри глаза, может, поможет... Что ты здесь делаешь?!

- А ты ещё не догадалась, такая умная, независимая... Ты гуляешь сама по себе! Вот только пока ты гуляешь, твоими мужчинами занимаются другие! И я не исключение, знаешь, не прочь подобрать то, что осталось от великой богини! Ха-ха-ха...

- Не забывай, что я всегда возвращаюсь...

- Возвращаешься?! К чему, к развалинам?! О да, это в твоих обычаях, я верю...

Она собиралась меня позлить. Ей это удалось, и она была рада. Я внезапно вздрогнула при её последних словах и чуть было не отвлеклась на таксиста. А она продолжила:

- Да посмотри на себя! В кого ты превратилась, великая! Нет, уже бывшая великая, кто теперь тебя помнит, киска?.. Ромочка? А ты разве не заметила, что только ты удалилась, как он занялся ей, думаешь, он это не специально? Случайно всё получилось, да? Споткнулся, наверное, угодил нечаянно...

- А кто их, мужчин, знает? - посмеялась я вместе с ней и ударила под дых.

- Зачем?.. - в глазах девчонки снова замелькали искорки боли, и она обратилась к таксисту хриплым от боли и страха голосом: - Помоги мне, господин... О боги, что я сделала?..

Я всё-таки не выдержала и обхватила преобразившимися ладонями её виски и прикрыла веки, ну вот, совсем немного, ей должно помочь, если ничто не помешает (я всегда умела выводить из состояния подсознательной подчинённости братцу, особенно когда мне это было выгодно...). Нхемсут дёрнулась ещё раз, глухо простонала и обмякла подо мной, ну же, ещё чуть-чуть...

- Отпусти её!! - с диким криком Роман кинулся ко мне и оторвал мои руки от висков девчонки, со всей возможной силой дёрнув меня назад. Связь с Нхемсут прервалась так внезапно, что это оглушило и меня, и её, а сознание поплыло перед мысленным взором разноцветными искорками. Красиво, конечно, но... А вот Люба в сознании девчонки не проспала, её это не коснулось, и она рванулась из-под меня, отшвырнула в сторону и прыгнула к таксисту, замершему в нерешительности неподалёку от нас.

- Я ещё не закончила с тобой, Ромочка, а ты такой сладкий, что я тебя не могу пропустить... - она схватила его мёртвой хваткой и кинулась к балконной двери. В другой момент я бы хохотала, уж мне-то известно, как таксист любит такие способы покидать дома, разве что в это время меня не было с ним рядом, хотя...

- Сфинкс!!

Полулев понял меня сразу же, несмотря на то, что всё это время находился в лёгкой прострации, плавно переходившей в забытье. Он рванул ко мне из-под стола в сопровождении Марселлы, и я в тот же момент почувствовала в своей вспотевшей ладони плотную шершавую рукоять плети. Одним немыслимым прыжком я оказалась на ногах на метр от двери и размахнулась. Кнут захлестнул Романа за талию, и я вцепилась в него чуть ли не когтями. Он, будучи куда тяжелее, немедленно потянул меня за собой вниз, пришлось собрать в кулак всю силу и постараться не спасовать. Рядом материализовался полулев и тоже вцепился в кнут, старательно рассекая воздух крыльями и пыхтя. Через секунду или две, длившиеся вечность, таксист схватился за свою жизнь руками и ногами и подтянулся, едва не погнув старые перила балкона. Я втащила его в комнату, и мы повалились без сил на пол, вцепившись на этот раз друг в друга и не желая ни за что на свете друг друга не отпускать. Я уткнулась в его плечо носом и часто задышала, молчаливо морщась от боли, сотнями иголочек пронзившей тело. Романа мелко трясло, и он боялся дышать, отлично всё это происходит, слов нет, одни эпитеты...

- Прости меня... - прошептал он мне на ухо, наконец, оживая. - Я с ума сошёл...

- Ты не отин такой, - прошамкал рядом Сфинкс, встретился с взглядом Марселлы и прижал уши к голове: - Вшё-вшё, уталяюшь...

- Эстел... - я вздохнула, от чего бок зажгло с ещё большей силой, и прижалась к нему покрепче, ни за что не собираясь отвечать, пусть хоть эта мерзавка вернётся и воспарит над балконом... Я больше не могу, честно!.. - Эстела...

С самого утра начались наши проблемы. Роман никак не хотел из своего "Рено" делать респектабельную машину, то есть не хотел сдирать с неё наклейки, говорившие о том, что его машина - это такси, а я на этом категорически настаивала. В конце концов, таксист на всё согласился при условии, что я потом всё лично наклею и пришпандорю обратно. Я не возражала особо, тем более что была занята своим туалетом, то есть макияжем, париком и платьем. Мы с Марселлой выбирали мне туалет под стать, а Сфинкс на пару с Романом занимались машиной, а потом ездили за вечерним костюмом, галстуком и туфлями. В общем, все были заняты до такой степени, что не замечали друг друга до самого заветного часа, до пяти часов вечера, когда нам надо было уже выезжать в Петергоф на маскарад. Полульву лично пришлось подниматься за мной в квартиру, чтобы сообщить, что меня ждут уже давно, а я опаздываю. Я пожала плечами, совершенно спокойно отреагировав на то, до каких пор у Сфинкса отвисла челюсть и заблестели глаза. Марселла выбежала впереди меня, следом вышла я, а за мной вылетел безвольно парящий на крылышках полулев с неземным блаженством в глазах. Роман стоял, прислонившись к бамперу отчищенного "Рено" и засунув руки в карманы чёрного пиджака. Надо сказать, выглядел он потрясающе, я про себя отметила, что не ошиблась, мой вкус по-прежнему мне верен, и направилась к нему. На мне самой было синее платье на бретельках, атласное, с вышитой сеточкой сверху, внизу же, под юбкой и верхней частью был корсет и брюки, тоже на всякий случай. Никаких украшений не было, кроме посеребрённой змеи, обвивавшей мою правую руку от запястья до ключицы (мне хотелось иметь кнут под рукой, так как-то спокойнее). Свои волосы я спрятала под тёмно-каштановый парик гладких волос, ниспадавших тускло блестящим водопадом ниже лопаток. Лёгкий, почти незаметный макияж, никаких чёрных подводок, пришлось от них отказаться хотя бы на один вечер, раз уж мы договорились соблюдать конспирацию. В общем, я совершенно не была на себя похожа, даже отец не обратил бы на меня внимания, однако это не означало, что я потеряла свою привлекательность, наоборот, она стала какой-то совершенно иной, я не напоминала египтянку, восточную девушку, а превратилась в типично европейскую особу с кучей поклонников в запасе. Увидев меня, Роман сначала нахмурился, видимо, соображая, кто бы это мог быть, затем выгнул бровь и протянул мне руку: