Елена Самойлова - Грозовой сумрак

Но однажды поздним вечером, перед самым закрытием ворот, прошли в город двое - мужчина и женщина, закутанные в темные одежды. Они встали напротив церкви, на самой широкой улице, что вела от северных ворот, и ждали, покуда по крышам домов не застучали первые капли летнего дождя. И под шум воды по глиняным желобам женщина воздела руки к небу, запела песню, равной которой никогда не слышали люди, а мужчина, преданно стоявший у нее за плечом, вдруг рассыпался дождевой капелью, развеялся порывом ледяного ветра…

Тугие плети смерча, что танцевали в ту ночь над Баллардом, запечатали все выходы из города, завалили, заклинили все большие ворота упавшими балками и кусками каменной кладки, отколовшимися от стен. А вокруг той, что прозывали Королевой Мечей, кружилась совсем иная буря.

Женщина медленно шла по улицам Балларда, и все мечи, все ножи, выкованные в горнилах человеческими руками, подчинялись ей, взмывали в воздух, покорные ее воле, и обращались против своих хозяев. Смерть следовала по пятам за той, чье платье из белого шелка стало вначале красным, а потом черным, и собирала большую жатву, великую жатву. Город был обречен, ведь каждая гибель от руки Королевы Мечей становилась еще одной кровавой жертвой, принесенной в дар Сумеркам, каждый последний вздох расширял туннель на изнанку тени, что строила черная королева. И звенела ее песня-заклятие, опутывая каждый дом и каждый камень мостовой страшным приказом - отдать жизнь и душу на прокорм твари, что нетерпеливо ворочалась на изнанке тени, разбуженная фаэриэ…

- Раферти, хватит, - негромко простонала я, хватаясь за голову и пытаясь заглушить колокольный звон, тревожный набат, что звенел в ушах.

Похоронный звон, пугающий, пробирающий до самого нутра. Так звонят, отпевая колдунов или разбойников, так звонит последний оставшийся в живых человек в храме, чтобы возвестить округу о том, что жив еще монастырь, а значит, жива еще вера, которую следует беречь и приумножать, чтобы отчаяние не накрыло черной тенью-крылом, не лишило души людские человечности.

Я вскинула голову - и увидела, как позеленевший от времени и непогоды колокол раскачивается на ветру, словно невидимый звонарь дергает за веревку. Рейалл шагнул ко мне, протянул руку, но я отшатнулась назад в испуге, закрыла лицо руками - но все равно продолжала видеть…

Бурю, с треском раздирающую небеса на куски ослепительными стрелами молний. Черный бархат неба, плачущий крупными ледяными слезами. Бурлящие воды реки, катящей свои волны в рукотворном русле, выложенном гладко обтесанным серым камнем. Я почти слышала звон цепей, которыми был когда-то давно скован Грозовой Сумрак, и ощутила момент просветления, когда Рей нашел в себе силы пойти против воли Мэбвэн. Не разорвать узы договора - но ослабить их.

В момент, когда рука огромного существа толщиной со столетний дуб нетерпеливо просунулась через портал, заботливо выстроенный Королевой Мечей, ослепительно-яркая ветвистая молния с силой ударила в плотину, перегородившую реку! Высвобожденная вода с ревом ринулась в долину, сметая все на своем пути - распростертые тела людей, обломки ставень, гася вспыхнувшие от ударов молний пожары…

И уничтожая заклинание-призыв Мэбвэн, ради завершения которого Королева Мечей принесла в жертву целый город.

Схлопнулся портал, отсекая протянутую в мир людей лапу сумеречного существа, заросшую красновато-коричневой чешуей, заклинание пошатнулось - а потом разлетелось вдребезги, покрывая невидимым крошевом проклятия дома, уничтожаемые наводнением, и привязывая погибших людей к местам их смерти…

До тех пор, пока не придет тот, кто погубил город, и своей смертью не откроет им пусть к свободе - Баллард будет похоронен под водой вместе со всеми жителями, лишь раз в год поднимаясь со дна реки, чтобы принять спасение. Или же новые жертвы, которые могут достроить сломанное, но все еще не утратившее силы заклятие Королевы Мечей…

- Фиорэ!

Хлесткая пощечина обожгла щеку. От следующей онемела челюсть, но тревожный набат постепенно утихал, отдалялся, превращаясь в едва различимый гул. Я открыла глаза и увидела нахмуренное, обеспокоенное лицо Раферти, ощутила, что руки фаэриэ сжимают меня в объятиях, как в стальных тисках.

- Скажи, что видишь, госпожа? Скажи, или я снова тебя ударю. Город имеет привычку затягивать в свои воспоминания тех, кто не готов им противостоять. Так что видишь?

- Сейчас - только тебя, Раферти. На верхушке полуразрушенной колокольни, - выдавила я, пытаясь ослабить кольцо рук Рейалла. - Пусти, мне дышать нечем.

- Я боюсь разжать руки - ведь ты можешь снова попытаться броситься вниз, - холодно ответил фаэриэ, но хватку ослабил. Самую малость. Ровно настолько, чтобы я могла вздохнуть полной грудью.

- Попытаюсь… броситься вниз? - переспросила я, выворачивая шею и пытаясь заглянуть в лицо Рея, но тот лишь отвернулся. - Раферти?

- Все правда, госпожа. Ши-дани слишком тонко чувствуют окружающий мир, и потому городу легче всего захлестнуть воспоминаниями именно вас - Идущий по Дороге улыбнулся и принялся набивать длинную потрескавшуюся трубку душистым табаком. - Что увидеть смогли?

- Только то, что Грозовой Сумрак на самом деле спас город, позволив ему захлебнуться в наводнении. Это лучшая судьба, нежели становление основой заклинания с размахом на тысячи жертв.

- Вот и я так думаю. Вопрос в том, согласны ли с тобой люди, что отныне привязаны к своим домам, улицам и площадям водой, кровью и сталью. Их спасет покаяние убийцы, а от черной королевы я не стал бы ждать подобного благородства.

- Если не согласны, - Рей выпрямился, огладил меня по щеке и взглянул на Раферти, - то я, кажется, нашел себе превосходное место для смерти. Не сейчас, много позже. Но, когда придет мое время, проводишь ли ты меня сюда снова?

- Разумеется. - Странник едва заметно улыбнулся и выпустил изо рта небольшое дымное кольцо. - Когда сочтешь, что готов, - просто отправляйся в путь. А я уж к тебе присоединюсь гораздо раньше, чем успеешь проклясть свою затею или добраться до места назначения.

Меня трясло, и фаэриэ, обхватив меня за талию, помог мне спуститься вниз по узенькой винтовой лестнице в молельный зал. Видеть контуры человеческих тел мне было не так страшно, как наблюдать за раскачивающимся на холодном ветру немым колоколом и слышать низкий вибрирующий гул тревожного набата.

Если такое тут творится днем… то что ждет нас ночью, когда с заходом солнца проснутся Сумерки, затаившиеся в каждом доме?

- Не бойся, маленькая ши-дани. - Тонкие сильные пальцы фаэриэ погладили мои волосы, чуть сжали плечо. - Мы выберемся. Только не отходи далеко от Раферти, и все будет хорошо. А за меня не беспокойся - ветер нельзя убить.