Татьяна Устименко - Звезда моей любви

Мы покорно жарились под горячими лучами нестерпимо палящего Сола и ждали. Время тянулось невыносимо медленно. Тишина стояла такая, что я слышала ток крови у себя в венах. Или, возможно, я просто выдумала этот едва уловимый, однообразный звук? Я напряглась, вслушиваясь в оглушительную тишину…

Через пару секунд мои сомнения рассеялись окончательно. Нет, я вовсе не придумала этот еле различимый вибрирующий шорох, напоминающий трение песчинок, пересыпающихся в стеклянной колбе песочных часов: он существует на самом деле, вне моих желаний и опасливых предчувствий. Видят Неназываемые, я никогда не стремилась причинить вред другому существу, разве только в целях самозащиты, но сейчас мне придется отказаться от своих прежних принципов и тактики поведения, ибо зловещий шорох приближается, становясь все более явственным и громким… Поговаривают, будто беда имеет привычку подкрадываться к нам беззвучно. Но сегодня я убедилась в ошибочности данного утверждения!

– Слышишь? – Беонир испуганно схватил меня за руку.

– Да! – подтверждающе кивнула я. – Это он!

Внезапно Ребекка, стоявшая впереди нас с Беониром и потому находившаяся непосредственно возле входа в пещеру, громко вскрикнула от ужаса и омерзения, рефлекторно схватилась за рукояти своих акинаков и грациозно отпрыгнула назад. Шейх издал ехидный смешок и молитвенно упал на колени. Беонир потрясенно охнул и закрыл ладонями побелевшее лицо. Что же их так напугало? Я едва успела задать себе этот вопрос, как тут же получила очевидный ответ: в глубине подземного лаза возникли две светящиеся красным огнем точки, схожие с раскаленными угольями. Мне не составило особого труда догадаться, что из-под земли к нам движется нечто живое…

Мои глаза, обращенные к неведомому противнику, сделались узкими, словно бойницы осажденной крепости. Между тем завораживающий свист становился все громче, и тут мы поняли, что через мгновение столкнемся с самой смертью, надвигающейся на нас из недр холма.

Да, именно так, столкнемся с неотвратимой гибелью, ниспосланной на нас злодейкой судьбой. Причем на сей раз коварный фатум явно не поскупился на выдумку, выставив против нас истинное порождение Тьмы, открыто явившееся в своей самой жуткой и первозданной форме…

Глава 3

«Время летит так быстро, что людям невольно приходится уповать на вечность…» Эту мудрую фразу Джайлз еще в отрочестве с удовольствием заучил наизусть, вычитав на странице одного из тех старинных трактатов, коими во множестве владела его учительница сьерра Шианас. И, говоря откровенно, доселе ни разу в жизни у него не возникало повода хоть сколько-нибудь усомниться в правдивости этих красивых слов. Но так дела обстояли раньше, а сегодня…

Молодой чародей открыл глаза и сразу же застонал от чудовищной боли, намного превосходившей всяческие мыслимые пределы. Оказалось, что падая в пропасть, открывшуюся в почве Серой долины, он каким-то образом умудрился застрять между двумя огромными камнями, намертво защемившими кисть его правой руки. Следовало признать, что ситуация складывалась хуже некуда, ибо маг практически парил в воздухе, всем весом своего поджарого, но довольно мускулистого тела повиснув на защемленной кисти, и являвшейся источником той страшной боли, которая терзала сейчас его плоть. О да, Джайлз почти висел, ведь лишь только самыми кончиками обутых в сапоги ступней он неустойчиво опирался на нечто тонкое, скользкое, длинное…

Прикусив нижнюю губу, теряясь в противоречивых догадках и пытаясь совладать со своими чувствами, Джайлз недоуменно скосил глаза вниз… Выяснилось, что он чисто символически стоит (если это слово вообще подходит для описания столь рискованного положения) на том самом клинке, который и явился причиной его падения. Волшебный меч почти до половины своей длины наклонно вонзился в стену провала и теперь ненадежно подрагивал под весом Джайлза, грозя вот-вот сдвинуться со своего места. Юноша потрясенно охнул и, боясь даже дышать, дабы не сверзиться с этой шаткой опоры, перевел взгляд выше…

Его правая рука, по какому-то злодеянию судьбы втиснутая меж камней, потемнела почти до черноты и ужасно отекла. Боль усиливалась с каждой минутой, практически сводя Джайлза с ума. Он попробовал воспользоваться магией, но тут же осознал абсолютную несостоятельность этого плана: чары Серой долины полностью блокировали его энергию, превратив довольно умелого мага в обычного беспомощного человека.

Стараясь не обращать внимания на терзающую его боль, юноша постарался придать себе наиболее устойчивую позу, сконцентрировавшись на руке. Он дергал и пытался прокрутить защемленную конечность, надеясь выдернуть ее из ловушки, но у него ничего не получалось. Камни держали крепко, похоже, не намереваясь отпускать свою измученную жертву. Затратив немало времени на бесплодные попытки, Джайлз затих и задумался. Сколько он еще продержится? Увы, он весьма слаб и его силы не бесконечны. Допустим, он и хотел бы уповать на вечность, но, к сожалению, не располагал столь неограниченным запасом часов и минут. Следовало признать, что его положение становится совершенно безнадежным.

Время тянулось невыносимо медленно. Тишина стояла такая, что Джайлз слышал ток крови у себя в венах. Или, возможно, он просто выдумал этот странный, едва различимый однообразный шум? Чародей напрягся, вслушиваясь в оглушительную тишину…

Через пару секунд его сомнения рассеялись окончательно. Нет, он вовсе не придумал этот еле слышимый вибрирующий шорох, напоминающий трение песчинок, пересыпающихся в стеклянной колбе песочных часов. Шум существовал на самом деле, вне его желаний и опасливых предчувствий. Поговаривают, будто беда имеет привычку подкрадываться к нам беззвучно. Увы, сегодня Джайлз убедился в ошибочности сего утверждения! Мгновение спустя маг понял, что этот зловещий шорох издает клинок, медленно и неотвратимо вываливающийся из своего крайне ненадежного крепления. Очевидно, что по истечении нескольких минут чародей лишится своей последней опоры и повиснет на руке, а волшебный клинок упадет ниже, в расселину, и навечно канет в небытие… Нет, Джайлз не мог допустить еще и этого несчастья!

Он шумно вдохнул, набираясь смелости, а потом оторвал ноги от клинка и, сложив ступни как бы в захват, сумел поймать ими меч в тот самый миг, когда тот полностью вывалился из почвы. Громко вскрикнув от напряжения, юноша согнул ноги в коленях, подтягивая их к груди, а затем молниеносно перехватил свою находку свободной левой рукой. Меч оказался неожиданно тяжелым и нереально теплым, словно его отковали не из металла, а из чего-то живого, одушевленного. Рукоять оружия удобно угнездилась в ладони мага, постепенно нагревая кожу и пальцы.