Олег Говда - Воин. Возвращение

* * *

Уж не знаю, что наплел обо мне пастухам Свист, но размеру их глаз позавидовали бы и буренки. Правда, с расспросами не лезли, а держались почтительно. Освободили место у костра, угостили запеченной на углях рыбой и гороховым кулешом на сале, обильно приправленным грибами. Я видел, что ребятам страх как хочется услышать что-то еще и от меня, но напряжение и усталость по-прежнему не отпускали. Того часа, что я урвал в пути, явно было не достаточно, для восстановления сил. И теперь, когда сытость приглушила тревогу, сон предъявил свои права совершенно безапелляционно.

— Ложись и ты, Свист. Засветло к орочьему следу нам все равно не поспеть. Обратно двинемся, как только забрезжит. Распорядись, чтоб разбудили и отдыхай. Только чтоб обязательно разбудили.

— Не волнуйся, командир. Поднимут до рассвета.

Собственно, я и не волновался. В конце концов — главная из промежуточных задач была выполнена. И если судьба Приозерного и Подборья еще зависела от миссии в Роще, то о Выселках можно было больше не думать. Хозяин у деревеньки определился окончательно. Во всяком случае, де факто… А значит, небольшой отдых я таки заслужил по праву. И еще — я очень надеялся, что близость пастушьей ватры* (*укр., костер) поможет мне продолжить давешний разговор с Симарглом. Прерванный так не вовремя.

Благими намерениями вымощена дорога в…

Нет, к Вечному огню я дорогу нашел. Как и заказывал. Вот только крылатого пса, там уже не оказалось. А значит, зря напрягался, мог спокойно поспать и в обыкновенном мире. Экономя энергию переноса для более подходящего случая. Или учитывая неоднородность времени и теорему Эмми Нетер, об этом аспекте бытия можно больше не заботиться?

Ух, как умно подумал, аж самому приятно стало. Вот только объяснили б еще мне: кто такая — Эмми, и что за теорему она доказала? М-да, как говаривали классики: безумие порою приобретает весьма забавные формы. Даже у прапорщиков и сержантов.

Ерничая и подтрунивая, я не забывал оглядеться. Привычка… Сотни раз хоженая тропа гораздо опаснее новой, потому что сюрпризов не ждешь. А он был. Небольшой такой. В тон песчаному фону и пурпурному отблеску пламени.

Перстень. Мужской. Из золота. С большим рубином. Очень большим. Даже на мой неискушенный в драгоценностях взгляд — ориентировочной стоимостью соразмерной цене небольшого острова. Фиг его знает, сколько там и чего в каратах, но верхняя грань камешка была с почтовую марка. А я где-то слышал, что цена у драгоценных камней с увеличением размера возрастает в геометрической прогрессии. А по сему, вывод напрашивался самый банальный — такими ценностями не разбрасываются и вот это — здесь оставлено специально. Угадайте с трех раз для кого?

Я осторожно поднял с песка таинственное ювелирное изделие и повертел перед глазами, хоть и с опасением, любуясь игрой света. Великолепная вещица. Впечатляющая. Я бы даже сказал: монументальная, властная…

Черт! Черт! Черт! И еще раз черт!..

От понимания того, что находится в моих руках, я едва не выронил перстень. Вернее — выронил, но чисто на автомате, подхватил… Вечное горе от ума и избыточного, хоть и несистематичного, образования. Видел я его в каком-то фолианте, за очередным спором родителей о несоответствии изложенного там автором с историческими фактами. Красивый был рисунок, вот и запомнился. Перстень Тиберия! Рубиновая печать Императора…

И как прикажете понимать? Невероятное совпадение, или тонкий намек на толстые обстоятельства? Типа, ты рожден, чтоб сказку сделать былью и вообще, все, главным образом, непечатные пророчества, буквально изобилуют текстами о твоем, в смысле — моем, неизбежном восхождении. Полнейшая клиника! Особенно, если не забывать, что взойти можно не только на рабочее место Императора. Тот же эшафот — с гостеприимным палачом — гораздо ближе. Ох, не нравятся мне такие авансы. Совершенно, то есть… 'Вперед, парни, всем медали будут!'. Вот только дырок на камуфляже обычно бывает куда больше, чем обещанных наград.

Все, все, брек… Не суетись под клиентом. Давай, Влад, соберись… Чего раскудахтался? Ищи ошибки!

Да легко… Во-первых, я ни разу не ювелир, а посему подлинность камня, и уж тем более — чистоту воды, на глазок определить не могу. Соответственно — ценность тоже. Вполне возможно, полудрагоценная поделка из забракованного материала. Вполне доступная по цене владельцу аж трех деревень. Правда, и не стекляшка — железо царапает. Так что не полное фуфло… Всяко, неведомые дарители, уважение ко мне по-любому проявили.

Второе. Обычно, насколько мне известно, из проштудированной беллетристики, такие знаковые подарки преподносят с соответствующими указаниями и пожеланиями. Короче, инструкциями, по применению. Чтоб не напорол глупостей, или — не запорол изделие. А не подбрасывают, как кукушка яйца.

Третье. Чего я вскинулся? Перстень с картинки узнал? Так оно когда и где было? Может, в здешних краях Императоры зелень изумрудов, или желтизну хризолитов предпочитают. Чтоб заодно уж от пожаров и наводнений державу уберечь. Да и дружба, правителю, ни с какого боку лишней не будет.

А не логичней ли предположить, что данное колечко всего лишь аварийный маячок? Как там? 'Ты катись, катись колечко на весеннее крылечко, в летние сени, в теремок…' Логично? А почему нет? Симаргла я в прошлый раз как вызвал? Сунул камешек в костер и усе!..

Сказано-сделано. Рука сама потянулась к огню.

Пламя вежливо облизало перстень, но никаких оргвыводов для себя не сделало. Перстень — тоже. Небеса не загремели, земля не затряслась, Сивка-Бурка не явился. Либо я еще не все понял, либо у перстня тугой спуск. А то и совсем другой предохранитель… Зато враждебности он ко мне не таит, это уж точно. Иначе костер бы дал знать. Ладно, будем думать. А пока, сунем его за пояс. Туда, где огне-камень уже примял местечко. Тем более что по Уставу перстни на пальцах носить военнослужащим не полагается. Даже обручальные…

Глава двадцать пятая

Спустя сутки трава поднялась, выпрямилась и даже самый пристальный взгляд едва ли смог бы что-то обнаружить, если не знаешь: где и что искать. Но передо мной и Свистом эта проблема не стояла. Мы точно знали: где, чего и скока. Поэтому, все значительно упрощалось, если б не туман. Предрассветная мгла сама по себе не способствует розыскным мероприятиям, ну а о влажной и плотной, как молоко пелене серпанков* (*укр., особо плотные утренние туманы, характерные для августа), вступивших в свои права и зависших аккурат на уровне глаз, даже упоминать не приходится. Помню, как-то в юности, возвращаясь из соседней деревни домой, вот точно в такое же утреннее время я, идя по берегу реки, умудрился проглядеть мост. Из-за чего отмахал еще добрых три километра, пока не вышел на большак.