Диана Удовиченко - Скитальцы

— Куда поперлись, морские гнилушки? — ласково осведомился капитан. — Прогуляться решили? Хорошо. Толстяк, тогда пусть наши гости гребут, а матросы отдыхают.

Лиер, уже сидя в шлюпке, злорадно рассмеялся, видимо, представив, как обобравший его Роману будет работать веслами. Матросы, которых освободили от работы, тоже довольно улыбались. Они были близнецами, похожими как две капли воды — высокие, широкоплечие парни. Мы с Лэем по очереди перебрались в шлюпку. Лис немного помаялся у борта, потом вдруг с невозмутимым видом заявил:

— Я тут подумал… кто-то должен присмотреть за нашими вещами. Так уж и быть, беру это на себя. А вы, раз все равно уже в шлюпке, проследите, чтобы Толстяк не сбежал.

С этими словами он быстро убрался прочь с палубы.

— Ах ты… орквин отторно! — судя по выражению, с которым Лэй произнес два слова, это было какое-то ругательство.

— Вот это хитрец! Скользкий, как угорь, этот ваш Роману! — снова расхохотался Лиер, к которому вернулось хорошее настроение. Он выкрикнул: — Шлюпку на воду! — И маленькое суденышко быстро заскользило вниз вдоль борта.

Днище шлюпки коснулось воды. Матросы хором вознесли молитву Сиверентусу, мы ухватились за весла.

— Мара, ты злишься? — смазливая физиономия эльфа выражала раскаяние. Еще бы, это ведь из-за его упрямства мы влезли в глупое приключение.

Но мне вдруг заметно полегчало — то ли оттого, что в маленьком суденышке ощущение качки напоминало обычную езду верхом, то ли из-за физической работы. Я отрицательно покачала головой и налегла на весла.

Шлюпка, бодро взбираясь на гребни волн, быстро неслась к бригантине. По мере приближения к «Челесте» лица матросов становились все бледнее. Парни перешептывались, с ужасом поглядывали на корабль, тряслись и даже клацали зубами. Толстяк тоже не выглядел счастливым. Он посмотрел на нас, что-то взвешивая в уме, потом сказал:

— Эльф остается в шлюпке, вы трое за мной.

Но тут один из матросов, вцепившись в весло так, словно это была рука родной матери, проговорил дрожащим басом:

— Я не пойду на «Челесту». Нипочем не пойду!

— Да ты сдурел, Зак! — нахмурился старший помощник. — Забыл, с кем разговариваешь? Да я тебя за бунт…

— Хоть на рее вешай, хоть под кормой протаскивай, хоть сразу акулам отдавай! — скороговоркой пролепетал тот. — Уж лучше сразу издохнуть, чем с Мертвым капитаном встретиться…

Парни были не на шутку испуганы. Квадратные челюсти тряслись, как у древних старух, в маленьких глазках стояли слезы.

— Зак, Дак, что вы несете, задери вас Глубинная сука! В бабьи сказки верите?!

Старший помощник потряс кулаком перед носом Зака. Но от меня не укрылось испуганное выражение лица Толстяка. Он явно тоже испытывал страх, хоть и старался не показывать этого.

— Да пусть остаются в шлюпке, — вмешался Лэй. — Я вместо них пойду.

— Так вы, господин эльф, ни морта ж не разбираетесь в кораблях! — удивился Толстяк.

— Зато я разбираюсь в магии, — внушительно произнес ушастик. — Если на судне и вправду опасно, вам пригодится волшебник, владеющий боевыми заклятиями.

— Да что там может быть опасного, кроме пьяных рож Абера с командой! — фыркнул Толстяк. — Ну ладно. Пойдете вы, леди орка и… Зак, Дак, решайте, кто из вас! Мне нужен хотя бы один матрос.

— Я пойду, — тяжело вздохнул Дак. — Спаси нас, Сиверентус…

Он обнялся с братом так, словно прощался навеки. Оставив Зака, который тут же принялся вслух читать молитвы, мы взобрались на борт «Челесты».

Палуба бригантины была пуста. Сам корабль выглядел так, будто его здорово потрепало штормом. Откуда-то раздавались резкие щелчки, словно ударяли кнутом по дереву. Я огляделась и поняла, что звук издают обрывки парусов, которые ветер бьет о мачту.

— Абер! — выкрикнул Толстяк. — Абер, пьяный морт, вставай!

Ответа не было.

— Просто раздолье для пиратов, — пробурчал старший помощник. — Заходите, люди недобрые, берите что хотите… А это еще что? Почему открыт носовой люк? Ладно, все потом. Сейчас надо лечь в дрейф.

Он поспешил на корму, к штурвалу. Вскоре оттуда раздался его громовой голос, выкрикивающий команды. Мы, конечно, ничего не соображали в словечках вроде «кливер» и «марсель», но усердно помогали Даку, который указывал нам, что делать с парусами. За то время, что мы суетились на палубе, никто из команды «Челесты» так и не появился.

Когда переустановка парусов была закончена, Толстяк поставил к штурвалу матроса и вместе с нами отправился обследовать бригантину.

Первым делом мы прошли в каюту капитана, которая находилась в кормовой надстройке.

— Зачем они это сделали? — удивилась я, указывая на окна.

— Зато понятно теперь, куда делась половина парусов, — заметил эльф.

Все окна надстройки были затянуты парусиной, а сверху крест-накрест заколочены досками.

— Что за хрень с иллюминаторами? Впервые такое вижу… — пробормотал старший помощник. — Абер! Эй! Кто-нибудь! Что у вас творится?

Он дернул дверь и осторожно заглянул внутрь. Там царила темнота. Лэй щелкнул пальцами, и над нашими головами, разгоняя мрак, повис маленький огненный шарик.

— Есть кто живой? — крикнул Толстяк.

Тишина. Я почти физически ощущала исходивший от Лиера страх. В нашем племени трусов не водится, но и мне было как-то жутковато. Ушастик отодвинул Толстяка, преодолел узкий коридор, заглянул в каюту капитана, немного постоял на пороге и вошел внутрь.

— А здесь довольно светло… — раздался его спокойный голос.

Мы двинулись следом. Свет падал в каюту через верхний люк, который почему-то был открыт. Окна, как и снаружи, были закрыты парусиной и забиты досками.

Толстяк внимательно осматривал каюту. Наслушавшись рассказов Бобо, я ожидала, что в обиталище капитана будет разгром и вонь, как в трактире. Но здесь было чисто. В каюте стояла настоящая кровать, аккуратно застеленная чистым покрывалом.

— На судне есть дети? — Лэй поднял с подушки тряпичную куклу.

На покрывале валялось еще несколько игрушек.

— Тысяча морских змей! Старик взял в плавание Эвелину с малышкой! — воскликнул старший помощник. — Они где-то здесь!

— Кто такая Эвелина? — рассеянно спросил ушастик, оглядываясь по сторонам.

— Жена Грока, — пояснил Толстяк. — Ума не приложу, как старый хрыч умудрился жениться на молоденькой красотке. У них двухлетняя дочка Рози. Это ее игрушки.

— А это, видимо, игрушки жены. — Эльф открыл стоявшую на столе шкатулку.

Деревянная коробочка была полна золотых сережек, бус и колец с разноцветными камешками — всего того, что так любят человеческие женщины.