Юлия Набокова - Невеста Океана

– Так вот кого мне приказано задержать и подвергнуть мучительной смерти! – прищурилась та, разглядывая нас.

– Нет, это не мы, – поспешно открестилась я, отчаянно жалея о том, что перебила Марса и не дала ему тогда рассказать о коварстве пятихвостки и не узнала, каким образом отбился от нее доблестный Тагил. Впрочем, судя по тому что Марс не предпринимал никаких попыток сопротивления, этот способ в нашей ситуации был бесполезен.

– Ха-ха-ха! – неожиданно мелодично рассмеялась Герти. – Судя по полученному Мной описанию, вы и есть. Во всяком случае, ты точно. Дерзкая и острая на язык.

Блин, сама себе смертный приговор подписала своим бескостным языком. Ну кто меня за него тянул?! Хотя что, собственно, я такого оскорбительного сказала? Вслух? Если только… О нет, она что, читает мои мысли?

Я с подозрением уставилась на не сводящую с меня глаз русалку и попыталась материализовать путы, которые задержат ее, пока мы не смоемся отсюда, или хотя бы камень, который шмякнется ей на макушку и на какое-то время даст нам фору.

– Да ты кровожадная какая, – насмешливо констатировала Герти, гипнотизируя меня взглядом и словно прощупывая все мои мысли. – Не пытайся меня околдовать, никакие чары на меня не действуют.

«Кранты!» – ужаснулась я, впервые осознав всю свою уязвимость без возможности волшебства.

– Интересное слово, – признала Герти. – Надо запомнить. Его значение я уловила. А что такое «хана»?

В это время Марс, стоящий напротив меня, сбоку от Герти, шевельнулся – никак что-то задумал. Я поспешно затараторила, отвлекая внимание любопытной нечисти и услаждая ее слух образцами современного сленга с элементами тюремного жаргона и языка компьютерщиков. Марс тем временем раздобыл где-то остатки пеньковой веревки и вознамерился было связать нижние щупальца противницы, для чего дважды оплыл вокруг нее; Но Герти, увлеченная мини-ликбезом, на эту хитрость даже внимания не обратила: как только русал решил затянуть путы, та лишь щупальцами шевельнула – и веревка разом разорвалась и упала на дно клочками. «Вот это сила! – похолодела я. – Да она нас одной клешней раздавит, не напрягаясь». Но тут же отругала себя за невоздержанность в мыслях и поспешила обогатить словарный запас страшилки еще несколькими новомодными выражениями. Хотя мне совершенно невдомек, перед кем в этой норе она сможет блеснуть своими глубинными языковыми познаниями и в какой ситуации сможет воспользоваться словечками «завис», «зашибись», «колбаситься», «приколоться» и «не тормози – сникерсни».

– Надо же, – задумчиво произнесла та, переваривая полученную информацию, – в мои времена таких выражений не было…

Закончить свою мысль Герти не успела: русал произвел повторную ревизию дна пещеры, отыскал среди сокровищ отполированный золотой поднос и приступил к новой операции по устранению любознательной врагини. Он отплыл метров на пять в сторону, взмыл вверх, завис напротив головы Герти и завопил:

– Яна, в сторону! – Это, разумеется, мне. – А ты, страшилище, полюбуйся на себя и окаменей на веки вечные! – А это он уже моей собеседнице, одновременно поднимая поднос над головой и держа его как зеркало.

Если Герти и окаменела – то только на мгновение и исключительно от удивления дерзостью русала.

– Да ты оборзел, перец! – мгновением позже вскипела она, поразив меня до глубины души виртуозным владением словечками, о которых я только что ей говорила.

– Не действует! – дрогнул Марс, выпуская поднос из рук.

– За базар ответишь! – возмутилась Герти. «Теперь точно каюк. Полный дисконнект без всякой надежды на перезагрузку», – тоскливо подумала я.

– Как ты сказала? – переспросила озадаченная нечисть. Видимо, любопытство пересилило обиду, а мы получили временную отсрочку. Я поспешно повторила Герти свою мысль, стараясь объяснить значения фундаментальных слов компьютерной реальности. Та на удивление быстро поняла – как-никак она схватывала в основном мои мыслеобразы – и загорелась желанием завести себе компьютер, дабы тот скрашивал ее тоскливые одинокие вечера. Особенно ее привлекла возможность общаться с обитателями по всему океану, не выходя из пещеры.

Пока Герти отвлеклась на собственные мысли и мечты о подводном Интернете, я тихонько спросила у притихшего русала:

– Что это тебе в голову пришло девушку обижать, джентльмен ты наш?

– Тагил рассказывал, что именно таким образом пятихвостку и одолел, – вполголоса ответил тот. – Она все его оружие изломала и самого его загоняла, он уже и с жизнью простился, а потом поднял щит – пятихвостка взвизгнула да окаменела. Это он уже потом сообразил, что она сама своего вида испугалась и околела со страха.

– Ну и приколист, – ухмыльнулась Герти, прислушиваясь к нашему разговору. Зря мы шептались, уж если для нее наши мысли не секрет, то от шепота тем более мало толку.

– Помню-помню этого чувачка, – продолжила та, ударившись в воспоминания. – Как меня увидел, так ошалел от красоты ненаглядной и слинял со всех ног из пещеры – едва к ухнюху прямиком не попал. Насилу догнала его да отбила. Ухнюхи с тех пор на меня обиду затаили, ну и ладно, я с ними дружбу никогда не водила.

– Так, значит, Тагил не убил ухнюха? – поразился Марс – А как же игла, которую он демонстрировал?

– Конечно нет! – подтвердила Герти и, прислушавшись к мыслям русала и ознакомившись с официальной версией сражения Тагила с крабом, фыркнула: – Что за бред! Очуметь! А герой этот ваш три дня у меня потом отсиживался да все канючил, чтобы я его наружу вывела. А напоследок ошалел так, что предложил мне позволить ему одно из моих щупалец – он их упорно хвостами называл – оттяпать. Меня, мол, не убудет, а ему ценный трофей.

– Как же ты его отпустила после этого? – поразилась я.

– «Как», «как»! Этот зануда все время повторял, что если с ним что случится, то его дух навсегда останется со мной и будет мстить за гибель своего тела. У меня-то за день общения с ним голова разболелась, а уж как я представила, что его призрак меня целую вечность изводить станет, так набила ему полную суму золота да из лабиринта вывела, наказав больше здесь не появляться. Этому дуралею еще и повезло: по пути обнаружили сдохшего от старости ухнюха, так он, герой, его иглу выломал да с собой прихватил. Она уже тогда неядовитая была.

– Так вот он как свой трофей добыл, – нахмурился Марс.

– А ты думал, наивный чукотский юноша! – хмыкнула Герти и бросила взгляд на меня: мол, как я лихо новое словечко ввернула? «Класс!» – мысленно оценила я, внутренне расслабившись. Уж если наглый Тагил смог выжить после предложения отрубить Герти одну из конечностей, то уж мы-то вообще ведем себя в высшей степени галантно и должны без проблем вы путаться из этой истории с русалкой-мутанткой. Кстати, кто же она такая на самом деле?