Карина Демина - Хозяйка большого дома

— Скажите, Дайна, что именно вы мне подлили?

Молчание.

Маска оскорбленная: как мог Райдо подумать…

Мог.

— Дайна, — он оскалился. — Вы же не хотите, чтобы я выдвинул обвинение? Полагаю, действовали вы не по собственной инициативе, но дело в том, что судить будут только вас…

— Судить?!

Снова наигранная обида, а вот страх очень даже настоящий.

О суде она не думала.

— Конечно. Вы же понимаете, как это выглядит. Вы мне подмешали что-то в еду. Я съел и почувствовал себя плохо, — Райдо наклонился, заглянув в светлые глаза женщины, — очень-очень плохо… так плохо, что едва не умер… можно сказать, чудом выжил…

Взгляд метался.

Нервничает.

И пытается понять, сумеет ли Райдо это обвинение доказать.

— Сумею, — поспешил уверить он. — Во всяком случае, очень и очень постараюсь. В конце концов, мои интересы представлять будет мой род, а вот за ваши, Дайна, воевать некому… вы ведь одна, я верно понимаю?

Кивок.

И тут же спохватилась, скрестила руки.

— Ложь!

— Что именно? Вы не одна? А мне казалось, вы сирота… и родственников у вас нет, а даже если бы и были… насколько я знаю, у людей родственные связи мало значат Так кто захочет вступиться за вас? Мирра? Полагаю, у нее собственных проблем полно… ее родители? Сомневаюсь. Они заняты проблемами Мирры… шериф? В его интересах урегулировать конфликт, а какой ценой…

Дайна кусала губы.

— Он просто не захочет связываться с моим родом, принимать здесь чужаков. Устраивать полноценное расследование, — Райдо говорил медленно, не спуская взгляда с женщины, которая стремительно бледнела. — Как знать, до чего они… дорасследуются…

Молчание.

Закушенная губа.

И платочек дрожит в кулачке. Пожалуй, ее можно было бы пожалеть, но…

— Мне это тоже не нужно, но здесь уже вопрос принципа… я не могу спустить покушение…

— Это не покушение!

Дайна все же решилась.

— Я… я хотела помочь… — она встала и тут же села. Смяла треклятый платочек, который выронила, и потянулась за ним, подняла, чтобы спрятать в складках юбки. — Мирре помочь… Мирра славная… и всегда была ко мне добра…

— Дайна… вы ведь не встречались прежде с такими, как я?

— Что? Нет… то есть да, но…

— То есть встречались?

Кивок.

— Но близкого знакомства не сводили. Я имею в виду то знакомство, которое за пределами постели.

Щеки полыхнули, и Дайна прижала к ним ладони.

— Ийлэ… рассказала?

— Что? А… нет, думаю, ей это не интересно. Она, если вы заметили, вообще разговаривает не слишком охотно. И это можно понять… некоторые тайны сложно сохранить в местечке, подобном этому… я-то в город не выезжаю, а вот Нат…

Взгляд, которым удостоили Ната, мог бы испепелить.

Столько ненависти.

— Вы… вы знали?

— Что вы подрабатывали в этом… простите уж за прямоту, борделе? Знал.

— И вы…

— И меня это не смущало, да и сейчас не смущает. Я в принципе достаточно лояльное существо, — Райдо потер сложенными пальцами подбородок. — И мы с вами вполне могли бы ужиться. Более того, я понадеялся, что уживемся, что вам не захочется терять это место, и если вы не проникнитесь благодарностью, уж простите, но в благодарность человеческую я не верю, то всяко поймете, что другого вам не найти.

Злость.

Поджатые губы. Некрасивая ямка на подбородке. Глаза прищурены. И взгляд такой, что Райдо неуютно. Кажется, ему не следовало затрагивать эту тему.

С другой стороны, чем сильнее она разозлится, тем хуже будет себя контролировать.

Тем больше скажет.

— Вы же сами все прекрасно понимаете. Я чужак, а в городе… в городе свои люди, те, что знают вас с детства. Небось, они и грешки ваши с тех самых пор помнят. Украденный леденец или разбитое ненароком окно… или кошка, которой вы на хвост наступили. В таких городках люди знают все и обо всех… коллективная память.

Злость сменялась откровенной ненавистью.

— Да что вы понимаете!

— Немногое. К примеру, то, что вам не простят. Ни теперь, ни через год, ни через десять… вас не примут ни в один приличный дом не то, что экономкой, но и посудомойкой… у вас два пути останется. Уехать из городка и попытаться обустроиться на новом месте, или же отправиться в дом терпимости.

— Вы… вы…

— Говорю правду, Дайна, — Райдо откинулся в кресле и сцепил руки на груди. — И вы ведь неглупая женщина, более того, вы знакомы с реалиями этого городка куда лучше меня. Вы не могли не понимать, чем обернется ваша затея. И отсюда у меня вопрос, почему вы решились?

— Я…

Ненависть.

Затухает, прячется, но не исчезает. Пламя под пеплом, которое только тронь. А на лице очередная маска, похоже, их у Дайны превеликое множество. Нынешняя — обиды…

— Вы… вы не знаете… — она всхлипнула и о платочке вспомнила. — Вы… вы ничего не знаете.

— Так расскажите мне.

— И что тогда?

— Тогда… тогда вам, конечно, придется покинуть дом, но вы уйдете отсюда с чеком, который позволит вам начать жизнь в другом месте.

— Пять тысяч, — очень спокойно произнесла Дайна.

— Сто фунтов. Или тюрьма.

— Вы сволочь, — она произнесла это холодно, не скрывая уже своего раздражения. — И когда вы сдохнете…

Нат зарычал.

— Нат, иди погуляй… обедом займись… или козой, если она еще не сожрала всю гостиную. А мы тут побеседуем.

Спорить Нат не стал. Далеко он не уйдет, максимум, до соседней комнаты, но и того хватит. Дайна получит свою иллюзию приватной беседы.

Нат аккуратно притворил за собой дверь.

— Он у вас наглый, — Дайна аккуратно расправила платочек на коленях. — А что до ваших угроз, то… уж извините, Райдо, но я знаю, кого следует опасаться. Вы не из тех, кто будет применять силу по отношению к женщине. И все, что мне грозит с вашей стороны — это остаться без рекомендаций.

Она кривовато усмехнулась.

— Поэтому давайте так, я вам расскажу кое о чем, и уйду… захотите узнать больше? Заплатите… честная сделка.

Ее лицо, избавленное ото всех масок, выглядело… некрасивым. Нет, черты не изменились, все та же приятная округлость, сдобные щеки, мягкий подбородок, губы пухленькие и бровки выщипанные аккуратными полудужками, подведенные сажей, чрезмерно, пожалуй, яркие.

Но теперь в этом лице появилось что-то… мерзковатое.

Крысиное?

Крыс Райдо не любил. Крысы тянулись за обозами, обживались в военных лагерях, особенно тяготея к кухне и госпиталю. И если кухонную их привязанность еще можно было как-то объяснить, то что им, животным осторожным, хитрым, понадобилось в госпитале, Райдо понять не мог.