Ростислав Гельвич - Беглец в жизнь

– А вдруг он откажется подчиняться мне? А я не владею магией.

Великий снова улыбнулся и протянул небольшое медное кольцо, сжимая его двумя пальцами:

– На правую руку, средний палец. Если этот некромаг начнет чудить, просто сожмите руку в кулак и мысленно произнесите просто слово: «Кандалы!» Его парализует.

– А-а-а…

– Вне зависимости от его местонахождения, состояния здоровья и прочих мелочей. – Архимаг улыбнулся. – Артефакт настроен только на него. Конечно же, ему об этом говорить необязательно.

– Что еще, господин?

– Пожалуй, все… вот вам, кстати, документик… – Великий протянул Яторду небольших размеров бумажку. – Предъявите ее в казначействе, и вам выдадут некую денежную сумму. Для личных нужд.

Конечно, гордец хотел было протестовать:

– Но…

– Я не приемлю отказов. С этой минуты, дорогой рол Улвани, вы являетесь офицером на специальном и особо важном задании. А такому человеку не пристало ходить в драной рубашке.

Вспыхнувший как огонь парень еле-еле нашел в себе силы достойно попрощаться, после чего буквально вылетел наружу. Кивнув секретарю и все еще сжимая в руке документ, Яторд рассеянно дошел до первой попавшейся скамьи и опустился на нее. Вытер рукавом холодный пот.

– Что же тут такое? – Развернув свернутый листок, он внимательно прочел строчки, написанные небрежным, но четким почерком. – Триста тенгиев… о боги… триста тенгиев…

Сумма даже для обеспеченного человека была внушительной, что же говорить о совсем не блиставшем финансами бароне рол Улвани?

Впервые за какое-то время Яторд облегченно улыбнулся. И легким шагом, уже не обращая внимания на свою одежду, он двинулся в казначейство. А затем – за качественной амуницией. Архимаг сам назвал это дело важным, ведь так?

Оставим этого осчастливленного человека и снова вернемся к главе Совета магов, который после ухода барона рол Улвани тоже сел на удобный стул и тоже утер со лба пот.

Он не любил свое тело. Это толстенькое, низенькое, не выдерживающее почти никаких физических нагрузок вместилище. Но с другой стороны – это было его убежищем, золотой клеткой. Очень хорошо выглядеть рохлей и иметь козыри в рукаве.

Тонкая зубная боль дала понять – по амулету мыслесвязи следует вызов.

Довольно редкая, к слову, разработка. Требует не только больших усилий при создании, но и не меньших при пользовании. Если обычным амулетом дальней связи может пользоваться даже необученный крестьянин, то для мыслесвязи необходимы как тонкий самоконтроль, так и не менее тонкая настройка самого амулета на своего владельца. Иначе есть риск получать сильную головную боль – причем это самое меньшее.

– Я слушаю. – Архимаг закрыл глаза, настраиваясь на общение.

– Господин, вы…

– Да, я помню про разговор с некромагом. Можешь вести.

Он мудрено провернул плиту в полу, которая открывала дверь секретного прохода в кабинет. Секретарь знал, что у Великого важный разговор, поэтому риска появления посторонних не было, хотя дверь на всякий случай все равно была заперта.

Достав из маленького ящичка стола два листочка свежей мяты, Архимаг некоторое время жевал их и затем выплюнул вязкий зеленый комок в урну. Важнейшее правило, которое он уяснил еще будучи молодым, – в важном разговоре свою роль играет все. Внешность, улыбка… тот же запах изо рта.

Из-за неприметного куска стены в комнату просочилось легкое постукивание, в ответ на которое Архимаг кашлянул и негромко выругался. Это – знак, означающий «Все безопасно».

Кусок стены бесшумно повернулся на невидимых петлях – в комнату вошли трое человек. Самый высокий, с шрамом, пролегающим через бельмистый глаз, был сопровождаем двумя вооруженными людьми. Вооруженными не только обычным оружием, надо сказать.

– Прошу, присаживайтесь! – Великий приветливо улыбнулся. – А вы, господа, можете идти.

Одинаковые в своих доспехах, почти как близнецы, стражники вышли обратно в потайной ход, оставаясь, впрочем, настороже.

Человек со шрамом и бельмом улыбнулся желтоватыми зубами.

– Какая честь. Из грязи в князи. Сам Дорус рол Варрнави беседует со мною.

– Ваш сарказм ни к чему, Альфаран. Вы сами выразили согласие на сотрудничество, и не вам пытаться корчить хорошую мину при плохой игре.

Некромаг снова улыбнулся, казалось, что яд так и прыскает из его губ:

– Знаете, вы не зря заслужили славу великолепного манипулятора и оратора. Хотя, ей-богу, не стоило так волноваться на мой счет. Я не собираюсь нарушать свои обязательства. Причина, знаете ли, очень банальна.

Альфаран закашлялся, Дорус быстро наполнил стакан вином и подал ему.

– Благодарю, господин маркграф. – Некромаг смочил горло и продолжил говорить: – Причина проста – я всего лишь хочу жить.

Такой отповеди Великий не ожидал. Хотя предполагал много чего, даже попытку покушения.

Но он не был бы собой, не сумей быстро взять себя в руки:

– В таком случае, я полагаю, можно приступить к официальной части?

– Пожалуй.

– Ну, тогда… прежде всего. – Дорус торжественно взял бумагу с роскошной сургучной печатью. – Велье Альфаран рол Оркен сим указом награждается титулом магистра некромагии. Вопросы?

Некромаг удивленно вылупил глаз:

– Рол Оркен?

– Древний дворянский род. – Великий углубился в свиток. – Ни один из Оркенов до сего дня не дожил. Вкратце о них. Одной из черт этой славной фамилии стали душевные болезни. Психопатия, помешательства, паранойя… По этой же причине они практиковали несколько нетрадиционное у нас Искусство.

– Неужели бладеморфизм?

– Правильно, – и Архимаг скривился, как от гнилого яблока.

Не всякая магия подразумевает собой воздействие и управление маной. Если начать издалека – у патриарха Оркенов имелись немалые амбиции и прямо противоположные амбициям магические силы. Впрочем, так бывает очень часто – ведь чем меньше крыса, тем больше она жрет.

Он не мог овладеть какой-либо из магических дисциплин. Но обладая острым и пытливым умом, умело экспериментируя с собственной маной жизни, маг смог изменить себя. Бладеморфизм подразумевает собой изменение организма. В отличие от забытого метаморфизма, изменение может быть только одно – кардинальное. Так уж получается, что в любом случае получается оно примитивнейшим. Много магической силы – мало ума. Кроме того, оно необратимо и передается по наследству как по мужской, так и по женской линии.

И все бы ничего, но, помимо всего прочего, большую силу необходимо поддерживать… что превращает бладеморфа в вечно ненасытного психа, тянущего в себя все подряд. Такой человек может черпать энергию из всего. Воздух, свет, огонь, вода, даже из других людей… Это его уродует. Что вкупе с обязательно появляющимися душевными болезнями не делает бладеморфизм привлекательным Искусством. Вечный голод очень трудно терпеть.