Ольга Ромашкина - Химера, будь человеком!

Мы поймали её на этом но, к сожалению не с поличным. Она же вовсю обвиняла в чудесном исчезновении колбасы несчастных мышей. Это и навело нас на мысль как избавиться от нравоучительных (читай садистских) лекциях, касаемо нашего неправильного питания, вразумить её саму есть то, что тебе хочется не таясь и, в конце концов — вернуть честь бедным оклеветанным мышам! Мы выкрутили в холодильнике лампочку и обложили колбасу мышеловками. Предварительно я вытащила из них оси с пружинками и расслабила их на один оборот, чтобы при срабатывании сего незатейливого механизма не переломать пальцы худеющей нашей.

Наша всеведущая в диетах соседка по комнате, как чувствовала и до последнего оттягивала поползновение к холодильнику. Но душа таких мук не стерпела. Посреди ночи, уже задремавшие мы, услышали сначала вопль, а затем художественную речь о том, что она обо всём этом думает. Мы и не подозревали в ней такие выдающиеся познания в ненормативной лексике. Любой мальчишка схватился бы за блокнотик и спешно конспектировал бы ценную незапланированную лекцию.

Но когда мы влетели в закуток, оборудованный нами под столовую, мы не смогли сдержать хохота.

Оголодавшая от дневной диеты подруга, стояла, прислонившись к холодильнику, обвешанная почти всеми сработавшими мышеловками (две болтались на рукаве пижамы, одна на волосах и одна валялась на полу). Но рассмешило нас не это. Она стояла с колбасой в руке и кусала прямо от батона!

— На голодный желудок не спится? — слегка отдышавшись, спросила я.

— Как всегда, собственно, — добавила вторая соседка по комнате.

— Да! И теперь стою и утешаю пострадавшую себя колбасой! — сказала одержимая диетами и вегетарианством подруга, нисколько не смутившись.

Уже позже, когда мы сняли с неё мышеловки сидели и пили чай с покусанной колбасой, она поведала нам, что сработали все мышеловки.

— Открываю холодильник, а света нет. Включать общий свет не стала, вдруг Вас разбужу. Ну я и сунулась в холодильник головой, схватившись за полку, чтобы рассмотреть вот этот гастрономический соблазнитель. — Рассказывала она, уже смеясь и потрясывая ополовиненным батоном колбасы. — И вдруг руку прищемило, я не столько от боли, сколько от неожиданности заорала и подалась вперёд. И тут прямо возле носа, на чёлке «щёлк», а на рукаве я уж и не заметила.

— А зачем же нас подбивала на диеты, коли сама усидеть не можешь? — мне действительно было интересно, с чего бы ей обманывать нас.

— Да я думала подобью Вас под это дело, смогу и сама. А то целый день сижу, сижу на диете этой, а Вы придете, растравите душу бутербродами да курицей-гриль, какая уж там диета…. - она обречённо вздохнула и рассмеялась вместе с нами.

Больше о диетах мы не слышали и колбасу поедали коллективно! Правда и разгрузочный день тоже ввели.

— Ну что же, думаю, мы можем отправляться. — Заливая костёр, сказал Терион.

— А Фортуна с кем поедет? — спросила я, запрыгивая (о чудо!) на Шельму.

— С Мелием. С таким везунчиком как он, будет больше шансов нейтрализовать упомянутое ей невезение. — Здраво решил Терион.

Мне показалось подозрительным, что ни хамелеон, ни эльфийка возражать не стали, но я смолчала. Чем ближе мы подъезжали к его родным пенатам, тем заметнее нервничал Мелий.

— Шкет, было что-нибудь, что тебя насторожило за ночь, пока дежурил Мелий вместе с Фортуной? — наконец таки я смогла спросить у Шкета, оставшись с ним наедине.

— «Нет, хозяйка. Твой спутник поначалу всячески развлекал эльфийку разговорами, а затем уснул под действием её чар. Она всю оставшуюся ночь просидела у костра, и я чувствовал её отрешённость и отчаяние».

— И ничего не предпринимала?

— «За исключением того, что она задумчиво поглядывала в твою сторону и несколько раз проверяла руку хамелеона, ничего». — Закончил Шкет, слетев с плеча и устроившись на полюбившемся рюкзаке.

Чем-то Мелий ей приглянулся, собственно, как и она ему. Мало нам было одной ходячей легенды в виде метаморфа, наделённого магией, так теперь ещё одно «счастье» (в смысле легенда) объявилась… крылатая. Кто бы мог подумать, авариэль существуют! Время приближалось к обеду, но коллективно решили не останавливаться, ибо до поселения Мелия оставалось рукой подать, по его словам.

— Мелий, надеюсь, у тебя дальнометр не как у Териона работает, и мы действительно скоро доедем? — подъехав, решила я уточнить.

— Кияра, мы скоро прибудем. — Сдержанно ответил хамелеон, пребывая в несвойственной ему серьёзности.

Лесная дорога заканчивалась и перед нами открылась поляна, вдалеке которой виднелись невысокие постройки.

Мелий в нетерпении пришпорил лошадь.

Поселение оказалось просторным, дома не теснились друг к другу, но были в пределах видимости. Некоторые домики терялись в лесу.

— Мелий, а где твой дом? — мне почему-то не терпелось.

— В глубине леса, но мама должна быть в храме, она ведь жрица и временный регент.

— А у Вас всегда так немноголюдно? — Терион заметно нервничал.

— В принципе да, но бывает, ребятишки снуют туда-сюда. Это ведь «спальный район», если можно так сказать. — Пояснил хамелеон, а я улыбнулась столь знакомой фразе. Храм, вопреки моим ожиданиям, не возвышался пирамидой, напротив был приземистый, но выглядел весьма основательным.

Мы спешились и вошли. Внутри оказалось довольно таки просторно. Толстые резные колонны, имитированные под дерево, подпирали выпуклый, похожий на панцирь черепахи потолок. Пол был выложен грубо обработанными огромными плитами.

— Мелий, а то, что здесь ни души, это тоже нормально? — нарушил молчание маг.

— Служители могут быть и на нижнем этаже, как и мама. — Ответил хамелеон, продолжая движение по огромной зале.

Послышался тихий шум воды. Как только мы переступили арку, находящуюся почти в конце странной и пустой залы вспыхнул неяркий, мягкий свет. Казалось, под потолком вдруг проснулось множество светлячков.

Перед нами предстал овальный стол в окружении старомодных кресел. Но стол был очень необычен. Он был похож на низенькое дерево с очень впечатляющим по объёму стволом и широкой кроной. На миг мне показалось, что оно живое и настоящее, но поверхность была идеально гладкая, будто стекло.

Чуть поодаль располагался вертикальный водопад. Он напоминал мне настенные водопады в моём мире, когда вода еле слышно журча, стекала неровными и быстрыми струйками по стеклу.

— Сюда. — Коротко позвал Мелий и зашёл за водопадик, скрывшись из вида. Мы последовали за ним и оказались на винтовой лестнице, уходящей вниз широкой спиралью.