Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака

Длинные столы, за которыми расположатся Тараск и Ольтен со свитами (кстати, зингарская охрана получила недвусмысленный приказ забрать у всякого входящего в залу оружие — при мечах могли оставаться лишь клевреты Чабелы) поставили как можно дальше друг от друга, дабы в горячке споров не дошло до рукоприкладства. Еще один стол, установленный напротив трона зингарки, предназначался для ее собственных свитских — там и нашел себе местечко Рейе — и для свидетелей, обязанных высказать свое мнение перед Советом Семи королей.

Постепенно замок начал заполняться гостями. Личный церемониймейстер Чабелы оглашал прокопченную залу провинциального замка громкими именами, двое грандов из личной охраны Чабелы провожали дворян на места, но сама королева Моря и Суши пока не показывалась. По шепоткам, прокатывавшимся за столами переговорщиков, Рейе уяснил, что Их величество изволят переодеваться на женской половине замка. Сам барон Демсварт торчал в уголке ни жив, ни мертв, с легким ужасом захолустного дворянина обозревая блистательное собрание. Такого Демсварт еще не видел, да, наверное, впредь и не увидит.

Гурьбой явились аквилонцы и представители Пограничья, за ними прибыли Ясмела с Коссусом, аргосцы (Тарамис шла под ручку с наследным принцем Аргоса и не обращала внимания на заинтересованные взгляды придворных сплетниц). Громыхая железом доспехов, ввалился Альбиорикс Бритунийский, вырядившийся, как на битву: король Бритунии громогласно повозмущался тем, что вежливые, но непреклонные гранды отобрали у него меч и кинжал, и тяжеловесно прошествовал к своему креслу. Некоторое замешательство вызвал очередной вопль церемониймейстера:

— Конан Аквилонский из Канахов! Король Трона Льва!

Далеко не все знали, что Конан наконец-то решил не разыгрывать из своего присутствия в Демсварте тайны, и предстал во всем блеске, окружающем его титул. И отнюдь не каждый видел короля-варвара раньше.

Рейе проводил Конана понимающе-одобрительным взглядом — Конан вырядился в лучший костюм из гардероба Просперо, благо и тот, и другой были почти одного роста. Черный бархат, золотые львы Аквилонии и леопарды Пуантена, круглая шапка с шарфом, ниспадающим на плечи… На поясе никакого оружия. Это только на первый взгляд никакого. Внимательный, как и все гули, Рейе углядел небольшую припухлость на правом голенище конановского сапога. Старый наемничий трюк — ножа не видно, однако он всегда под рукой. И, в конце концов, не станут же зингарцы обыскивать короля Аквилонии, известного своими теплыми отношениями с Чабелой?

По залу прокатился гул, когда приехал Тараск. На сей раз претендент на немедийский трон не стал ничего скрывать — по правую руку от принца шествовала огромная фигура в скромном красном наряде мага-равновесника. Публику несказанно поразило то обстоятельство, что ксальтотун, о котором ходило столько невероятных слухов, ныне появился на людях без маски и лишь особый покрой одежды выдавал в нем ремесло волшебника. Вслед за Тараском и Менхотепом поторапливались двое магов помладше рангом — Аррас с Орастом.

Расселись. Незанятым оставался только один стол: мятежники изволили задерживаться.

Наконец взревели трубы, откуда-то из бокового прохода появилась Чабела — как всегда, в сногсшибательном платье, стоившем не меньше целой зингарской провинции с городами, замками и угодьями.

Королеву скромно сопровождали две фрейлины, поддерживавшие длинный шлейф. Оливерро, явившийся заранее, скромно уселся по правую руку от супруги, левый фланг захватил Конан. Зал поднялся, приветствуя предводительницу Великого Совета, Чабела уселась на импровизированный трон, аккуратно положила на рукоять кресла Скипетр Морских Королей, жестом приказала собравшимся сесть и замолчать, после чего спокойно и внятно молвила:

— Надеюсь, каждый из присутствующих осведомлен о цели нашей сегодняшней встречи. К сожалению, я пока не вижу молодую герцогиню Эрде и ее спутников…

— Да будет мне позволено перебить,— внезапно поднялся Тараск,— при всем уважении к Вашему величеству я просил бы соблюдать установленный геральдическими правилами этикет. Известно, что герцогиня Ринга Эрде жива. Посему ее дочь пока не имеет права носить герцогский титул, оставляя за собой лишь приличествующую ее возрасту и положению в обществе корону баронессы.

— Это все? — холодно фыркнула Чабела.— Месьор Тараск Эльсдорф, осмелюсь напомнить, что здесь не рыночная площадь, но Высший суд королевств Заката и мне предоставлено право возглавить указанный суд, И еще. Если молодая госпожа Эрде носит свою баронскую корону по всем законам, то видеть на твоем челе венец Немедии для меня странно. Насколько мне подсказывает память, ты еще не коронован и не доказал права на трон.

В тишине кто-то непочтительно хрюкнул — не то Конан, не то Зенобия. Или оба вместе. Рейенир, внутренне ухмыляясь, подумал, что эти двое так мало знакомы и уже успели спеться.

Что возьмешь с варвара и варварки, пары родственных душ!

Тараск после язвительных речей Чабелы чуть покраснел и послушно заткнулся. Корону, однако, не снял.

— Я хотела бы продолжить,— невозмутимо сказала Чабела.— Главнейшей задачей Высшего суда является, несомненно, установление истины в деле о престолонаследии. Я, как и все монархи Заката, намерена…

Зингарку снова перебили. Да так, что Чабела поморщилась. Церемониймейстер три раза стукнул жезлом о каменный пол и вострубил:

— Принц Ольтен Эльсдорф Немедийский! Со свитой! Ее светлость герцогиня Эрде-младшая!

«Ага, вот и наши мятежники,— Рейе изучил взглядом новых гостей.— Моя племянница с каждым днем нравится мне все больше и больше! Чего-чего, а наглости у Даны не отнимешь. Это, вероятно, фамильное».

Столько некуртуазные мысли о дочери родной сестры посетили гуля благодаря тому, что надменно-величественная Дана, шествовавшая рука об руку с Ольтеном, не постеснялась нацепить на шею украшение, ставшее предметом множественных распрей между ордой колдунов, собравшихся в Демсварте. Здоровенный красный камень бросал на полутемный зал мелкие багряные блики, и даже издалека можно было рассмотреть, что внутри Каримэнона, за прочнейшими алмазными стенками, бьется какая-то своя, таинственная жизнь.

— Я… Пожалуйста, не надо! — внезапно поднялся король Пограничья.— Я обращаюсь к Чабеле Зингарской, как к председательнице суда и совета! Народ оборотней очень плохо переносит магическую силу, заключенную в магическом украшении ее светлости герцогини. У-уберите эту гадость!

Всплеснулась волна негромкого ропота. Присутствующие в зале оборотни начали медленно, но весьма заметно изменяться. Но, похоже, Чабела предусмотрела и такой оборот событий. Быстро кивнув Флане, своей верной камеристке, королева заставила ее взять со стола небольшую металлическую коробочку и повернулась к Дане.