Анри Лёвенбрюк - Ночь волчицы

Она медленно приближалась к высокой фигуре. Воздух здесь казался обжигающим. Большая, могучая фигура Отступника вырисовывалась в полоске света с маленького балкона, нависавшего над ареной. Матово-черные латы облегали мускулистое тело, его кожа была лишь живой плотью.

Алеа разглядела его глаза.

Посмотри на меня.

Красные, мерцают под черным шлемом.

Я — Дочь Земли.

Воин чертога Шанха рухнул на землю, сраженный сайманом.

От грохота его доспехов Эрван очнулся. Его живой ум быстро оценил положение. Мьолльн лежал на земле. Рядом Кейтлин пыталась привести его в чувство. Фингин только что свалился сам. Он исчерпал все силы в своем последнем ударе.

А неподалеку Ультан вот-вот встанет на ноги.

Эрван глянул в другую сторону. Там лежал Бантраль. Только протяни руку. Он схватил меч, повернулся на бок и, опираясь на длинный клинок, с трудом встал. Голова все еще гудела, кровь из раны на голове залепляла веко.

Магистраж выпрямился. Занес меч над левым плечом и, собрав остатки сил, двинулся к Ультану. Он шел все быстрее, переходя на бег и издавая боевой клич отца:

— Алраган!

Ему нельзя было промахнуться. На этот раз никак нельзя. Это была их последняя надежда, и Эрван сражался один. Никто другой уже не в силах. Юный магистраж собрал всю волю, всю силу, всю злобу, какая жила в нем, в один удар. Последний удар.

Ультан, стоявший на коленях, оглушенный друидом, только успел повернуть голову. Он увидел блеск клинка, который молниеносно обрушился на него. Лезвие вонзилось ему между глаз и пробило череп насквозь.

Воин сразу испустил дух. Эрван вытащил меч, наступив на голову своей жертвы. Окровавленное тело воина Маольмордхи с шумом рухнуло на землю.

Эрван стоял над телом врага, которого он все-таки победил. Он в смятении смотрел на труп, сердце его громко билось. Он сделал это ради Алеи. Магистраж обернулся. Кейтлин по-прежнему пыталась привести в чувство Мьолльна у края арены. Но похоже, ее старания были тщетны. Гном лежал недвижим. Эрван бросился к ним.

Наконец она увидела сияние вокруг Маольмордхи. Оно не было красным, как у друидов. А синим, как у нее. Как та сила, которая обитала в ее теле. Значит, ариман синего цвета?

Алеа не верила своим глазам. Значит, сила, текущая по ее венам, — ариман? Она не могла в это поверить. Но как иначе объяснить это.

— Видишь, Алеа, ты такая же, как я. Теперь, когда тебе это известно, мы можем объединиться.

Фелим, почему ты мне не сказал?

Он приближается. Протягивает мне руку.

— Я давно ждал тебя, Алеа. Теперь я не желаю тебе зла. Я всегда хотел только одного. Чтобы мы объединились.

Пророчество. Я — конец всего. Сайман исчез, он медленно исчезает. Я должна стать концом аримана. Ариман должен исчезнуть. Но ведь ариман — я сама.

— Друиды всегда лгали, Алеа. Лгали тебе, как когда-то лгали мне.

После меня смерть.

— Но благодаря тебе друиды теперь ничто. Ты уничтожила их силу.

Маольмордха. Отступник. Он — воплощение лжи. Я не должна его слушать. Должен быть какой-то выход.

— Гаэлия будет нашей. Вдвоем мы сможем править островом. Не отвергай силу, которая тебе дарована. Другого случая не представится. После нас ариман никому не будет подвластен, Алеа.

Фингин был прав. Выход должен быть.

— Дай мне руку.

Я протягиваю ему руку.

— Мы победили, Алеа.

Алеа почувствовала, как пальцы Маольмордхи коснулись ее руки. Она быстро схватилась за рукоять меча, висевшего у пояса. Повернулась и наотмашь ударила Маольмордху в затылок. Но ее клинок столкнулся с клинком Отступника.

— Ты не сможешь застать меня врасплох, глупая. Теперь мы едины.

Он легко отразил удар. Алеа отскочила в сторону. Вытянув руки вперед, она крепко сжимала меч, стоя рядом с отверженным Великим Друидом. Он тоже приготовился к бою. Как и она, Отступник пребывал в двух мирах. Здесь и в мире Джар. И похоже, ему это давалось без труда. Он наверняка лучше владеет ариманом. С тех пор, как эта сила питает его кровь!

— Мы не можем сражаться друг с другом, Алеа. В нас теперь одна кровь. Ариман, текущий по нашим жилам, объединяет нас. Ты должна с этим смириться…

Девушка сделала резкий выпад. Она попыталась обезоружить противника приемом, которому ее научил Эрван. Подалась вперед, выбросив меч, чтобы удар был не столь заметен. Лезвие скользнуло по клинку Маольмордхи, но тот вовремя вскинул меч и легко отбил нападение Алеи.

— Мне известны все твои приемы. Я не хочу драться с тобой, Алеа. Я хочу, чтобы мы объединились, слышишь? Если бы я захотел сразиться с тобой, ты бы уже была мертва в тот самый миг, как вошла сюда. Так что брось это. Опусти оружие и дай мне руку.

Алеа сделала обманное движение влево и рубанула мечом. Но Отступник парировал и этот удар, и следующий. Клинки звенели то справа, то слева, удары становились все сильнее, все опаснее, но Алее не удавалось нащупать слабое место врага. Маольмордха с силой отбросил ее к перилам.

— Ты же видишь, что драться бесполезно. Алеа, я скоро потеряю терпение. Прекрати, пока не поздно.

Девушка тяжело дышала. Бой оказался слишком тяжел. Она едва переводила дух. Теперь у себя за спиной она чувствовала друзей, там, внизу. Они находились посреди арены, вместе. Битва уже завершилась. Ультан был повержен. Но Мьолльн лежал неподвижно. Она чувствовала это, даже не оборачиваясь. Он лежал на песке, не шевелясь.

Мьолльн. Ее самый старинный друг. Тот, что когда-то давно научил ее одной вещи. Она прекрасно помнила это.

Нет такой горы, на которую нельзя подняться.

Не бывает врага, с которым нельзя сразиться.

Она выпрямилась и снова бросилась в бой. Держа меч за спиной, она сделала выпад влево, наклонилась и ударила сплеча. Маольмордха легко увернулся и нанес удар сзади.

Алеа почувствовала, как холодный металл рассек ей бедро. Вскрикнув от боли, она бросилась наземь, чтобы уйти от удара. Лезвие вонзилось неглубоко. Алеа прокатилась по полу и вскочила поодаль, за спиной врага. Быстро повернулась и коснулась рукой бедра. Кровь обильно текла из раны.

— Я предупреждаю тебя в последний раз, Алеа. Ты не можешь биться со мной. Немедленно сложи оружие. И дай мне руку.

Тяжело дыша, девушка взглянула на своего противника. Проникла взглядом в темную глубину его жутких глаз. В них клокотал ариман. Чистый. Мощный. Маольмордха прав. Она не сможет сразиться с ним. Он угадывал каждый ее удар. Предвидел любую атаку. Его поддерживала та же сила, что текла в ней, и он лучше управлял ею. К чему борьба? Что она может сделать? Она должна поддаться уговору разума. Маольмордха стал непобедимым. Раз она не может сражаться с ним, а у друидов исчез сайман, значит, никому его не одолеть. Так зачем же сопротивляться?