Андрэ Нортон - Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов

Он снял плащ и повесил его на крюк возле камина.

— Да, и дом их беден, — согласилась Рики. — Но может быть, наверху отыщутся приличные спальни. Ведь ЛеФлер в письме сообщил, что дом полностью готов к проживанию. Может, ЛеФлер даже набил кухню консервами.

— Божественно, если он набил кухню консервированными бобами. Однако лучше приготовиться не к лучшему, а к худшему, — Вэл двинулся к лестнице наверх. — Допустим, здесь нет электрического освещения.

— Возьми, Вэл, — неожиданно вошедший Руперт протянул брату электрический фонарик. — Найдёшь основной рубильник на стене. А я буду снаружи — справляйтесь одни.

Он вышел, оставив Рики и Вэла в полумраке зала.

— Темновато здесь, — пожаловалась Рики.

— Ничего страшного, — отозвался Вэл. Хотя и ему показалось, будто сгустившийся мрак в углах Зала наполняется длинными движущимися тенями.

— Конечно ничего, — согласилась Рики. — В прошлом году мне было гораздо страшнее. Когда меня заперли в школе, помнишь? Я думала, что умру от страха. А потом пришла домой и услышала как ты…

— Как я совершил свой первый и последний полёт в жизни, в результате чего попал в госпиталь. Но тогда всё могло кончиться гораздо хуже. Разве Рэйлстоунов это выбило из колеи? Никогда. Вспомни, мы уцелели даже после того, как купленные нами акции «Мосайл Ойл» и угольных шахт обесценились. Мы могли бы тогда оклеить ими стены вместо обоев — больше акции ни на что не годились. На отделку клозета наших акций тоже вполне хватило бы. Но ведь мы не пали духом, несмотря на неудачи. И вот наконец мы вернулись в дом, который Руперт умудрился кое–как привести в пригодное для жилья состояние. Да и сам Руперт перестал мыкаться по свету, в надежде прославить себя на поприще журналистики. Ты, Рики, после окончания своей суперинтеллектуальной школы понятия не имеешь, куда податься. А я вернулся в родовое имение прямёхонько с мягкой больничной койки. Я думаю, всё как–нибудь устроится. А мы тем временем…

— Что?

— А мы тем временем, — он на миг остановился у перил лестницы, — можем заняться поисками Удачи. Руперт прав: Удача нам сейчас необходима больше всего. Ну, вот мы и наверху. Куда теперь?

— Налево. А те, что перед нами, Руперт называл гостевыми спальнями.

— Да? — Вэл распахнул первую дверь, осмотрел внутреннее убранство комнаты и присвистнул. — Неплохо! В этой спальне просторно, как на вокзале, и уютно, как в склепе. Мне не хочется спать здесь.

— Подожди–ка, — остановила его Рики. — Там какая–то надпись на стене.

Бережно закрытая стеклом, на стене висела тёмная доска–табличка.

— Это, наверное, правила проживания в спальне. Или план–карта дома: «Как добраться до столовой кратчайшим путём».

— Нет, Вэл.

Рики подошла поближе и прочла:

«В этой комнате останавливался генерал

ЭНДРЮ ДЖЕКСОН

на десятый день после победы

в битве под Нью–Орлеаном».

— Вот это да! — восхитился Вэл. — Здесь побывал сам старина Хикори!. А я почему–то думал, что во времена битвы под Нью–Орлеаном Рэйлстоунов ещё не было в Америке.

— История…

— В действии. Согласен. А теперь пойдём лучше поищем какие–нибудь комнатки посовременней. А то Руперт будет ворчать, что мы неспособны ни на что, кроме исторических экскурсов.

Они пересекли площадку второго этажа и свернули в короткий коридор, в его дальнем конце сквозь круглое окно еле пробивались тусклые лучи солнца. Буря, которую предсказал Руперт, надвигалась.

— Мы идём правильно, — заметила Рики. — Мистер Харрисон развесил номерки на дверях для удобства своих гостей. Я возьму себе третий номер. На плане мистера Харрисона эта комната отмечена как дамская. Ты, Вэл, можешь занять комнату напротив, а Руперт разместится рядом с тобой.

Они осмотрели комнаты. Они, конечно, были не столь импозантны, как опочивальня Эндрю Джексона. Мебель, обитая плотным ситцем, обширные кровати из красного дерева и комоды на высоких ножках произвели на брата и сестру благоприятное впечатление, хотя и не заставили бы оценщика–антиквара ахать и охать от восторга. Вэл с удовольствием отметил на стенах своей комнаты следы крюков для оружия. А в комнате Рики нашлось настоящее сокровище — изящный резной столик.

Как выяснилось, за дверью в конце коридора скрывался стенной шкаф. Поэтому Рики приказала Вэлу спуститься вниз и разобрать вещи. Сама же девушка сбросила коротенький белый жакет и шляпу на кресло и принялась стелить постель.

Вэл не спешил. Уже почти год, как он никуда не торопился по причине хромоты. В один ужасный зимний день, год назад, самолёт, в котором летел Вэл, перестал слушаться пилота и упал на скалу в горах. После тогдашней аварии сломанная нога Вэла служила безошибочным барометром. Вот и сейчас нога ныла, предвещая близкую бурю. Боль в ноге пульсировала короткими толчками от лодыжки до колена. Очередной спазм заставил Вэла пошатнуться.

Чтобы сохранить равновесие, он ухватился за портьеру, почти надвое разделявшую площадку второго этажа, — ткань была пыльной и побитой молью — и едва не упал, ввалившись в полукруглую нишу с высоким окном, скрытую занавесом. За окном раскинулся сад, одичавший и полный разросшихся кустов и колючек. Где–то за садом протекала речка Мерсье, впадающая в озеро Борнье. Озеро в свою очередь соединялось вытекающей рекой с далёким морем. Два века назад предки Вэла добирались до родового имения прямо с моря, следуя вверх по реке через озеро.

В желтоватых отблесках уходящего солнца зелень сада казалась подсвеченной. Замшелая дорожка убегала прямо в сплошную стену зарослей, где смешались оливы, бананы и пальмы. Может быть, подумал Вэл, Харрисон и преуспел в переустройстве дома, но до сада руки у него явно не дошли.

— Вэ–э–эл!

— Иду! — откликнулся он, задёргивая штору. Внизу деловито расхаживал Руперт.

— Вовремя я загнал машину под навес, — заговорил Руперт, увидев ковыляющего по лестнице Вэла. — Послушай, что творится снаружи.

С улицы доносилось гулкое громыхание частого и сильного дождя. Тучи совсем закрыли солнце, и Руперт превратился в тёмную фигуру, снующую по залу.

— У тебя фонарик с собой? Надо спуститься в подвальное помещение, где расположен общий рубильник, чтобы включить электричество.

Они миновали Длинный Зал, прошли ещё одну большую комнату, где вся мебель была спрятана под матерчатыми чехлами, дальше шёл узенький коридор. Здесь стоял абсолютный мрак, и Вэл обнаружил на своём пути стол только в тот момент, когда основательно ударился об угол. Наконец Руперт нащупал дверь в подвал. Им пришлось спускаться вниз по каменной лестнице. Они шли, освещая ступеньки скудным лучиком фонарика. Пахло сыростью и пылью, стены были сырыми на ощупь.