Дуглас Найлз - Эльфийские войны

Кит рассмеялся, внезапно почувствовав смущение при мысли о своем положении. О присутствии Сюзины в его доме знал весь лагерь. Он не считал это постыдным и знал, что его воинам нравится женщина, и она отвечает им взаимностью. И все же генерала раздражала мысль о том, что ее считают «девицей легкого поведения».

Они еще немного поговорили о радостях возвращения домой, о приключениях, пережитых в более мирные времена. Буря не утихала, и Кит-Канан, в конце концов, вспомнил, что нужно закончить обход и возвращаться домой. Он простился и затем, обойдя казармы эльфов, направился к дому.

При мысли о том, что сейчас он снова увидит Сюзину, сердце Кит-Канана затрепетало, хотя они расстались всего несколько часов назад. Без нее он бы не вынес жизни в этом заснеженном лагере. Но у него не выходили из головы его воины. Неужели они считают ее «девицей легкого поведения», как Дунбарт? Одной из тех женщин, что следуют за солдатами на войне? Эта мысль не давала Кит-Канану покоя.

Телохранитель, капрал в безупречных доспехах Защитников Государства, распахнул дверь при его приближении. Кит торопливо вошел, наслаждаясь теплом, охватившим его, и сбросил засыпанный снегом плащ.

Он миновал караульное помещение – когда-то это была гостиная, а теперь здесь жила дюжина воинов, которым была доверена безопасность главнокомандующего армией. Кит-Канан кивнул эльфам, вытянувшимся при виде его по стоике «смирно», и поспешно прошел в небольшую дальнюю комнату. закрыв за собой дверь.

В камине перед ним потрескивал огонь, и ноздри щекотал аромат шипящей говядины. Сюзина обняла его, и он снова ожил. Остальное могло подождать, пока они наслаждаются радостью встречи. Не произнеся ни слова, они подошли к очагу и легли у огня.

Лишь спустя некоторое время они нарушили молчание.

– Ты нашел Аркубаллиса на пастбище? – спросила Сюзина, лениво проводя пальцем по обнаженной руке Кит-Канана.

– Да. Он, по-видимому, предпочитает открытое поле сидению в хлеву, – ответил эльф. – Я пытался уговорить его пойти в стойло, но он остался на улице бороться с бурей.

– Он слишком похож на своего хозяина, – нежно произнесла женщина. Наконец, она поднялась и принесла кувшин вина, подогревавшегося у камина. Прижавшись друг к другу под медвежьей шкурой, они отведали по стакану.

– Как странно, – заметил Кит-Канан, который пребывал в мечтательном настроении. – Я провел самые мирные часы в моей жизни здесь, у огня, с тобой.

– Ничего странного, – ответила женщина. – Мы были предназначены друг для друга. Я видела это. Знала это долгие годы.

Кит не противоречил ей. Она уже рассказывала ему, как наблюдала за ним с помощью волшебного зеркала, которым она ударила Гиарну по голове, чтобы спасти возлюбленного. Она собрала осколки зеркала в футляр из мягкой кожи. Кит-Канан знал, что перед битвой она видела грифонов, но не рассказала главнокомандующему людей о приближающейся угрозе. Часто он удивлялся, что заставило ее пойти на подобный риск ради мужчины, – врага! – которого она видела лишь раз в жизни.

Но, по мере того, как проходили недели и месяцы, Кит перестал задаваться подобными вопросами, чувствуя, как и Сюзина, что они созданы друг для друга. Она дала ему покой и безмятежность – а когда-то он думал, что они навсегда ушли из его жизни. С ней он ощутил полноту жизни, которой не чувствовал прежде – ни с Анайей, ни с Герматией.

То, что она происходила из людей, как ни странно, не волновало Кит-Канана. Он знал, что обитатели равнин – эльфы, гномы, люди – считали, что война ломает расовые преграды, так долго сковывавшие их. На мгновение он подумал: а может быть, и эльфы Сильваноста когда-нибудь смогут оценить хороших людей, подобных Сюзине.

Он знал, что среди его народа произошел раскол. Война разделила нацию на два лагеря – и разделила его с братом. Кит-Канан уже решил, на чьей он стороне, и понимал, что пути назад нет.

Эта женщина рядом с ним, так нежно прижавшаяся лицом к его плечу, заслуживала большего, чем звание генеральской «девицы». Может быть, в комнате было слишком душно, и мысли его смешались. А может быть, их уединение здесь, у дальних границ его страны, заставило Кита вспомнить об истинных ценностях жизни.

В любом случае, решение было принято. Кит-Канан медленно обернулся, почувствовав, что Сюзина пошевелилась. Она с сонным видом открыла глаза, откинула огненную прядь и улыбнулась ему.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил генерал.

– Как ты можешь сомневаться? – ответила его возлюбленная.

Часть IV

Разрыв

Отрывок из «Реки Времени», Великого Свитка Астинуса, Главного историка Кринна

Эльфийская война проливала потоки крови на равнинах в течение почти сорока лет. Это было время долгих, затяжных сражений, нескончаемых лишений, жизни впроголодь, болезней и смертей. Зимой, в жестокие бураны, лагеря враждебных армий превращались в пустыни, а весной яростные грозы с молниями, градом и могучими ветрами проносились над обоими противниками.

С точки зрения историка, война протекала однообразно. Гончие Кит-Канана преследовали людей, атаковали их, почти изгоняли со своей земли, но затем новые отряды из Эргота занимали место погибших.

Генералу Гиарне удалось сохранять командование войсками Эргота, несмотря на ужасные потери, – он не сожалел о них. Внезапные атаки сокращали численность эльфийских войск, а потери генерала тут же пополнялись. Война зашла в тупик: армия Сильванести выигрывала битву за битвой, но людям всякий раз удавалось избежать полного поражения.

Несмотря на монотонное течение войны, в ее истории можно отметить несколько ярких эпизодов.

Решающим событием, несомненно, была осада Ситэлбека – последний шанс генерала Гиарны одержать легкую победу. Но битва за Ситэлбек изменила ход войны, и отныне она считается одним из поворотных событий в истории Кринна.

Жизнь отдельного участника событий во всех отношениях лучше демонстрирует трагедию и неизбежность Эльфийской войны. Это жизнь супруги Кит-Канана, Сюзины Квивалин.

Поскольку она приходилась родственницей великому императору Квивалину Пятому, а также его наследникам (за время войны в Эрготе сменилось три правителя), ее присутствие в неприятельской армии способствовало ожесточению людей. Ее монарх отрекся от нее, бывший возлюбленный, генерал Гиарна, заочно приговорил ее к смерти, и она служила делу эльфов с неизменной преданностью.

Свыше тридцати пяти лет, большую часть своей жизни, она оставалась верной своему супругу, сначала как возлюбленная, позднее – как жена, друг и советчица. Эльфы Сильванести так и не признали ее; брат ее мужа не желал слышать о ее существовании. Она родила Кит-Канану двоих детей, и эти полукровки были воспитаны как эльфы среди Гончих.