Дуглас Найлз - Эльфийские войны

И все же армия Сильванести, как и все эльфийское общество, со временем изменилась. Подобно тому, как в королевскую семью вступила женщина из людей, и в войсках Гончих тоже появились люди. В смешанном обществе запада понятию национальной гордости не придавали такого значения, как среди восточных эльфов. Эльфы Кит-Канана, сражавшиеся за дело Сильванести, видели цели войны иначе, чем Ситас.

Бушевали сражения, много раз казалось, что решающий момент уже близок, но он снова и снова ускользал.

Однако пришло время, когда война закончилась, и самым удивительным в ее истории оказался именно конец…

Ранняя Весна, год Облачного Гиганта

(2177 г. до н. э.)

Побег, когда-то выросший в гордое молодое деревце, теперь возвышался над Кит-Кананом, превратившись в крепкий дуб высотой в шестьдесят футов. Эльф пристально смотрел на дерево, но сердце его билось по-прежнему ровно. Он обнаружил, что за прошедшие годы воспоминания об Анайе потускнели. Почти четыре десятилетия войны и сражений с неуловимыми армиями Эргота многое стерли из его памяти. Первыми исчезли драгоценные воспоминания о довоенной жизни. Теперь Кит-Канану казалось, что с Анайей и Макели был знаком кто-то другой, какой-то эльф, о котором он слышал, которого видел на картинках, но никогда не встречал.

И даже Сюзина. Теперь ему трудно было вспомнить ее такой, какой она была когда-то. Ее волосы, в прежние дни пышные и ярко-рыжие, поседели, превратились в редкие пряди. Гибкие, грациозные движения стали медлительными и неуверенными, прекрасное молодое тело – больным, неуклюжим. Он, эльф, которому суждена была долгая жизнь, по-прежнему оставался молодым мужчиной, а она превратилась в старуху.

Кит-Канан прилетел сюда ранним утром, отчасти для того, чтобы избежать встречи и с женой, и со всеми, кто собрался на военный совет в лесном лагере, находившемся в часе полета на грифоне. Это был восьмой по счету подобный совет между братьями. Они встречались примерно раз в пять лет. Совещания проводились, подобно этому, на полпути между Сильваностом и Ситэлбеком. Кит-Канану была невыносима мысль о возвращении в эльфийскую столицу, а Ситас не желал совершать долгое путешествие к месту военных действий.

Сначала эти встречи походили на пышные загородные прогулки, это была возможность для генерала, его семьи и приближенных офицеров на время отвлечься от постоянного напряжения войны. Но теперь они превратились для Кита в проклятие – по-своему они были так же предсказуемы, как события на поле боя.

Семья его брата и придворная свита наслаждались, всячески унижая чужую женщину, на которой женился Кит-Канан. Сюзину обязательно приглашали на банкеты, пиры и праздники. Но как только она появлялась, ее намеренно избегали. Некоторые эльфы, например Нирикана, его мать, не поддавались влиянию окружающих и относились к жене Кит-Канана с добротой и учтивостью. Таманьер Амбродель, тридцать лет назад ставший мужем Нириканы, сам бывший родом с равнин, пытался облегчить бремя предрассудков, павшее на Сюзину.

Но Герматия, Квимант и остальные выказывали ей лишь презрение, и с годами Сюзина устала от этого. Теперь она избегала больших собраний, хотя по-прежнему сопровождала Кит-Канана на совет.

Кит отвел взгляд от дерева, словно почувствовав стыд за свои мысли, – теперь он вспомнил о детях. Сюзина родила ему двух полуэльфов, и когда-то он думал, что они принесут ему счастье.

Ульвиан, сын Кит-Канана! Возможно, в один прекрасный день ему суждено стать государем. Разве он не был первенцем эльфийского героя, бессменно руководившего армией все годы Эльфийской войны? Хотя он и рос быстрее своих эльфийских сверстников – признак человеческой крови, – он обязан был проявлять мудрость и отвагу, неизменные черты своего отца. Но пока их не было заметно. Парень был вялым, даже ленивым, а его высокомерный, надменный нрав отвращал от него любого, кто пытался завести с ним дружбу.

Или Верханна, дочь. Благословенный образ своей матери? Отец опасался, что она, со своими приступами раздражения, грубостью и требовательностью, станет лишь живым напоминанием о распрях войны, которая уже стала образом жизни для него и для всего эльфийского народа.

Эльфийская война. Сколько семей разрушили смерть или предательство? Это уже не просто война эльфов и людей, если когда-то она и была таковой. Население Сильванести не могло обеспечить достаточную численность войска, и сейчас, кроме отважных гномов, рядом с Гончими сражались большие отряды людей-наемников. Им щедро платили за соответствие эльфийским стандартам.

И в то же время множество эльфов, особенно Каганести, отколовшиеся от своего народа, недовольные суровыми законами Звездного Пророка, вступили под знамена людей. Гномы из кланов Тейвар и Девар также поступили на службу к императору Эргота.

Это была странная смесь военных союзов. Сколько раз эльф убивал эльфа, человек сражался с человеком, гном зарубал гнома? Каждая битва приносила новые зверства, и воины одного народа сражались друг против друга.

Война, прежде имевшая четкие, ясные цели, превратилась в ненасытное чудовище: неиссякаемые армии врага, казалось, готовы были заплатить за победу любую цену, а умелые, храбрые воины Кит-Канана ценой своей крови завоевывали победу за победой в десятках битв. Но полная победа – прекращение военных действий – по-прежнему оставалась недостижимой.

Кит-Канан со вздохом поднялся на ноги и устало направился к Аркубаллису. Он знал, что должен возвращаться в лагерь. Совещание начнется через час. Грифон поднимался в воздух, а всадник печально размышлял о том времени, когда путеводной звездой его жизни служило растущее среди леса дерево.

– Мы каждое лето преследуем людей на равнинах! Мы убиваем тысячу, а на смену им приходят пять тысяч! – Кит-Канан громко жаловался на изматывающий заколдованный круг.

Ситас, лорд Квимант и Таманьер Амбродель прибыли на совет из столицы. Кит-Канан, со своей стороны, пригласил в путешествие через степь Парнигара и Дунбарта Железную Руку. Остальные члены делегаций – Герматия, Нирикана, Сюзина и Мари, вторая жена Парнигара, тоже из людей, – отдыхали в тени навесов и крон деревьев на краю большого луга, где был разбит лагерь.

В это время две делегации вели горячий спор в палатке посредине луга. Палатку окружали две дюжины гвардейцев, находившихся вне пределов слышимости.

Самые жестокие весенние бури миновали несколько недель назад, но мелкий непрекращающийся дождь проникал сквозь стенки палатки, усиливая тоскливое настроение.

– Мы уничтожаем в бою одну армию, а на нас с другой стороны идет следующая! Они знают, что им нас не одолеть, но не бросают своих попыток! Что же это за существа? Если они убьют пять Крылатых Всадников и заплатят за это жизнями тысячи своих солдат, то считают это победой!