Олег Бондарев - На краю бездны

Второй почувствовал парня и, выбрав время, сделал заказ на Рона. Джефри с привычной легкостью справился с этим заданием.

Так Второй подставил Брейва. За убийство верноподданного короля его отправили в Фагос, на вечное заключение.

Вот тут Второй утратил возможность наблюдать за «героем из легенды». Зато его нашли Первый и болотники. Последние рассказали Брейву, что он должен делать, и тот вместе с Гурбом отправился на поиски Карателя.

Именно тогда Джефри получил свой, первый в истории мира Ночи двойной заказ. Во избежание провала жнецу пришлось сопровождать Клевца в его путешествии.

Первый же и вовсе ничего не знал о плане Второго, поэтому попросту решил избавиться от Клевца.

Естественно, допустить подобное было никак нельзя. Поэтому Второй заказал и Первого.

Именно он помог добыть Каратель, избавив путников от опасности со стороны некромантов.

А потом произошло слияние миров, которое уничтожило мир Ночи.

«Пространство изменяется вместе со Вселенной. Оно изменяется постоянно, все время своего существования. Эти перемены мало заметны человеческому взгляду. Но резкие изменения видны даже тебе. Ты ощущаешь внутри пустоту, лишающий. Ты потерял мир Ночи, а он затерялся в пространстве других миров и уже никогда не вернется в прежнем понимании».

Так все и вышло. Оракул действительно не врал.

Весь смысл плана — позволить собранной в Фагосе армии отправиться в поход на столицу и обеспечить Шнирхе телом, способным выдержать темного бога.

Для чего тогда понадобилось посылать Стеф?

Скорее всего, Второй хотел просто немного припугнуть жнеца.

Все идет как по маслу. Завтра утром главный пункт плана будет выполнен — Шнирхе поднимется в мир живых и Ваго канет в бездну.

Интересно, о чем, кроме мести, думают каторжники, идущие сейчас к столице? Знают ли они, что лишь приближают всеобщую погибель, в том числе и свою? Что останется от них? Живые скелеты, до скончания времен горящие в пламени бездны? Или ничего!.. То есть — совсем, совсем ничего…

Впрочем, о чем думал он, Джефри, когда забирался сюда?

Жажда крови сгубила его, затащила в глубочайшую яму, из которой уже не выбраться.

Завтра утром… завтра утром ожидается конец света.

>— Ваше Величество, наши разведчики докладывают, что армия неприятеля уже рядом и собирается завтра утром дать бой нашим войскам, — сказал слуга, с поклоном входя в кабинет Джуана.

Король при этих словах замер. А потом швырнул стальное перо об стол; отскочив, оно упало на пол.

— Шнирхе бы их побрал, — пробормотал Джуан и сказал уже громче: — Передайте генералу, пусть готовится завтра на рассвете выступить из столицы.

— Будет сделано, Ваше Величество, — с поклоном сказал Эдер и вышел.

Король сидел, подняв взгляд к потолку.

Дай им Кварус отстоять Роузен…

Пирс собрал у себя в шатре всех сотников Своры и десятников ящеров. Также он вызвал пятерку некромантов. Серый и Шелдон встали по обеим сторонам кресла, в котором восседал сам главарь.

Пирс обвел собравшихся испытующим взглядом. Никто не опустил глаз; все смотрели уверенно, а ящеры даже немного нагловато.

Главарь, удовлетворенный, откашлялся и начал:

— Я собрал вас здесь, чтобы сказать: завтра мы наконец-то осуществим наш план. Достигнем цели. Цели, к которой мы шли все это время. Завтра утром мы дадим бой защитникам Роузена. Наши шпионы сообщают, что враги решили встретить нас на равнине близ Роузена. Тем самым они лишили себя защиты городских стен. Что ж… Нам это только на руку. Если наши маги смогут не только устоять против их волшбы, но и будут атаковать сами, поднимать убитых, своих или чужих, неважно, главное, чтобы мертвяки сражались на нашей стороне… Если маги сделают это, мы легко опрокинем королевскую армию.

— Откуда такая уверенность? — спросил один из ящеров.

— Мои шпионы смогли проникнуть в Роузен под видом обычных горожан. Они узнали, что в городе сформировано ополчение; все, кто в состоянии держать меч, собраны в нем. Профессиональных солдат в столице не более двух тысяч.

Раздались удивленные возгласы.

Пирс поднял руку, требуя тишины. Когда все замолкли, он снова заговорил:

— Кроме Зейда в Ваго есть только Жейс — жалкое, слабое государство, которое выживает только за счет торговли. Жейсцы трусливы. Они никогда не осмелятся напасть на Зейд. Логвиндор мог бы, но это королевство слишком маленькое. Зейд давно захватил бы их, если бы там было что брать. А так — живут, ну и пусть живут. Вся страна — не более двух сотен миль на запад и сотню на юг. Лог-виндорцы бояться Зейда и так же, как Жейс, никогда не рискнут нарушить границу.

Вот почему королевская армия Зейда всегда так малочисленна. Зачем впустую содержать ее, если не от кого защищаться?

Разумеется, Джуан Первый не мог знать, что в один прекрасный день появимся мы, чтобы отобрать у него корону.

За это свое незнание ему придется расплачиваться кровью подданных и своей собственной.

Завтра мы разгромим их армию, если будем действовать слаженно и умно.

— Отличная речь, — криво осклабился тот самый, любопытный, ящер. — Это все, что вы хотели сказать, господин?

— Да, все. Я хочу быть уверенным, что вы не спасуете перед врагом и мы наконец-то осуществим задуманное.

— В этом вы можете не сомневаться, господин, — сказал ящер. — Нам некуда отступать.

— Вот и отлично. Значит, выступаем на рассвете. Выстройте…

Около двух часов потратил Пирс, чтобы объяснить воинам, как расставлять солдат на поле боя, как действовать в той или иной ситуации.

Серый стоял и едва заметно улыбался уголками рта.

Он только что получил весточку от Хозяина и теперь не сомневался в успехе их задумки.

— К оружию! К оружию! — ревел десятник.

Боевые горны разносили по лагерю весть о приближающемся враге.

Генерал Роме, при полном параде, в начищенной до блеска кирасе и со столь же блестящим мечом, отдавал распоряжения тысячникам. Складывалось впечатление, что вояка готовился к битве всю ночь — и дело было не только в его снаряжении. Он отдавал команды так быстро и четко, будто точно знал, как поступит противник. Это подтверждалось тем, что вместо «если» генерал говорил «когда».

— …и вот когда их левый фланг… тогда вы…

— …и вот когда удастся… тогда наша кавалерия…

Он будто уже видел это сражение когда-то, много раньше, чем сражению суждено было свершиться.

— И главное, парни, — генерал по странной прихоти всегда называл своих воинов «парнями», — главное — это биться, биться до последней капли крови. Отступать нам некуда — позади столица, южные города. Мы должны победить! И мы победим!